Рекс Стаут - Лига перепуганных мужчин

– Вы меня удивляете, мистер Кэбот, – вздохнул Вулф. – Ведь я сформулировал свои обязательства таким образом, потому что знал, что здесь будут присутствовать два опытных юриста. Обстоятельства так прочно вбили вам в голову уверенность в вине Поля Чапина, что вы утратили способность рассуждать трезво. Я не мог бы взяться за устранение ваших тревог, обязавшись непременно уличить Поля Чапина в убийстве потому, что если бы я так поступил, а расследование доказало бы его невиновность, сразу же возникли бы две трудности.

Во-первых, я был бы вынужден сфабриковать против него дело, чтобы получить свои деньги, что было бы не только несправедливо по отношению к нему, но могло бы принести крупную неприятность мне самому. И во-вторых, подлинный виновник всех этих противозаконных поступков остался бы на свободе и занялся бы тем же самым, так что вы, джентльмены, оставались и дальше запуганными или мертвыми. Поэтому я предусматриваю…

– Ерунда!

Кэбот нетерпеливо отбросил памятную записку.

– Мы убеждены, что это Поль Чапин. Мы это знаем.

– Я тоже, – Вулф кивнул головой. – Я убежден, что вы все должны бояться Чапина. Тем не менее я считал необходимым предусмотреть все возможности. В конце концов, что известно достоверно?

К примеру, а что, если Эндрю Хиббард, замученный угрызениями совести, взял на себя миссию мщения за человека, которого вы все изуродовали?.. И после того, как он расправился с двумя членами «Лиги», он понял, что это выше его сил, куда-то уехал и наложил на себя руки? Ведь данная версия не противоречит ничему, что до сих пор нам известно.

Или же так: кто-то из вас занялся сведением личных счетов, не сомневаясь, что при сложившихся у вас взаимоотношениях с Чапином вина будет непременно приписана ему, Чапину. Для этого требовалось бы кое-что сделать, чтобы направить вас по ложному следу. Этим человеком может быть кто угодно.

Вы, мистер Кэбот, или доктор Бартон, или мистер Эйерс. Любой.

Кэбот снова придвинул к себе записку. Джулиус Эдлер поднялся с кресла и присоединился к нему. Остальные принялись перешептываться. Эйерс безучастно полулежал в кресле, глаза его были крепко закрыты.

Вулф обвел глазами общество.

– Итак, джентльмены? Я должен упомянуть еще два пункта. Первый: я включил в записку пункт о том, что вы еще должны мне содействовать в меру своих сил, я на это, конечно, рассчитываю. Без вашей помощи мне мало что удастся сделать. Мне надо иметь полную возможность посылать к вам мистера Гудвина и некоторых других моих людей в любое приемлемое время. Это возможно?

Три или четыре головы закивали. Джордж Бретт, все еще стоящий в группе у стола, сказал:

– Разумеется.

– Второй пункт касается денег. По моему мнению, проставленные на дополнительном листе цены адекватны по значению и не грабительские. Если мне не удастся вам угодить, я не получу ничего, так что дело сводится к следующему: пожелает ли мистер Джейс заплатить мне восемь тысяч долларов, мистер Коллард – семь тысяч и так далее в обмен на гарантию быть освобожденным от страха, с которым они не могут справиться в одиночку.

Полагаю, что и вы считаете справедливым установить суммы пропорционально достатку каждого члена «Лиги».

Головы снова закивали.

Как же незаметно подвел их Вулф к этому вопросу. Убедил и доказал… Я усмехнулся про себя: «Босс, вы ловкач! Вы самый настоящий ловкач!»

Снова заговорил Ли Митчел из Бостона.

– Конечно, я не могу решать окончательно ни за мистера Колларда, ни за мистера Джейса. Но полагаю, что имею право заявить, что у нас есть все основания включить их в список. Сегодня ночью я вернусь в Бостон, а завтра они вам телеграфируют.

Заговорил Кэбот.

– Вы можете вычеркнуть Элкаса, он не заплатит по почте ни цента.

– Нет?

– Нет. Он так же сентиментален, как и Хиббард. Он предпочтет увидеть всех нас убитыми, чем поможет схватить Чапина.

– Вот как? Ну, мы посмотрим… Джентльмены, я бы не хотел, чтобы кто-либо из вас впоследствии мог бы сказать, что я действовал с беспощадностью и жестокостью, которую вы не предполагали и не предвидели.

Как я понимаю, вы все убеждены, что Поль Чапин убийца, и что его следует изобличить. Я попрошу мистера Гудвина называть поочередно ваши имена. Если я понял правильно, пожалуйста, ответьте ему «да».

Кивнув мне головой, Вулф уселся тут же в кресло.

Я взял список, но до того, как я успел раскрыть рот, заговорил Ли Митчел.

– На этот вопрос я могу без колебания ответить за мистера Джейса и Колларда. Да и да, мистер Вулф.

Все зашевелились, но никто не заговорил.

Я произнес:

– Фердинанд Бауэн?

Маклер ответил хрипло, но твердо:

– Да.

Так я вызывал и остальных. Они все сказали «да». Я вызвал Эйерса, который продолжал полулежать в кресле. Я назвал его имя снова. Сидящий рядом с ним Фарелл ткнул его в бок.

– Майк! Эй! Скажи «да».

Майкл вздрогнул, приоткрыл глаза, кивнул, буркнул «да» и снова закрыл глаза.

Я повернулся к Вулфу.

– Это все, сэр.

Обычно я слышу, когда Фриц спускается в прихожую, отзываясь на дверной звонок. На этот раз я не слышал ничего. Очевидно, потому что сильно был заинтересован опросом клиентов. Так что я удивился, когда увидел, что дверь кабинета открывается, остальные обратили внимание на мой взгляд и начали тоже смотреть туда. Фриц сделал три шага внутрь, остановился и сказал:

– К вам пришел один джентльмен, сэр. У него нет визитной карточки. Он сказал – мистер Чапин.

Вулф не пошевелился.

– Неужели? Проведи его сюда.

Фриц направился за посетителем. Тут я допустил оплошность, но заметил ли ее Вулф, может быть, и нет, я не знаю. Мне следовало проследить за выражением лиц наших гостей, но мои глаза были прикованы к двери. Я слышал стук трости Поля Чапина по каучуковому настилу прихожей.

Чапин, сильно хромая, вошел в контору и остановился в нескольких шагах от двери.

С его места ему не было видно Вулфа из-за группы людей, собравшихся у стола. Чапин посмотрел сначала в сторону группы, затем на тех, кто сидел на стульях, два раза кивнул головой, причем подбородок у него был выдвинут вперед, как у нервной лошади, пытавшейся сбросить удила.

Потом он сказал:

– Здравствуйте, ребята.

И он заковылял дальше, вглубь комнаты, где он мог увидеть Вулфа, но сначала он бросил на меня быстрый и острый взгляд. Он остановился футах в восьми от меня. Роста он был, пожалуй, чуть ниже среднего. Его нельзя было назвать худощавым, однако вы могли отлично видеть конфигурацию костей его черепа: впалые щеки, обычной формы нос, светлого цвета глаза. Когда он повернулся ко мне спиной, чтобы быть лицом к Вулфу, я заметил, что его пиджак несколько оттопыривался над правым карманом брюк, и я выпрямил ноги, отставив одну ногу назад в требуемую в случае необходимости позицию.