Жорж Сименон - Маньяк из Бержерака

До самого прибытия Ледюка, приехавшего на старом «форде», все держались настороже.

Наконец им пришлось признать, что Мегрэ — это действительно Мегрэ, а не маньяк из Бержерака.

У Ледюка было прекрасное розовое лицо довольного жизнью рантье. С тех пор, как он ушел из полиции, Ледюк старался делать вид, что не делает ничего, кроме как курит пеньковую трубку, вишневый чубук которой высовывался из кармана.

— Вот коротко об этой истории: я сам не из Бержерака, но езжу туда каждую субботу на рынок на своей машине… Заодно обедаю в гостинице «Англия»… Ну так вот, почти месяц назад на шоссе нашли мертвую женщину… Точнее говоря, задушенную… И не просто задушенную!.. Убийца был такой садист, что уже мертвой он ей всадил в сердце огромную иглу…

— Кто была эта женщина?

— Леонтина Моро с фермы «Новая мельница». У нее ничего не украли.

— И не…

— Нет, ее не пытались изнасиловать, хотя это была женщина красивая, лет тридцати… Преступление произошло вечером, с наступлением темноты, когда та возвращалась от свекрови… Это первое!.. А второе!..

— Их было два?

— Два с половиной… Вторая жертва — шестнадцатилетняя девочка, дочка начальника вокзала, она поехала покататься на велосипеде… Ее нашли в таком же состоянии…

— Вечером?

— На следующее утро. Но преступление было совершено вечером. Наконец, третий случай. Это было с горничной из гостиницы, она ходила в гости к брату, он — путевой смотритель и работает на участке дороги в пяти-шести километрах отсюда… Она шла пешком… Кто-то внезапно схватил ее сзади и опрокинул… Но это крепкая женщина… Ей удалось укусить нападавшего в руку… Тот вскрикнул и убежал… Она видела его смутно, лишь со спины, когда сама убегала через лес…

— Это все?

— Все! Все люди уверены, что речь идет о сумасшедшем, который прячется в лесах поблизости. Никто и мысли не допускает, что это может быть кто-нибудь из жителей городка… Когда фермер заявил, что нашел на дороге тебя, все подумали, что это ты убийца, и что тебя ранили, когда ты опять пытался совершить преступление…

Ледюк был серьезен. В этой ошибке он, видимо, не видел ничего смешного.

— Впрочем, — добавил он, — есть люди, которые и сейчас так думают.

— Кто занимается расследованием этих преступлений?

— Прокуратура и местная полиция.

— Ну, хорошо, оставь меня, я посплю.

Без сомнения, причиной этому была его слабость. Мегрэ все время неодолимо хотелось дремать. Он чувствовал себя хорошо лишь в полудреме, и лучше, если можно было повернуться к солнцу, лучи которого проникали сквозь закрытые веки.

Теперь у него были новые образы, которые он должен был построить, оживить в уме, как ребенок, оживляющий разноцветных солдатиков из коробки с игрушками. Тридцатилетняя фермерша… Дочка начальника вокзала… Горничная из гостиницы…

Он вспомнил лес, высокие деревья, светлую дорогу и представил себе это нападение, жертву в пыли дороги и убийцу, заносящего над ней огромную иглу.

Трудно себе представить! Особенно здесь, в больничной палате, куда доносится ровный шум улицы. Кто-то минут десять пытался завести мотор своей машины прямо под самым окном Мегрэ. Приехал доктор в быстрой и послушной машине, которую он вел сам.

Было восемь часов вечера, и свет уже был зажжен, когда врач склонился над Мегрэ.

— Это серьезно?

— Скорее, это надолго… Недели две постельного режима…

— А я могу переехать в гостиницу?

— Вам здесь плохо?.. Конечно, можете, если есть кому ухаживать за вами…

— Скажите… Что, между нами говоря, вы сами думаете об этом сумасшедшем из Бержерака? Врач долго молчал. Мегрэ уточнил:

— Вы, как и все, думаете, что это маньяк, который живет в лесу?

— Нет!

Черт побери! У Мегрэ ведь было время поразмыслить над этим, вспомнить подобные дела, уже знакомые ему, или о которых он слышал!

— Это человек, который обычно ведет себя, как вы и я, не так ли?

— Возможно.

— Другими словами, очень может быть, что он живет в Бержераке и имеет какую-то профессию, место…

Доктор как-то странно посмотрел на него, не решаясь что-то сказать.

— Вы кого-то подозреваете?

— Было много предположений, одно за другим… Я раздумываю над этим… Опять к ним возвращаюсь… Если смотреть под определенным углом, то любого можно заподозрить в нарушении психики.

Мегрэ засмеялся:

— Вы перебрали всех в городе! От мэра и даже прокурора до первого встречного! Не забыли и своих коллег, и больничного сторожа…

Нет, врач не смеялся!

— Минутку!.. Не двигайтесь… — сказал он, зондируя рану с помощью тонкого лезвия. — Это страшнее, чем вы думаете…

— Сколько жителей в Бержераке?

— Тысяч шестнадцать… Судя по всему, этот сумасшедший из самых высоких слоев, и даже…

— Ну конечно игла! — проворчал, поморщившись, Мегрэ — доктор сделал ему больно.

— Что вы имеете в виду?

— Что эта игла, вонзенная в сердце безошибочно два раза подряд свидетельствует о некотором знании анатомии…

Наступила тишина. Доктор озабоченно наморщил лоб. Он заново перевязал плечо и грудь Мегрэ, со вздохом выпрямился.

— Вы говорили, что предпочли бы гостиницу!

— Да… Я вызову жену…

— Вы хотите заняться этим делом?

— Еще как!

Дождь бы все испортил. Но уже не меньше двух недель не было ни капли дождя.

Мегрэ устроился в лучшем номере гостиницы Англия, на втором этаже. Его кровать была придвинута к окнам, так что он наслаждался видом площади, где наблюдал за тенью, медленно покидавшей один ряд домов, чтобы переползти на противоположный.

Мадам Мегрэ приняла случившееся, как принимала все: без удивления, спокойно. Всего лишь час она находилась в гостиничном номере, и он уже стал ее комнатой, которую она устроила по-своему.

Такой же мадам Мегрэ была два дня назад в Эльзасе, у постели рожавшей сестры.

— Громадная девочка! Ты бы видел ее! Весит около пяти килограммов.

Она спрашивала доктора:

— Что ему можно есть, доктор? Хороший куриный бульон? А что ему надо запретить, так это его трубку!.. Это для него как пиво!.. Будет просить ее каждый час…

На стенах были чудные красно-зеленые обои. Кроваво-красные. Кричаще-зеленые! Длинные полосы, которые прямо звенят на солнце!

А отвратительная гостиничная мебель из американской сосны, покрытая лаком, качающаяся на своих слишком тонких ножках!

Огромная комната с двумя кроватями. И камин, которому лет двести, куда вставили дешевый радиатор.

— Чего я не пойму, так это почему ты спрыгнул вслед за этим человеком с поезда… А если бы ты упал на рельсы… О, знаешь что! Я приготовлю тебе сейчас сливки с лимоном. Надеюсь, они разрешат мне пользоваться кухней…

Теперь Мегрэ реже снились кошмары. Даже когда он закрывал глаза под лучами солнца, мысли его были более или менее ясны.