Агата Кристи - Берег удачи

В любом клубе обязательно есть человек, который считается общепризнанным мастером нагонять скуку. Не составлял исключения и клуб «Коронейшн». И то обстоятельство, что за стенами клуба шел в этот день воздушный налет на Лондон, не изменило обычного порядка вещей.

Майор Портер, отставной офицер индийской армии, зашуршал газетой и откашлялся. Все старались не поднимать на него глаз, но это не остановило майора.

— В «Таймсе» помещено извещение о смерти Гордона Клоуда, — сказал он. — Разумеется, общие слова: «5 октября, в результате вражеских действий». Адрес не указан. А произошло это как раз рядом с моей квартирой. В одном из больших домов на Кэмпден-Хилл. Надо сказать, меня это порядком взбудоражило. Я, знаете ли, состою в гражданской обороне. Клоуд только что вернулся из Штатов. Он ездил туда по вопросу государственных закупок. Женился там: молодая вдова — годится ему в дочери. Миссис Андерхей. Оказывается, я знал ее первого мужа, встречались в Нигерии…

Майор Портер сделал паузу. Никто не попросил его продолжать. Все упорно закрывались газетами. Но не таков был майор Портер, чтобы это его обескуражило.

— Интересно, — неумолимо продолжал Портер, машинально разглядывая пару необычайно узконосых конвейерного производства ботинок (этот вид обуви он решительно не одобрял). — Как я уже сказал, я состою в противовоздушной обороне. Престранная штука взрывы. Никогда нельзя предвидеть, к чему они приведут. Пострадал нижний этаж, и снесена крыша. Второй этаж практически не тронут. В доме находилось шесть человек. Трое слуг: супружеская пара и девушка-горничная, затем Гордон Клоуд, его жена и брат жены. Они все были внизу, кроме брата жены, в прошлом служившего в отрядах коммандос. Он предпочел остаться в своей уютной спальне на втором этаже — и, черт возьми, отделался несколькими синяками. Все трое слуг были убиты взрывом, Гордон Клоуд засыпан обломками. Его откопали, но он умер по дороге в больницу. Его жена пострадала от взрыва, она осталась в чем мать родила, но выжила. Полагают, что она поправится. Будет богатой вдовой. Гордон Клоуд, должно быть, имел больше миллиона…

Майор снова сделал паузу. Он поднял глаза от узконосых дешевых ботинок: брюки в полоску, черный пиджак, яйцевидный череп и колоссальные усы.

Безусловно, иностранец! Вот почему у него такие ботинки. «Во что, в самом деле, превращается наш клуб? — подумал Портер. — Даже здесь никуда не денешься от иностранцев». Эта мысль не оставляла его на протяжении всего дальнейшего монолога.

То, что данный иностранец слушал его с очевидным вниманием, ни в коей мере не смягчило предубеждения майора.

— Ей не больше двадцати пяти, — продолжал Портер. — И она уже во второй раз вдова. Или, по крайней мере, считает себя вдовой…

Он остановился в надежде, что вызвал любопытство, ожидая вопросов.

Несмотря на молчание остальных, он упрямо продолжал:

— Дело в том, что на этот счет у меня есть свои соображения. Странная история. Как я вам говорил, я знал ее первого мужа, Андерхея. Славный малый. Одно время был главой колониальной администрации в одном из районов Нигерии. Отличный парень. Он женился на этой девушке в Кейптауне. Она была там на гастролях с какой-то труппой. В очень трудном положении, хорошенькая, абсолютно беспомощная, ну, словом… Послушала, как бедняга Андерхей восторженно говорит о своем районе, о бескрайних его просторах, и вымолвила: «Ах, как это чудесно!» — и как бы она хотела уйти от житейской суеты. В общем, она вышла за него замуж и ушла от житейской суеты. Он был здорово влюблен, бедняга, но дело не сладилось уже с самого начала. Она ненавидела джунгли, смертельно боялась туземцев и умирала с тоски. Ее представление о счастливой жизни было иным: ходить в соседнее кафе, встречаться там с другими актерами, болтать с ними о театральных делах.

Одиночество в джунглях вдвоем с мужем ей вовсе не улыбалось. Я никогда сам ее не видел — слышал все это от бедняги Андерхея. На него эта история ужасно подействовала. Он поступил очень порядочно; послал ее домой и согласился дать развод. Как раз вскоре после этого я и встретил его. Он был издерган до предела и находился в том состоянии, когда человеку необходимо с кем-нибудь поделиться. В некотором отношении он был странноват, со старомодными взглядами — не признавал развода, как вообще католики. Он сказал мне: «Есть другие способы предоставить женщине свободу». — «Послушайте, дружище, — ответил я, — не делайте глупостей. Ни одна женщина в мире не стоит того, чтобы пускать себе из-за нее пулю в лоб». Он сказал, что вовсе не об этом речь. «Я одинок, — продолжал он. — У меня нет родственников, которые стали бы печалиться обо мне. Известие о моей смерти даст Розалин право считаться вдовой, а это именно то, что ей нужно». — «А как же вы?» — спросил я. «Ну, — сказал он, — быть может, какой-нибудь мистер Инок Арден появится где-то в тысяче миль отсюда и начнет новую жизнь». — «Это может в один прекрасный день поставить ее в ложное положение», — предостерег я. «О нет, — ответил он. — Я бы не нарушил правил игры. Роберт Андерхей умер бы безусловно и окончательно».

Я забыл обо всем этом, но шесть месяцев спустя услышал, что Андерхей умер от лихорадки где-то в джунглях. Туземцы, сопровождавшие его, были преданы ему. Они вернулись с подробным рассказом об обстоятельствах его смерти и с короткой запиской, где почерком Андерхея было нацарапано несколько слов. Он писал, что туземцы сделали для него все возможное, но он все же, видимо, умирает. Хорошо отзывался о старшем проводнике. Этот человек был предан ему, как, впрочем, и все остальные. Они, конечно, подтвердили бы под присягой все, что он велел бы им подтвердить. Вот так обстояло дело… Может быть, Андерхей похоронен в глуши Экваториальной Африки, а может быть, и нет… И если нет, миссис Гордон Клоуд в один прекрасный день может оказаться в довольно трудном положении. И мне ее не жаль. Я никогда не видел эту женщину, но я знаю, каковы они, эти маленькие охотницы за золотом. Она разбила жизнь бедняге Андерхею. Интересная история…

Майор Портер обернулся и обвел комнату вопросительным взглядом, надеясь услышать подтверждение. Двое из присутствующих смотрели на него с откровенной скукой, молодой Мелон отвел глаза, и лишь мосье Эркюль Пуаро следил за ним с вежливым вниманием. Зашуршала газета, и седовласый человек с удивительно бесстрастным лицом, сидевший в кресле у камина, спокойно поднялся и вышел из комнаты.

У майора Портера вытянулось лицо, а молодой Мелон тихонько свистнул.

— Ну и сели вы в лужу, — сказал он. — Знаете, кто это был?