Николас Блэйк - Плоть – как трава

Она была поражена, когда Найджел ей сообщил, что Ламберт взял ее имя и превратился в знаменитого летчика Фергуса О'Браена. Война и ранения изменили внешность этого человека. Его никто не узнал по фотографии в газете. Найджела, правда, это несколько удивило. Ведь должны были быть школьные товарищи, родственники…

Поняв, что Найджел действительно дружественно относится к семье Файров, миссис О'Браен решила доверить ему то, о чем гласили слухи. Говорили, что Ламберт — незаконный сын лорда и одной сельской девушки, уехавшей затем в Дублин. Он даже был похож на своего покровителя, рекомендовавшего его Файрам.

Найджел не без грусти покинул старую женщину, пообещав ей прислать хороший чай. Ему удалось вовремя успеть на поезд.

Всю дорогу он вспоминал о том, что слышал, приехав к О'Браену. Теперь все приобретало совершенно иной смысл. Он раздумывал над каждым словом, делая пометки в своей книжечке.

Было ясно, что О'Браен был застрелен Кавендишем. Но мотивы?

Найджел понял, как был далек от истины в начале своих рассуждений. К сожалению, в поездах нет библиотек, которые дали бы возможность познакомиться с одной драмой XVII века. Это и помешало верно решить сразу дело, удержаться от необоснованного поступка…

В тот день, когда Найджел ехал в поезде, инспектор Блаунт пообещал гостям, что они скоро смогут уехать домой.

Это их обрадовало. Они чувствовали себя в доме покойного О'Браена, как в тюрьме.

Люси, накрывая на стол, думала о чаевых, которые дадут ей гости, когда будут уезжать, о новом платье и молодом человеке, который ей очень нравился. Она мечтала и о том, что ее снимки попадут в газеты, поскольку именно она обнаружила мертвого Нот-Сломена.

О мыслях миссис Грант, очевидно, знали только ангелы.

Что касается Люси Трайл, то она знала, что ей осталось не так уж долго продержаться.

Филипп Старлинг готовил очередную речь о предмете, которым занимался.

Когда Эдвард Кавендиш брился, его рука дрожала, а глаза были такими покрасневшими, что испугали бы акционеров.

Во взгляде его сестры читалось раздражение, беспомощность, страх и нежность.

Когда Найджел появился среди гостей, ему захотелось поговорить прежде всего с Джорджией Кавендиш.

— Прошу вас… — прошептала она. — Это Эдвард?

— К сожалению, именно он убил Фергуса О'Браена, — медленно произнес Найджел, стараясь смягчить по возможности удар. — Он попал в безвыходное положение…

— Не говорите больше мне ничего! Инспектор мне рассказал, что именно он сообщил о яде. Мне трудно было поверить в то, что это сделали вы!

Схватив руку Найджела, она прижалась на минуту к ней губами, а потом выбежала из комнаты со словами «Черт все побери!»

Посмотрев с бессмысленной улыбкой на свою руку, Найджел пошел искать инспектора Блаунта. Встретив обоих инспекторов в столовой, Найджел рассказал им все то, что ему удалось узнать в Ирландии.

— Очевидно, мистер Стрейнджвейс, круг замкнулся! — сказал Блаунт, не скрывая своего удовлетворения. По всему было видно, что такое решение загадки устраивает и Блэкли.

— Ваши замечания относительно следов на снегу были очень ценными, — признался Блаунт.

— Прежде чем завершить это дело, я бы хотел еще раз вспомнить все факты, — заявил Найджел. — Я ведь оказался здесь в самом начале. Много слышал, наблюдал… Возможно, я не придавал чему-то значение, поэтому и не упоминал об этом.

— Говорите же, мистер Стрейнджвейс! Мы вас слушаем, — сказал Блаунт.

— Утром, когда мы нашли О'Браена, Кавендиш уже был на веранде. Конечно, человек мог дышать утренним воздухом. Но могло быть и так, что он охранял следы на снегу, боялся, чтобы их не испортили. Когда я заявил, что хочу пройти к бараку и узнать, не проснулся ли О'Браен, Кавендиш никак на это не отреагировал.

— А ведь он не знал, что О'Браен ночует именно в бараке! — воскликнул Блэкли.

— Конечно: Но он вел себя так, будто об этом знал. Значит, он должен был там его видеть.

Он старался не только меня держать подальше от следов, но и других… Странная осмотрительность для человека, который только что видел труп. К тому же он был в пальто, что давало ему возможность пронести ботинки, и все время вытирал нос платком, который давал ему возможность устранить следы пальцев. Я точно знаю, что ботинок еще не было, когда я обыскивал барак. Потом я был занят тем, чтобы проследить, как отреагируют на гибель О'Браена другие, а также наблюдал, чтобы никто ни к чему не прикасался. Очевидно, он избавился от ботинок, когда Люси сочла для себя полезным шлепнуться в обморок.

После небольшой паузы Блэкли ударил себя по колену:

— Я должен был это сразу вспомнить! Беллани говорил о том, что хотел ночевать в бараке, но проспал, встал позже обычного. А мисс Кавендиш призналась, что пришла к брату попросить снотворное, которое у него лежало в чемодане. Вам это о чем-нибудь говорит, господа?

— Вы хотите сказать, что Кавендиш дал Беллани снотворное, чтобы он не мешал ему добраться в барак? — сказал Блаунт. — Это ясно.

— Очевидно, мне он тоже его подсыпал, — заявил Найджел. — Я тоже не хотел спать, но все же заснул и проснулся весьма поздно. Возможно, он добавил что-то в кофе после обеда.

— Тогда он знал, что вас пригласил О'Браен как детектива, — высказал предположение инспектор. — Вы не могли бы мне дать ваши записи? — спросил Блаунт у Блэкли.

Взяв блокнот, он заметил:

— После мисс Кавендиш показание давал ее брат. Он сказал, что не мог заснуть. Под утро к нему пришла сестра и попросила снотворное. Зачем он возил снотворное, если его не принимал? Возможно, сестра пришла, когда он только вернулся домой.

Первая часть доказательств против Кавендиша всех удовлетворила.

Потом, помня о суде, они стали искать мотив. Ясно, что теперь завещание не играло такой роли, но все же необходимо было проверить и все, что связано с ним. А вдруг там упомянут Кавендиш? Однако ведь он не признается, что знал об этом. Но, конечно же, он никогда бы не уничтожил завещание. Он мог также совершить преступление, если бы деньги унаследовала его сестра. И все же все это могло оказаться только побочным мотивом…

Найджел настаивал на том, что Кавендиш руководствовался чувством мести. Это отвечает и характеру анонимных писем, и сведениям, полученным из Ирландии. Он полюбил Юдит Файр. Его чувство было серьезным. Ведь он использовал для переписки подругу.

— Его сестра сказала, что ее брат очень любил кого-то в Ирландии, — заметил детектив. — Из-за этого он так никогда и не женился.

Инспектор посмотрел на Найджела с выражением какой-то отеческой строгости.

— То, как разворачивались события, снова доказывает нашу гипотезу, — сказал он. — Кавендиш должен был заметить, что письма Юдит становятся все холоднее, а потом пришло послание от миссис О'Браен, которая сообщила о том, что девушка влюбилась в садовника. Его просили приехать. Он, очевидно, написал письмо. Не случайно говорилось, что с Юдит поступили жестоко. Девушка страдала. К тому же она оказалась в сложной ситуации.