Эрл Гарднер - Ледяные руки

— У него своя система, — вмешалась Делла. — Абсолютно беспроигрышная. Стоит ему пожелать — выигрыш в любой момент обеспечен.

У Дрейка глаза полезли на лоб.

— Мейсон не обращает ни малейшего внимания ни на вес лошади, ни на ипподромные дорожки. Ему безразлично, кто жокей. Он просто изучает список лошадей и останавливает выбор на той, чья кличка ему придется по душе. На той, которая может совершить честный рывок к победе. Скажем, Даф-Бой — прекрасное имя. В нем есть какая-то солидность, нечто такое…

— О, Боже мой, — воскликнул Дрейк в негодовании. — Несчастные профаны! Вы вконец прогорите с такой системой. У вас не будет ни малейшего шанса…

— Согласен, — сказал Мейсон. — А чем тебя привлек Ги Виз? Как ты его выбрал?

— Научным способом, на основании прошлых состязаний, на показателях, которые… Ох, пошел ты к черту. Запомни, твои пятьдесят пять долларов быстро превратятся в ничто при твоей системе.

Мейсон небрежно предъявил пять стодолларовых билетов.

— Презираю мелких игроков, — заявил он. — Ровно пятьсот долларов на нос, вернее, на две жеребячьи ноздри.

Дрейк взирал на билеты в немом изумлении, а потом благоговейно произнес:

— Свыше четырнадцати тысяч!

Он посмотрел адвокату прямо в глаза.

— Перри, ты не… Ладно, теперь мне все понятно! — Детектив распахнул дверь настежь. — Честный рывок. Кличка по душе, о черт!

Дрейк вылетел из комнаты.

Мейсон улыбнулся Делле Стрит.

— Итак, — спросила она, — что же дальше?

— Дальше нас ждет обед, — сказал Мейсон. — А завтра днем ипподром, окошко, в котором выдают денежки за победителей предыдущего дня. Я появляюсь с пятью стодолларовыми билетами. В соответствии с расчетом Дрейка, они дают мне право на… На сколько, Делла?

Карандаш Деллы быстро забегал по бумаге.

— На кругленькую сумму в четырнадцать тысяч двести пятьдесят долларов, — ответила она. — Сюда входит пятьсот долларов, сама ставка.

— Неплохой подарок для юной безработной секретарши, которая ищет напарницу, готовую принять на себя половину квартирных расходов… Я, правда, слышал, что налоговая инспекция на ипподроме фиксирует имена и адреса тех, кому посчастливилось много выиграть.

— Получая такую сумму на руки, неплохо иметь свидетеля, — заметила Делла.

— Разумеется.

— Так что предстоит совместная прогулка на ипподром?

— Совершенно верно, — отозвался Мейсон. — Срочная корреспонденция подождет. А для денег придется взять кейс.

— Не будете ли вы любезны подобрать мне лошадь для завтрашнего пари? — спросила Делла. — С добротной, основательной кличкой, которая, надеюсь, придется мне по душе и говорит о стремлении совершить честный рывок к победе.

— С превеликим удовольствием, — пообещал Мейсон.

Пядь за пядью пробивался Мейсон сквозь дорожное столпотворение, чтобы подыскать местечко для своей машины поближе к ипподрому. Наконец он припарковался, помог Делле Стрит выйти из автомобиля, и вместе они направились к трибунам.

— Ну как, — поинтересовалась Делла, — подобрали мне лошадь?

— Подобрал, — ответил Мейсон.

— Которую же?

— Жеребца по кличке Паунд Стерлинг. Не имя, а банковский счет, правда?

— О, чудесно, — воскликнула Делла. — И как мне действовать дальше?

Мейсон без улыбки вручил ей два доллара.

— Как только откроется окошко тотализатора, вручи тамошнему деятелю два доллара и скажи, что делаешь ставку на шестой номер, на Паунда Стерлинга.

— Два доллара? — переспросила Делла Стрит. — С такой кличкой и таким советчиком? Да это просто насмешка, позор, оскорбление. Я поднимаю ставку до десяти долларов.

— Смотри, — предупредил ее Мейсон, — шутки шутками, а десять долларов — это десять долларов.

— Паунд Стерлинг не шутка, — заверила Делла Мейсона. — Паунд Стерлинг, фунт стерлингов, это счет в банке. Сама кличка зовет.

— Зовет на два доллара, — сказал Мейсон.

— На десять.

— На два.

— А вдруг он выиграет! А вы меня отговариваете от дясятидолларовой ставки. Каково вам будет тогда?

Мейсон вздохнул.

— Спорить с женщиной — пустая трата времени. Пускай будет десять.

— Десять, и ни центом меньше, — завершила она дисскусию.

Они отыскали два свободных места на трибунах. Вскоре открылись окошки для приема ставок на первый забег. Делла Стрит прошла к десятидолларовому окошку и вернулась с билетом.

— Паунд Стерлинг, — сказала она. — С ним хоть на край света.

— А теперь, — напомнил Мейсон, — пора, пожалуй, разделаться с нашими деловыми обязательствами. Я подойду к окошку, в котором выплачивают вчерашние выигрыши, и предъявлю билеты. А ты стой рядом, будешь свидетелем, мало ли какой разговор может состояться в этот исторический момент.

— Разве они вступают в разговоры? — подивилась Делла Стрит.

— Служащие вряд ли, а посторонние могут и вступить.

— Какие еще посторонние?

— Те самые, которых наша клиентка постаралась избежать, — пояснил Мейсон. — Пошли.

— Может, провернем дело так: я беру один билет и иду к окошку, а вы стоите на заднем плане и дегустируете ситуацию.

Мейсон покачал головой.

— Наша задача — получить деньги взамен билетов. Таковы указания клиентки. Что мешает нам выполнить их прямо сейчас, без промедлений? И что мешает взяться за дело именно мне? Если возникнут какие-нибудь осложнения, я постараюсь держаться предельно естественно, чтобы не вызвать ни малейших подозрений в преступных замыслах или попытке использовать в преступных целях тебя.

— Если что-нибудь произойдет, мне отойти в сторонку и прикинуться, будто мы не знакомы?

— Нет, — возразил Мейсон, — прикидываться ни к чему. Ты мой секретарь, почему бы тебе не сопровождать меня. Сегодня мы получаем удовольствие от созерцания бегов и пожинаем урожай вчерашнего выигрыша.

— Нашего выигрыша?

— Такой вывод напрашивается сам собой.

— А мы постараемся подкрепить его своими словами?

— Мы ничем не станем его подкреплять. Добычу в руки — ноги в руки. Кстати, может появиться представитель налоговой инспекции и поинтересоваться именами и адресами.

— Вы его удостоите информацией?

— Разумеется.

Они молча прошли к окошку тотализатора. Мейсон подал пять билетов. Мужчина в окошке посмотрел сначала на них обоих, потом на Мейсона и спросил:

— Третий забег вчера, четвертый номер?

Мейсон кивнул.

— Какими купюрами? — продолжал расспрашивать мужчина. — Не возражаете против крупных?

— Не возражаю, — откликнулся Мейсон, — но стодолларовые — максимум.

Мужчина отсчитал ассигнации, протянул пачку Мейсону:

— Получите.

Адвокат взял деньги, раскрыл чемоданчик. В этот момент откуда-то возник мужчина лет пятидесяти, невысокий, с болезненной внешностью, нервный, с глазами-буравчиками и кинулся к Мейсону: