Геннадий Махаев - Убийство в Угличе

Крюком ловко поддев мешок и закинув его за спину, крюч­ник шагал по сходням на барку, где и сбрасывал мешок в трюм, а там его подхватывали укладчики.

Постепенно гора мешков на причале таяла, а в трюме рос­ла До обеда решили закончить эту барку, а после обеда перей­ти на следующую. Таская мешок за мешком, сыщикам некогда было глазеть по сторонам, чтобы не сбивать ритм работы ни се­бе, ни ватаге.

Закончив погрузку, все пошли к Филатычу, так звали вла­дельца маленького кабачка недалеко от пристани.

Водки решили не пить, было еще много работы. Поели щей да картошки с требухой, выпили чаю, и на улице расселись, кто на чем.

— Ну, как, умаялись? — спросил их старшой.

— Нет, ничего, на заводе не то приходилось таскать, хотя, конечно, тяжеловато.

— Ничего, привыкните!

Отработав до вечера и получив от купца за нагруженную барку полный расчет, отправились в питейный дом на набереж­ной Волги, где заказали водки, пива, да поесть чего после работы.

— Вот что, пить много небудем, по стакашку с устатку, и все! Работы много! — сказал Колода, и все с этим согласились.

Так в трудах прошло несколько дней, ребята втянулись в довольно тяжелую работу и уже могли любоваться своеобразной красотой Рыбинской речной гавани. От Копаева на расстоянии трех верст вплоть до города расположились суда с гигантскими мачтами и небольшими разноцветными флагами, длинной вере­ницей стояли они одно за другим.

Не без интереса можно было смотреть на речную гавань, где то выгружались, то нагружались суда иногороднего купечест­ва хлебными товарами, которые складывались здесь же в камен­ные и деревянные амбары, которых было неоглядное количество.

Но сыскное дело у ребят, к сожалению, не шло. Как ни приг­лядывались они к лицам — ничего похожего не было, поиски зат­рудняло то, что верные приметы были только на одного, плотно­го мужика средних лет с черной бородой, похожего на цыгана, а такой — не попадался.

И хотя они знали фамилии всех троих разыскиваемых, это было бесполезно, здесь на пристанях в этой толчее и огромной массе людей, сновавших, как муравьи, с места на место, да и о каких документах и фамилиях можно было говорить? Они и са­ми работали без паспортов, и никто их не спрашивал.

Ребята задумались: как же быть? Время идет, а оно работает на убийц. Посоветовавшись между собой, решили ускорить со­бытия, авось, что и получится. Они давно исподволь пригляды­вались к Колоде да Егору, и поняли, что те грузчики по неволе. Сыщики приметили, что к ним нет-нет да и подходят люди, не вы­зывающие сомнения в их занятиях, а на это у ребят глаз наметан.

Что-то готовилось, — они это чувствовали. На тайной встре­че с полицмейстером заручились поддержкой их плана и, полу­чив кое-какие сведения относительно Колоды, ребята решили действовать.

Однажды сидя после обеда на тюках льна, подготовленных к погрузке и лениво поглядывая на .реку, Репин сказал: Эй, ата­ман, и долго мы так тут копошиться будем, надоело уж...

— Надоело, так иди с Богом, не держим.

— Вот что, Колода, я тебе так скажу: ты и сам другого де­ла ждешь! Какой ты на хрен грузчик! Не тот ты человек.

— А ты что, за мной приглядывать поставлен — тот я али не

тот?

— Приглядывать не поставлен, а вижу тебе эта работа не очень нужна, у тебя другое на уме, может, поделишься?

— Ты кто такой, чтоб я с тобой делился?

— Ладно, сам знаю, кто ты. Ты думаешь мы к тебе так по­дошли в ночлежке-то? Нет, брат, шалишь, мы к тебе и шли, при­вет тебе, Степа, от Слизкого!

Колода метнулся к Репину, схватив его за ворот, выдохнул прямо в лицо: откель знаешь? Кто таков?!

— Охолони, дядя! Руки! В прятки больше играть неча, вер­но, Фомка? — Обратился Репин к Чикину.

— Да чеготянуть, говори все, — согласился Чикин.

— Слизкой, как узнал что мы в Рыбну ладим, велел к тебе идти, и сказал, где тебя искать, и как тебя теперь прозывают! За тобой должок есть!

— Какой должок, не знаю ничего!

— Эва как, а как купца Телятьева вы гробанули, да у Верки кабатчицы вас взяли, это знаешь?! Слизкой все на себя взял, за то в остроге и парится. А ты ведь с деньгами на воле. Деньги-то у тебя, Степа, нехорошо друзей бросать в беде.

— Короче, Слизкой к тебе послал, давай долю его. Да поло­вину твоей нам отдашь, понял?

— А половину-то моей за что?

— А за то, что ты на воле, а он там «отдыхает» и быть ему там еще три года, а он не желает, дошло?

— Ну, а как не отдам, то чего будет, может, вы все врете!

— А не отдашь, и не надо ,мы у Верки деньги сами возьмем. А ты после этого за себя опасайся!

— Как прознали, сволочи!

— Ты нас не сволочи, мы тебене портяночники какие... Ты про Фомку Черного да Ваську Бегуйка слыхал ли?

— Слыхал, бедовые ребята, да сидят они.

— Сидят, это верно Только вот тут перед тобой, сидят, ёмы шутить не будем. Нам тебя, друг ситный, прикончить, что- выс­моркаться. Так что, деньги на бочку, выручать надо Слизкого, понял?

— Понял-то понял, а как выручать, я не знаю.

— Тебе и знать не надо. Деньги нужны. В остроге есть че­ловек, за деньги все сделает, и Слизкому все устроит.

— Как это устроит? — спросил Колода.

— Не твоего ума дело, и так много говоришь. А меньше знаешь — крепче спишь. Твое дело — деньги давай.

— Денег-то мало осталось.

— Это как же, милок?! У вас по десять тысяч было, да Вер­ке за сохранку две, так говорю, али нет?

— Вот теперь вижу, что и верно вы от него, все знаете... Полиция-то про деньги не дозналась тогда, верней, прознала, да не про все... Ведь Слизкой, как взяли его, отдал тыщ пятнадцать, это за другое дело. А купца на себя не взял, потому и деньги остались. Только денег-то теперь мало.

— Ты голову не морочь... Иначе, знаешь, что будет?..

— Хоть режьте, а денег мало, доля его цела, это точно, а своею я уже распорядился.

— Значит, десять тысяч есть. А где пять брать будем? — обратился новоявленный Бегунок, то есть Репин к Чикину.

— Пять тысяч это не комар начихал. Дело трудное, а глав­ное, пачкаться нам нельзя, чистые мы пока, Слизкого освободим, так уйдем отсюда.

— Куда уйдете? — спросил Колода.

— Я тебе что сказал: меньше знаешь, крепче спишь. А то... навек... уснешь. У тебя, Колода, есть чего на примете? Деньги-то добывать надо!

— Есть-то есть, да людей мало!

— А сколь надо? Да что за работа такая?

— В одном магазине выручка скапливается к вечеру, в банк не сдают, а складывают в ящик. Ящик железный, большой да тяжелый.

— Да чего там за день соберется! Крохи! — сказал Репин.

— Не один день складывают, а четыре,, а только в пятницу приезжают забирать вечером. Тыщ до тридцати получается!