Найо Марш - Старые девы в опасности

Тереза издала возглас, в котором протест был смешан с покорностью. Она запихивала под фуражку непослушный локон Рауля.

— Рауль приглашает нас на чай, папа? — спросил Рики, по-прежнему не открывая глаз. — Мы можем пойти? Хотя мне все равно, — не преминул добавить он.

— Мы все пойдем, — сказал Аллейн, — включая Терезу. Если, конечно, — он улыбнулся Трой, — дорогая, ты не хочешь отвезти Рики прямо в гостиницу.

Рики открыл глаза.

— Мам, давай поедем с Раулем.

— Ладно, цыпленочек мой.

Итак, приглашение было принято. Аллейн поблагодарил Рауля, и тот, воспользовавшись тем, что они выехали на единственный прямой отрезок дороги, обнял правой рукой Терезу и по своему обыкновению запел.

Наступал вечер, пылал яркий южный закат, отбрасывавший багровые отсветы на лица и руки, и ехавшие в машине теперь сильно напоминали персонажей с открыток, рекламирующих Средиземноморское побережье. Приветственно просигналив, навстречу проехали две полицейские машины. Аллейн объяснил Трой, что Дюпон приказал обыскать фабрику и послал за подмогой.

— Нельзя упустить такой случай, — добавил Аллейн. — Он наверняка найдет достаточно доказательств, чтобы разворошить эту стеклянную мышеловку с героином, во многом благодаря — будем смотреть правде в глаза — нашему Рики.

— Что я такого сделал, папа?

— Ну, ты не слишком трепись об этом, но, будучи хорошим мальчиком и не подняв шума, когда тебя немножко напугали, ты помог нам закрыть фабрику и прекратить шалости нехороших людей.

— Класс! — сказал Рики.

— Неплохо. А теперь затихни на некоторое время, я хочу поговорить с мамой.

Рики задумчиво посмотрел на отца, сполз с сиденья и примостился у его ног. Затем он ударил отца кулаком в грудь, а другой рукой ловко обхватил его за ноги. Аллейн поднял Рики на колени.

— Затихни, — строго повторил Аллейн, и Рики с неожиданной покорностью прильнул к отцу и попытался укрыть от солнечных лучей козочку в надежде увидеть, как она будет светиться.

— Теперь перед нами стоит задача обезвредить наших новых знакомых, — сказал Аллейн Трой, — и с этого момента тебя, дорогая, с помпой, но безжалостно отправляют в отставку. Ты зализываешь раны наследника, заседаешь в шикарном ресторане, а когда громкая музыка утомит тебя, идешь с Раулем и наследником рисовать очаровательные пейзажики — вид на залив сквозь побеги бугенвиллей.

— А тебя я смогу запечатлеть на моих пейзажиках?

— Видимо, я буду немного занят. А не переехать ли вам в Сен-Селесту или в Сен-Кристоф? После сегодняшнего тебя, наверное, от Роквиля тошнит…

— Не думаю. Ведь настоящие похитители за решеткой, не так ли? Вряд ли Оберон и компания попытаются продолжить игру, которая с самого начала не заладилась.

— А послезавтра, — добавил Аллейн, — надеюсь, их вообще лишат свободы действий и им останется лишь горестно размышлять о своей грешной жизни и о том, какие наряды им позволят нацепить на себя в тюремной камере.

— Неужели? Победный прорыв?

— Если повезет. Но послушай, Агата, если тебе хотя бы в малейшей степени неуютно здесь, я упакую ваше барахлишко и отправлю… к примеру, домой.

— Не хочу домой, — раздался голос Рики из-под полы пиджака Аллейна. — Пап, кажется, козочка начинает светиться.

— Отлично. Что скажешь, дорогая?

— Я бы предпочла остаться, Рори. Мне хочется с головой окунуться в мою грязную работу, уйти от действительности. Я чересчур близко познакомилась с криминальными элементами, удивительно, до чего противно себя потом чувствуешь.

Аллейн взглянул на обнявшуюся и забывшую обо всем парочку на переднем сиденье, посадил Рики поудобнее и положил руку на плечо Трой.

— Думаю, им не до нас, — пробормотал он.

Когда машина свернула к въезду в Роквиль, Аллейн спросил:

— И в какую же работу ты собираешься окунуться с головой?

— Знаешь, я хочу написать портрет Оберона в позе лотоса и таким образом постепенно влиться в дружный коллектив Детей Солнца.

— Размечталась.

— В любом случае стоит остаться. Хотя бы для того, чтобы познакомиться с кузиной Гарбель.

Трой почувствовала, как напряглась рука Аллейна, и, невольно подражая Терезе, она повернула голову, чтобы заглянуть в лицо мужу.

— Рори, — спросила она, — ты поверил россказням Баради об их спектаклях?

— А ты?

— Поначалу да. Очень хотелось верить. Но сейчас я думаю, что он наврал.

— Я тоже так думаю, — сказал Аллейн.

— Приближаемся, — оповестил Рауль, сворачивая на узкую улочку. — Добро пожаловать в «Радушную улитку».

Заведение, как и предупреждал Рауль, выглядело весьма просто. Они прошли сквозь портьеру из деревянных бус и оказались в свежепобеленной комнате с чистыми занавесками на окнах и девятью столиками. Вдоль стены тянулась стойка, на ней красовались корзинки со свежими фруктами, хлебом и Лангустами, утопавшими в кресс-салате. Полки за стойкой ломились от винных бутылок и сверкавших чистотой бокалов. Открытая дверь вела во внутреннее помещение, откуда раздавался голос, объявлявший прогноз погоды для Франции. Посетителей в ресторане не было, и Рауль, выдвинув три стула и усадив гостей, обнял Терезу за талию и повел ее во внутренне помещение.

— Мама! Пана! — прокричал он.

За стеной вспыхнула оживленная беседа.

— Удивительно, — сказал Аллейн, — но я чертовски проголодался. Рауль говорил мне, что его пане особенно удается мясо. Как насчет филе миньон, дорогая?

— Нам позволят заплатить?

— Нет. Что означает, что нам придется прийти сюда еще раз. Но готов поспорить, мы не пожалеем.

Гвалт за стеной стал громче, и в зале появился Рауль в сопровождении величественного итальянского папы и пухленькой французской мамы, оба родителя были церемонно представлены гостям. Все были исключительно вежливы. Рики оказался в центре внимания, а на столе появилась откупоренная бутылка весьма добротного шерри. Рики дали гранатовый сок. Выпили за всеобщее здоровье. Тереза скромно хихикала, стоя поодаль. Мсье Милано произнес короткую, но исчерпывающую речь о том, какой неоценимый вклад внесли мсье и мадам в спасение Терезы от ужасной участи, той, что хуже смерти, сохранив таким образом честное имя обеих семей и сделав возможным союз, которого они всей душой желают. Кроме всего прочего, этот союз весьма желателен и с практической точки зрения. Тереза и Рауль слушали, нимало не смущаясь, с умудренным видом знатоков. Затем мсье Милано попросил извинить его и жену, они будут счастливы подать обед в столь ранний час, но для этого им необходимо сделать небольшие приготовления, в которых Тереза, несомненно, будет рада принять участие. Родители удалились. Тереза пылко поцеловала Рауля и последовала за ними.