Геннадий Махаев - Убийство в Угличе

— Откуда знаешь?

— Не вы одни ловкие, мы тоже кой-чего могём! Давно прознали, да мало нас, ящик тяжелый, не сволочь его будет четвером.

— Так вы хотите в ночь на магазин, да и того — ящик увез­ти, что ли, а какоткрывать будете, ведь закрыт он, я, чай, думаю не на висячий замок.

— На то у нас умелец есть, — ответил Колода.

— А что же, в магазине ночью не открыть что ли?

— Временимного надо, не успеем до свету.

— А тащить,дурья башка,как думаешь? Видел я такие ящи­ки, там не точто четвером, аи больше людейничего не сде­ лают, нет — надопо-другому.

— А как по-другому?

-— Налет надо сделать, только лошадь хорошую да ездового лихого, есть такой на примете?

— Найдем, есть у меня знакомец, недавно из Углича прибе­жал. На Питер ладит ,— сказал Колода.

— Ну вот что, дело делаем так, вас двое, Егору-то можно доверять?

— Не подведет.

— Лады, значит вас двое, да нас двое, людей хватает. Как дела в магазине, надо разузнать.

— Это мы уже смотрели, в девять магазин закрывается, в это время там покупателей уже нету. Два приказчика да хозяин закрывают магазин, а сторожа оставляют.

— Значит, сторож уже там?

— Сторож к половине десятого приходит.

— Значит, надо в восемь.

— Хорошо, а схоронка есть ли где?

— Есть, у бабы одной...

— Так, значит, сведи нас сегодня с мужиком этим, все и об­судим.

Решили так: вечером взять водки да к бабе этой, там и до­говориться. Колода приказал Егору к восьми привести угличско­го мужика к Клавке. Закончив погрузку, пошабашив и отпустив артель, дав им денег на выпивку и ночлег, трое пошли к Клавке, а Егор отправился за мужиком.

Пройдя по набережной Волги, повернули на Георгиевскую. Проходя мимо храма, сняв шапки, перекрестились. Вышли пря­миком к вокзалу, а оттуда — к слободке. Дом Клавди стоял за высоким забором и был довольно крепким и хорошим. Постуча­ли в ворота. И когда их впустили, прошли в дом. Пройдя сени, вошли в горницу.

Посреди комнаты стол, накрытый скатертью, стоял шкаф да небольшая горка с посудой, вокруг стола были венские стулья, у стены между двух окон небольшой диван.

— На притон не похоже, — подумал Чикин: вид обыкно­венной мещанской квартиры.

— Проходите, гости дорогие, садитесь за стол, сейчас са­мовар поставим! — и хозяйка захлопотала.

Сев за стол, Колода сказал:

— Вот, Клавдя, это мои новые знакомые.

— Милости прошу, — сказала хозяйка, — бросив взгляд на ребят: — садитесь за стол, может, водочки желаете?

— Это у нас с собой есть, — сказал Репин и, достав из кар­манов две бутылки, поставил на стол. Все уселись, хозяйка соб­рала закуски. Не успели выпить по одной, как раздался стук.

Егор пришел,открыла ему Клавдя.За ним перешагнул порог здоровый мужикв черном пиджаке, рубахе исапогах. Нечего похожего на описанного имв полиции не оказалось. Пришедшее тоже уселись застол, и все выпили ещепо рюмке.

— Мы тут поговорим, Кланя, — сказалКолода, а тыпо­сиди на кухне; когда надо будет, мы тебя позовем.

Клавдя, надув губы, ушла, бросив при этом такой взгляд на Чикина, что тoтдаже поежился,

— Чего, брат, засмеялся Колода, глянулся ты Кланьке! Смот­ри — не упускай!

— Не до того сейчас, — отмахнулся Чикин.

— Ну, будя! До того всегда должно быть! Али я не так говорю? — со смехом обратился к остальным Колода. Все его поддержали громким хохотом.

— Все! Давай об деле! — нажал Репин. — Как все это нам провернуть получше? Ты, дядя, кто таков? — обратился он к му­жику, приведенному Егором.

Тот вопросительно глянул на Колоду.

— Говори, это свои ребята.

— Человек я обыкновенный, зовут Иваном, вот и все.

— Все да не все, — не согласился Репин: что Иван—это хо­рошо, а отколь ты, и что делать умеешь, мы того не ведаем, и абы с кем — я не пойду, мне шкура дорога.

— Ну, ладно, с Углича я, недавно прибыл, на Питер ладил с барками.

— А чего же не ушел?

— Человека одного ждал, а нет его, все сроки прошли, вот теперь другая мысль появилась, а пока деньги нужны.

— Деньги всем нужны, — сказал Репин, — ну а с ло­шадью-то умеешь?

— А то как же, в Угличе извоз держал.

Репин и Чикин, поглядев друг на друга, подумали: неужели удача, и тот это Иван Кузин?

— Ладно. Давай про дело. Седни — вторник, давай дело делать в четверг, крайнего дня ждать нечего. Ты, Иван, объя­вись на углу Мологской и Петровской и подайся к магазину, что­бы был там в восемь. Не раньше — не позже! Не дай Бог — чего! Тогда порешу на месте!

Все подельщики посерьезнели, сдвинулись головами над сто­лом, хорошо слушали Репина. Тот продолжал:

— Подходим по двое. Вы (указал на Колоду с Егором) от Петровской, а мы с другой стороны, прямо к дверям. Входим все вместе, Теперь — особо слушайте!

Колода — к дверям подсобки, Егор — к окошкам, смотреть Ивана, я — у входа, а Васька — кассу берет. Как Колода рукой махнет — что Иван на месте — сматываемся! Первым — Васька с сумкой, с ним вместе Колода, потом Егор, последним — я, на лошадь и ходу! Мы с Васькой на Игуменскую подадимся, вы на Скомороховскую Егор на ходу соскочишь, а ты, Колода, с сумкой на Лютеровой и сюда. Ты, Иван, шпарь к вокзалу, там и стань, по­езд акурат в полдевятого приходит. Там седока какого возьмешь и — порядок.

Встречаемся вечером в ночлежке, да прежде чем идти ту­да, в кабаки какие зайдите, где вас знают, выпейте там, и чтобы вас знакомые видели! Поняли? Ежели что — в кабаке сидели и весь сказ, еще добавлю, кто струхнет али побежит не во-время — убью. Теперь — все.

Выпив еще по одной, решили расходиться.

— Ты, Иван, как с лошадью-то будешь, есть она?

— Лошадь найдем на один вечер, — ответил Иван.

— Во-первых, лошадь справная нужна, а, во-вторых, кра­деной не надо, или ты думаешь, какую с бока взять что ли? Все дело загубить можно!

— Нет, есть у меня знакомец, даст лошадь, мы с ним ста­рые лошадники.

— Ну, а искать ту лошадь потом мало ли будут, да на зна­комца твоего выйдут, тогда как? — спросил Репин.

— Не бойся, сказал, не подведу, значит, так и будет, и без тебя дела делали да уходили как нужно! Так что не учи ученого.

— Ну, давай бог, коли так, — успокоился Репин.

Выйдя отКланьки, разошлись по одному, Репин и Чикин пов­стре чались на соседней улицеи решили — надо к Тарову на связь, и он уж вполицию сходит. Прийдя на место, да сто раз по до­роге оглянувшись(а вдругКолода за ними решил следить!?), были спокойны, все— чисто. Подойдя к дому, постучали, вышел мужчина лет шестидесяти.