Рекс Стаут - Лига перепуганных мужчин

Не было слышно ответов на его приветствие. Он опять оглянулся вокруг и, повернувшись к Вулфу, улыбнулся ему.

– Вы – мистер Вулф?

– Да. – Вулф скрестил пальцы на животе. – Вы – мистер Чапин?

Поль Чапин кивнул.

– Я был в театре. Они сделали из моей книги пьесу. Потом я решил заехать сюда.

– Из которой книги? Я все их читал.

– Читали? Удивительно! Никогда бы не подумал… «Твоя железная пята».

– Ах, эту? Примите мои поздравления.

– Благодарю вас. Надеюсь, вы не против того, что я заглянул сюда без вашего приглашения? Я, конечно, слышал об этом сборище. Я узнал о нем от трех моих друзей: Лео Элкаса, Лорри Бартона и Алекса Дреммонда. Вы не должны их порицать за это, разве что одного Лео. Он действовал из дружеских, хороших чувств, ну, а остальные пытались меня напугать. Они представили вас чудовищем. Но вы же понимаете, для того чтобы угрозы возымели действие, жертва должна знать, каково это чудовище. К сожалению, я с вами не был знаком раньше. Полагаю, что вы умеете терроризировать?

Говоря это, Чапин не сводил глаз с лица Вулфа, не обращая внимания на остальных. Они реагировали на его вторжение по-разному: Митчел из Бостона смотрел с любопытством, Бауэн – с кислой миной, Кэбот – с возмущением, Майкл Эйерс – с хмурым отвращением. Я вглядывался в их лица.

Неожиданно доктор Бартон встал, подошел к столу и, схватив Чапина за руку, сказал:

– Поль, Бога ради, уходите отсюда! Это же ужасно. Уходите!

Вмешался и цветовод Дреммонд, его культурный тенор превратился в противный фальцет от перенапряжения:

– Есть всему предел, Поль! После того, что мы… после того, что я… вы грязная злобная крыса!

Напряжение у остальных ослабло, и они тоже обрели дар речи. Но Вулф остановил их, резко сказав:

– Джентльмены, мистер Чапин мой гость…

Он посмотрел на Чапина, опирающегося на трость:

– Вам следует присесть. Возьмите стул.

– Нет, благодарю вас. Я через минуту уйду.

Чапин одарил всех улыбкой. Это была бы приятная улыбка, если бы не его глаза, в которых улыбки не было совсем.

– Я стою на одной ноге уже двадцать пять лет… Я сожалею, что мой приход сюда вам неприятен, мне бы не хотелось ничем огорчать вас. Вы все были ко мне добры. Если разрешите, я выскажу это же несколько литературно и сентиментально – вы осветили мне суть жизни и облегчили ее бремя. Я никогда не забуду этого. Конечно, теперь, когда я нашел свое призвание, когда я стою на собственных ногах – то есть на собственной ноге…

Он опять улыбнулся собравшимся.

– Я в состоянии найти свой путь на конец жизни и без вас, но я навсегда останусь вам благодарен.

Он повернулся к Вулфу.

– Но я пришел сюда не для того, чтобы это говорить, я пришел повидать вас. Я подумал, что, возможно, он человек рассудительный и умный. Это так?

Вулф его разглядывал.

– Случается, что я заслуживаю эти эпитеты, мистер Чапин.

– Попробую вам поверить. Я же вот что хотел вам сказать: мои друзья потратили массу времени и денег в погоне за миражом, который кто-то искусно внушил им. Я прямо скажу вам, мистер Вулф, – это было для меня ударом. Они заподозрили меня, зная, как я благодарен им за всю их доброту. Просто невероятно! Я хотел высказать все это вам и избавить вас от потери времени, да, и денег тоже. Вы же не будете столь глупы, чтобы гоняться за миражом?

Его прервал доктор Бартон, в голосе которого слышалось непритворное отчаяние:

– Поль, Поль, ради Бога!..

Чапин повернулся к нему на своей здоровой ноге.

– Да?

Не повысив голоса, он ухитрился вложить в это слово столько издевки, что это возмутило бы самого кроткого человека.

– Да, Лорри?

Бартон посмотрел на него, ничего не сказал, покачал головой и отвел глаза.

Чапин снова повернулся к Вулфу:

– Я страдаю, мистер Вулф, от ошибочной уверенности моих друзей в том, что я являюсь для них источником гибели. Фактически, они меня боятся. Меня!

Никто не думает о том, что трудно найти более безобидное создание, чем я. Я и сам напуган. Благодаря своему жалкому физическому состоянию я живу в постоянном страхе насилия надо мной. Поэтому я всегда вооружен. Вот посмотрите…

Надо признаться, что Полю Чапину удалось взвинтить всех до такой степени, что, когда его правая рука полезла под пиджак в брючный карман, раздалось два или три истерических крика, а я прыгнул к нему. Я не сбил его с ног потому, что Чапин опирался на трость. Левой рукой я выхватил оружие из его кармана.

– Арчи! Отпусти мистера Чапина! – распорядился Вулф.

Я повиновался.

– Возврати ему его оружие.

Я все же взглянул на револьвер. Он был тридцать второго калибра, старый ветеран, и я увидел, что он не заряжен. Поль Чапин, бесцветные глаза которого ни на кого не смотрели, протянул ладонь, я положил в нее револьвер, и он продолжал держать его на своей ладони, как будто это было блюдо с яблочным пломбиром.

Вулф заворчал:

– Черт бы тебя побрал, Арчи. Ты лишил мистера Чапина возможности разыграть эффектную и драматическую сцену. Я сожалею, мистер Чапин. Могу ли я взглянуть на ваше оружие?

Чапин протянул ему револьвер. Вулф осмотрел его внимательно, покрутил взад и вперед барабан, пощелкал курком и затем сказал:

– Опасная вещь. Могу я показать это мистеру Гудвину?

Чапин пожал плечами. Вулф передал револьвер мне.

Я поднес его к свету, взвел курок, заметил то, что увидел Вулф, и усмехнулся. Затем я поднял голову, увидел устремленный на меня взгляд Чапина и перестал усмехаться. Можно было бы сказать, что глаза Поля ничего не выражали, но в них было что-то такое, чему не так-то легко найти название.

Я протянул ему его оружие, он засунул его обратно в карман и сказал беспечным тоном не то мне, не то Вулфу:

– Вот и все. Психологическое воздействие. Я очень много почерпнул о психологии у моего друга Эндрю Хиббарда.

Сзади раздались возмущенные возгласы.

Джордж Бретт подошел к Полю Чапину и яростно уставился ему в лицо, его руки непроизвольно сжимались в кулаки.

– Вы, вы – змея! Не будь вы проклятым калекой, я так бы вас стукнул, что вы бы навсегда забыли эти сказки о вашей безвредности…

Чапин оставался спокойным.

– А что сделало меня «проклятым калекой»?

Но Бретт не отступил:

– Когда-то я приложил к этому руку, но это был просто несчастный случай… Господи, неужели вы не можете этого позабыть? Или у вас нет ничего человеческого? Вы окончательно свихнулись?..

– Человеческого? Нет, – прервал Бретта Чапин и улыбнулся ему одними губами. Потом повернулся ко всем остальным, посмотрел и повернулся к Вулфу.

– До свидания, сэр. Благодарю за ваше гостеприимство. Надеюсь, я не слишком обременил ваш мозг?

Он коротко поклонился Вулфу, потом мне и пошел к двери. Его палка застучала по ковру, прежде чем его остановил голос Вулфа.