Дороти Сэйерс - Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)

Однако на следующий день двое вопрошающих снова заняли свои места за бамбуковым столиком. Мисс Бут подробно записала этот сеанс.

19.30

Он сразу начался с использованием планшетки. Через несколько минут серия громких постукиваний возвестила о присутствии направляющего духа.

Вопрос: Добрый вечер. Кто это?

Ответ: Понго. Добрый вечер. Благослови вас Бог!

В: Мы очень рады слышать тебя, Понго. Кто с тобой?

О: Хорошо. А вот и снова я!

В: Это ты, Гарри?

О: Да, передать привет. Тут толпа.

В: Чем больше, тем лучше. Мы рады встретиться со всеми нашими друзьями. Что для вас сделать?

О: Будьте внимательны. Слушайте духов.

В: Мы сделаем все, что сможем, если вы скажете нам, что делать.

О: Свернуть себе головы!

В: Джордж, ты уйдешь, наконец?

О: Освободите линию, глупые создания!

В: Понго, ты что, не можешь от него избавиться?

(В этот момент карандаш изображает уродливое лицо.)

В: Это твой портрет?

О: Это я, Джордж В. Ха-ха!

(Карандаш начал чертить яростные зигзаги и сбросил планшетку со стола. Когда она снова была установлена, карандаш опять начал писать почерком, который мы связываем с Понго.)

О: Я избавился от него. Что-то он расшумелся сегодня. Ф. ревнует и присылает его, чтобы мешать нам. Не обращайте внимания, Понго сильнее.

В: Как ты сказал, кто ревнует?

О: Не обращайте внимания. Злодейка.

В: Гарри все еще здесь?

О: Нет. Другие. Здесь дух, которому нужна ваша помощь.

В: Кто это?

О: Очень трудно. Ждите.

(Карандаш изобразил серию больших петель.)

В: Какая это буква?

О: Глупые! Не торопитесь. Очень трудно. Я попробую еще раз.

(Снова карандаш в течение нескольких минут чертил на бумаге бессмысленные линии, а затем изобразил букву «К».)

В: У нас есть буква «К». Это правильно?

О: К-К-К-

В: У нас есть буква «К».

О: К-Р-Е-

(В этот момент карандаш снова начал чертить бессмысленные линии.)

(У. Я — Понго. Она пытается, но большое сопротивление. Помогите ей мысленно.

В: Ты хочешь, чтобы мы спели гимн?

О (снова Понго, очень сердито): Глупые! Сидите спокойно! М-О-

В: Это часть того же слова?

О: Р-Н-А-

В: Ты хочешь сказать «Креморна»?

О: Креморна, Креморна. Наконец-то пробилась! Радость, радость, радость!

Мисс Бут повернулась к мисс Климпсон и озадаченно сказала:

— Это очень странно. Креморна — было сценическое имя миссис. Я надеюсь, она не могла внезапно умереть. Она довольно неплохо себя чувствовала, когда я уходила. Может, мне лучше подняться и посмотреть?

— А может, это другая Креморна? — предположила мисс Климпсон.

— Но это такое необычное имя.

— Почему бы нам не спросить, кто это?

В: Креморна — как еще тебя зовут?

О: (карандаш пишет очень быстро): Роузгарден — теперь легче.

В: Я не понимаю тебя.

О: Роза — Роза — Роза — глупая!

В: О! Ты хочешь сказать, Креморна Гарден?

О: Да.

В: Розанна Рейберн?

О: Да.

В: Ты уже умерла?

О: Еще нет. В изгнании.

В: Ты еще в теле?

О: Ни в теле, ни вне. Жду. (Вмешивается Понго.) Когда то, что вы называете рассудком, покидает человека, его дух в изгнании ожидает Великой Перемены. Почему вы не можете этого понять? Торопитесь. Очень трудно.

В: Нам очень жаль. Тебя что-то беспокоит?

О: Большая проблема.

В: Надеюсь, она заключается не в лечении доктора Брауна или в том, как я...

О (Понго): Не будь такой глупой.

О (Креморна): Мое завещание.

В: Ты хочешь изменить завещание?

О: Нет.

Мисс Климпсон. Это очень удачно, потому что я не думаю, что это был бы окончательный вариант. Что вы хотите, чтобы мы сделали с ним, дорогая миссис Рейберн?

