Агата Кристи - Смерть мисс Мак-Джинти

— Вполне. А этот Джеймс Бентли не… хорохорился?

— Нет. Он выглядел так, словно страх лишил его всякого соображения. Кое-кто счел это лишним доказательством его виновности. Но только не я!

— Что же представляет собою этот Джеймс Бентли?

— Ему тридцать три года, среднего роста, желтый цвет лица, носит очки…

Пуаро жестом прервал Спенса.

— Меня интересует не внешность, а личность.

— Понимаю…

Комиссар минуту помолчал, и затем продолжил.

— В нем мало что вызывает симпатию. Очень нервный, смотрит не в лицо собеседнику, а как-то исподлобья — все это вызывает неприязнь присяжных. Иногда он довольно безликий, а иногда озлобляется, и вспышки гнева симпатии ему не прибавляют. Он кажется мне робким. У меня был кузен, немного похожий на него. Когда у таких людей что-то не ладится, они лгут так по-глупому, что сразу видно — говорят не правду.

— Признаться, в вашем Джеймсе Бентли нет ничего привлекательного!

— Согласен. Его нельзя назвать симпатичным. Но я не хочу, чтобы его повесили!

— А вы думаете, его повесят?

— Не знаю, как он избежит петли. Его адвокат может потребовать пересмотра дела из-за каких-нибудь невыполненных формальностей, но я сомневаюсь, чтобы это ему удалось.

— У Бентли был хороший защитник?

— Молодой Грейбрук, защитник по назначению. Он проявил себя весьма добросовестным и даже довольно находчивым.

— Короче говоря, был обычный судебный процесс, и присяжные с чистой совестью осудили обвиняемого.

— Бесспорно. Присяжные — семь мужчин и пять женщин — были обыкновенными, несомненно, честными людьми. Судил старик Стэнсдейл. Самый честный из судей.

— Значит, если придерживаться закона, то Джеймсу Бентли не на что жаловаться?

— Но, если его повесят за преступление, которого он не совершал, у него будет весьма сильное основание для жалобы!

— Ваше замечание не лишено справедливости.

— Я несу ответственность за то, что он осужден. Ведь именно я проводил расследование и представил улики, на основании которых его судили и вынесли ему приговор. Вот это-то мне и не нравится, мистер Пуаро. Я не могу согласиться с таким приговором!

Пуаро долго смотрел на своего собеседника.

— И что же вы предлагаете? — спросил он, наконец. Комиссар Спенс, казалось, был в сильном затруднении.

— Думаю, вы угадали, мистер Пуаро, что меня сюда привело. Процесс по делу Бентли закончен. Я занимаюсь уже другим делом — историей одного мошенничества — и должен сегодня ночью отправиться в Шотландию. Я не свободный человек…

— Тогда как я…

Спенс покраснел.

— Совершенно верно!.. Вы сочтете меня, наверное, слишком беззастенчивым, но это, по-моему, единственный выход. При расследовании я сделал все возможное, изучил все гипотезы. Они ни к чему меня не привели, и,"если я вновь займусь этим делом, все повторится сначала. У вас же будет по-другому. Вы видите вещи — только не обижайтесь на мои слова — иначе, чем все остальные. А в данном случае, может быть, именно так их следует видеть. Если убийца не Бентли, надо найти настоящего преступника… Быть может, именно вы сможете обнаружить то, что от меня ускользнуло. Я хорошо понимаю, что поступаю весьма нескромно, когда прошу вас об этом. Но я не вижу иного выхода… Разумеется, я не удивлюсь, если вы ответите мне отказом. Действительно, с какой стати вам туда ехать?..

— С какой стати? — вскричал Пуаро. — Да потому, что у меня есть свободное время, даже слишком много, и еще потому, что эта история меня страшно интригует. И потом еще из-за вас! Я уже вижу, как через полгода вы будете ухаживать за своими розами и иметь все, чтобы быть счастливым, но вы тем не менее будете несчастным, потому что вас неотступно будут преследовать тяжкие воспоминания. Вы — мой друг, и я хочу избавить вас от этих мучений… И потом есть еще другая сторона вопроса…

Пуаро встал и решительным жестом положил руку на спинку кресла.

— Существуют принципы. Человек, который никого не убил, не должен быть повешен.

После короткой паузы он добавил:

— Но если все же убийца он?

— Я буду вам признателен, когда вы это докажете.

— Ну, ладно! Договорились, я принимаю ваше предложение! И сразу же начинаю действовать, ибо, как я понимаю, время не терпит. След уже остыл… Когда миссис Мак-Джинти была убита?

— 22 ноября. Я передам вам все свои записи.

— Хорошо. Сегодня рассмотрим дело в основных чертах. Если убийца не Бентли, так кто же?

Спенс пожал плечами.

— Насколько мне известно, в ее смерти никто не был заинтересован.

— Давайте отвергнем такой ответ. Нет убийства без побудительного мотива. Что же могло им стать в данном случае? Зависть? Месть? Ревность? Страх? Деньги? Возьмем последнее, самое простое. Кто извлек какую-либо выгоду из смерти миссис Мак-Джинти?

— Ее племянница. Но бедная женщина оставила очень мало — двести фунтов стерлингов, положенных на счет в сберегательной кассе.

— Двести фунтов — это немного… но может быть достаточным! Итак, обратимся к племяннице! Извините, дорогой друг, что я заново начинаю расследование; я прекрасно отдаю себе отчет, что иду по вашим стопам, но нужно, чтобы мы вместе вновь проделали тот путь, по которому вы уже прошли.

Спенс кивнул в знак согласия.

— Разумеется, мы не оставили племянницу в стороне. Ей тридцать восемь лет, она замужем за художником-декоратором. Это неплохой человек, отнюдь не глупец, его хозяин вполне им доволен. Она — довольно милая женщина, пожалуй, несколько болтливая и как будто любила свою тетку. Двести фунтов были не лишними в этом семействе, но оно могло бы и обойтись без них.

— А дом?

— Он не принадлежал миссис Мак-Джинти, она лишь снимала его. По закону домовладелец не мог выставить ее за дверь, но я думаю, что он выдворил бы племянницу, если бы она решила вселиться на место тетки. Но у нее самой есть небольшой домик, которым она гордится.

Вздохнув, Спенс добавил:

— Поверьте, я как следует изучил положение дел у этой супружеской пары… и вы сами убедитесь, что, идя в этом направлении, нельзя ничего найти!

— Ну, что ж! — произнес Пуаро. — Тогда поговорим о миссис Мак-Джинти. Опишите мне ее… и не только ее внешность.

— Понятно! Ей было шестьдесят четыре года. Она была вдовой. Муж ее работал в магазине Ходжеса в Килчестере в отделе тканей. Он умер семь лет тому назад от воспаления легких. С тех пор миссис Мак-Джинти работала в нескольких семьях приходящей прислугой. Еще совсем недавно Бродхинни была небольшой деревушкой, населенной крестьянами. Но затем здесь настроили вилл, в которых живут отошедшие от дел рантье или люди, утром уезжающие на работу, а вечером возвращающиеся. Местечко это имеет хорошее сообщение — автобусом или поездом оттуда легко попасть в Килчестер и в Кулленкуэй — довольно значительный курорт в десяти милях от Бродхинни. Квартал, где расположены виллы, находится довольно далеко от собственно деревни, а от нее на расстоянии нескольких сотен метров проходит большая дорога из Драймота в Килчестер. В деревне всего несколько домов, в одном из них жила миссис Мак-Джинти.