Уилки Коллинз - Мой ответ - нет

Мелкий дождь падал так тихо, что его не слышно было в саду, ни один листок не шевелился; сторожевая собака спала, кошки были дома, и вдали и вблизи, под пасмурным небом, не раздавалось ни малейшего звука.

В спальне ночь была темная и тихая.

Мисс Лед знала свое дело содержательницы пансиона слишком хорошо, чтобы дозволять по ночам огонь; и молодые воспитанницы мисс Лед, согласно правилам дома, должны были крепко спать. Только иногда тишина слабо нарушалась: тревожное поворачивание одной из девушек в постели обнаруживалось легким шелестом простыни.

Первый звук, говоривший о жизни и движении, издали часы, пробившие полночь.

Тихий голос нетерпеливо послышался возле двери комнаты. Он напомнил одной из девушек о том, что время проходит.

— Эмили! Двенадцать часов.

Ответа не последовало. После некоторого промежутка, голос сказал громче:

— Эмили!

Девушка, постель которой была на другом конце комнаты, вздохнула от тяжелой ночной духоты и ответила решительным тоном:

— Это Сесилия?

— Да.

— Что вам нужно?

— Я проголодалась, Эмили. Новая девушка спит?

Новая девушка ответила быстро и сердито:

— Нет, она не спит.

Пять мудрых дев первого класса мисс Лед напрасно ждали, что приезжая заснет. Смех раздался в комнате, новая девушка, раздосадовавшись и обидевшись, прямо выразила свой протест:

— Вы плохо обращаетесь со мною! Вы не доверяете мне, потому что я приезжая.

— Скажите, что мы вас не понимаем, — ответила Эмили за своих подруг, — и вы будете ближе к истине.

— А как вы можете меня понять, если я поступила сюда только сегодня? Я уже сказала вам, что меня зовут Франсина де Сор. Если вы желаете знать больше, то мне девятнадцать лет и я приехала из Вест-Индии.

— Зачем вы приехали сюда? — спросила Эмили. — Когда же так было, чтобы девушка поступала в школу как раз перед каникулами? Вы говорите, что вам девятнадцать лет? Я годом моложе вас и уже закончила свое воспитание. Вторая взрослая девушка в этой комнате годом моложе меня, и она тоже закончила свое воспитание. Чему в ваши лета осталось вам учиться?

— Всему! — вскричала приезжая из Вест-Индии. — Я бедное, невежественное существо. Ваше воспитание должно было научить вас сочувствовать мне, а не насмехаться надо мной. Я ненавижу всех вас. Вам должно быть стыдно!

Некоторые девушки засмеялись. Одна — та, которая считала удары часов, — взяла сторону Франсины.

— Не обращайте внимания на их смех, мисс де Сор. Вы совершенно правы.

— Благодарю вас — кто бы вы ни были, — ответила мисс де Сор отрывисто.

— Меня зовут Сесилия Вайвиль, — продолжала заступница. — Может быть, вы сделали не совсем хорошо, сказав, что ненавидите нас. В то же время мы забыли нашу благовоспитанность и нам остается только просить у вас прощения.

— Я могу сказать вам только одно, Сесилия, — вмешалась Эмили, — вы не перещеголяете меня в великодушии. Зажгите свечу кто-нибудь и взвалите вину на меня, если мисс Лед это узнает. Я намерена пожать руку новой девушке, а как могу я сделать это в темноте? Мисс де Сор, мое имя Браун, и царица в этой спальне я — а не Сесилия. О, какая хорошенькая кофта!

Зажженная свеча обнаружила Франсину, сидящую на постели в таких сокровищах настоящих кружев, что царица забыла все свое царское достоинство от восторга.

— Семь шиллингов и шесть пенсов, — заметила Эмили, смотря с презрением на свою ночную кофту.

Одна за другой воспитанницы поддались привлекательности удивительных кружев. Тоненькие и полненькие, белокурые и черноволосые, они все собрались в своих белых одеждах около новой ученицы и по общему согласию дошли до одного и того же заключения: «Как должен быть богат ее отец!»

Пока девушки любовались Франсиной, часы пробили половина первого.

Сесилия подкралась на цыпочках к двери, выглянула, прислушалась, опять затворила дверь и обратилась к собранию с непреодолимым очарованием своего нежного голоса и убедительной улыбки.

— Никто из вас еще не проголодался? — спросила она. — Учительницы в своих комнатах, с Франсиной мы все устроили. Зачем же оставлять ужин под постелью?

Такие рассуждения допускали только один ответ; царица грациозно махнула рукой и сказала:

— Выньте.

Может ли хорошенькая девушка, лицо которой вдобавок обладает очаровательным выражением, сделаться менее привлекательной, от того, что она одарена хорошим аппетитом и не стыдится сознаться в этом? Со свойственной ей грацией Сесилия нырнула под свою постель и вынула одну корзинку с тортами, другую корзинку с фруктами и сладостями, третью с шипучим лимонадом и чудесным кексом — все было куплено по подписке и спрятано в комнате по доброму потворству служанок. На этот раз пир был особенно изобилен. Имея перед собой совершенно различную перспективу, Эмили и Сесилия закончили свою школьную жизнь и теперь вступали в свет.

Контраст в характерах двух девушек выказался даже в такой безделице, как приготовления к ужину.

Кроткая Сесилия, сидя на полу и окруженная такими вкусными вещами, предоставила другим решить — сейчас ли все вынуть из корзинок или подносить их к каждой постели. А пока ее нежные голубые глазки уставились на торты, Эмили решительно перехватила бразды правления.

— Мисс де Сор, позвольте мне взглянуть на вашу руку. А! Я так и думала. У вас из всех нас самая толстая рука. Вы будете вытаскивать пробки. Если вы прольете лимонад, ни одна капля не попадет в ваше горло. Юфи, Анис, вы замечательно ленивые девушки, заставить вас работать — значит оказать вам истинное одолжение. Юфи, приготовьте место для ужина. Снимите гребни, щетки и зеркало. Анис, разорвите старую газету и положите лоскутки вместо тарелок и блюд. Нет! Я сама все выну. Никто не должен дотрагиваться до корзинок кроме меня. Присцилла, у вас самый тонкий слух. Будьте часовым, милая моя, и слушайте у дверей. Сесилия, когда вы перестанете пожирать глазами эти торты, возьмите ножницы — мисс де Сор, позвольте мне извиниться за скаредность мисс Лед — ножи и вилки пересчитываются и запираются каждую ночь. Я говорю, возьмите ножницы, Сесилия, разрежьте этот кекс и не оставляйте себе самый большой кусок. Готовы? Очень хорошо. Теперь берите пример с меня, говорите сколько хотите, только негромко. Остается еще одно, прежде чем мы начнем. Мужчины всегда предлагают тосты в этих случаях; будем подражать мужчинам. Может, кто-нибудь из вас желает сказать речь? Ну, конечно же, по обыкновению эта привилегия падает на меня! Я предлагаю первый тост. Прочь все школы и учителей — особенно того нового, который поступил в это полугодие. О, благодарю, как щиплет!