О: Пошлите его Норману.

В: Норману Эркварту?

О: Да. Он знает.

В: Он знает, что нужно сделать с ним?

О: Оно ему нужно.

В: Очень хорошо. Ты можешь сказать нам, где его искать?

О: Я забыла. Ищите.

В: Оно в доме?

О: Я говорю Вам, забыла. Трудное положение. Небезопасно. Я слабею, слабею...

(Здесь почерк стал неуверенным и неровным.)

В: Попытайся вспомнить.

О: В К-К-К- (Возникло замешательство, и карандаш запрыгал.) Плохо, бесполезно. (Внезапно с большим усилием.) Освободи линию, освободи линию, освободи линию.

В: Кто это?

О: (Понго) Она ушла. Снова плохое воздействие. Ха-ха! Убирайся! Все кончено.

(Карандаш вышел из-под контроля медиума, и, когда его вновь установили на столе, ответов не было.)

— Как это досадно! — воскликнула мисс Бут.

— Вы, я думаю, не знаете, где может находиться завещание?

— Конечно нет. Она сказала: «В К...» И что же это может быть?

— В конторе, наверное, — предположила мисс Климпсон.

— Может быть. Если так, то мистер Эркварт — единственный, кому оно доступно.

— Тогда почему он его не возьмет? Она сказала, что оно ему нужно.

— Видимо, оно где-то в доме. Что же может означать буква «К»?

— Коробка, картина, комод?..

— Кровать? Это может быть почти все.

— Как жаль, что она не смогла закончить свое сообщение. Наверное, нам лучше попробовать еще раз. А может быть, сначала посмотрим во всех подходящих местах?

— Давайте сначала посмотрим, а потом, если мы не сможем его найти, можно будет попробовать еще раз.

— Отличная мысль! В одном из ящиков бюро лежат ключи от разных ее коробок и других вещей.

— Почему бы нам их не попробовать? — прямо спросила мисс Климпсон.

— Попробуем. Вы ведь поможете мне, не так ли?

— Если вы считаете это необходимым. Я чужой человек, вы же понимаете.

— Сообщение пришло и к вам тоже. Хорошо, если бы вы пошли со мной. Вы могли бы подсказать мне, где искать.

Мисс Климпсон не стала больше спорить, и они поднялись по лестнице.

Нравственность этой акции была сомнительной — практически она собиралась ограбить беспомощную старуху в интересах женщины, которой никогда не видела. Но мотив — наверняка благородный, если его выдвинул лорд Питер. И это отметало все сомнения.

Прекрасная винтовая лестница заканчивалась вверху длинным широким коридором, стены которого от пола до потолка были увешаны картинами, портретами, этюдами, автографами известных людей в красивых рамках, программками и прочими атрибутами артистического прошлого.

— Вся ее жизнь здесь и вот в тех двух комнатах, — сказала медсестра. — Если эту коллекцию продать, за нее можно получить кучу денег. Думаю, когда-нибудь так и сделают.

— Кому же достанутся деньги, вы не знаете?

— Я думаю, что мистеру Норману Эркварту, — он ее родственник; кажется, единственный. Но мне никогда ничего об этом не говорили.

Она распахнула высокие двери с резными панелями и классическим архитравом и включила свет.

Это была великолепная большая комната с тремя высокими окнами, с лепными цветами и факелами на потолке. Красота ее пропорций и декора была, однако, изрядно оскорблена безвкусными шпалерами с аляповатыми розами и плюшевым занавесом темно-красного цвета с тяжелыми золотыми кистями и бахромой, как в театре в викторианскую эпоху. Каждый фут пространства был заставлен мебелью. Булевские шкафы выглядели нелепо рядом с изящными шифоньерками из красного дерева; инкрустированные столики с безделушками покоились на тяжелых основаниях из немецкого мрамора или бронзы; лакированные экраны, шератоновские бюро, китайские вазы, лампы из молочного стекла, стулья, оттоманки причудливых форм, цветов и стилей теснили друг друга, как растения в джунглях, борющиеся за существование. Это была комната женщины без вкуса и чувства меры; ее хозяйка не отказывалась ни от чего и не отказывала себе ни а чем, для нее сам факт обладания был единственной стабильной реальностью в обманчивом мире потерь.