Эжен Шаветт - Сбежавший нотариус

Нотариус от удивления подскочил на стуле. Его восхищенный взор остановился на маркизе, и наконец энтузиазм его излился в словах: «Я понял! Фиктивное приданое! Господин Мерлере примет его за настоящее! Ах, господин маркиз! Откуда у вас берутся такие искусные комбинации?» — «Они приходят на ум сами собой, — сознался без излишней скромности маркиз. И вслед за тем прибавил сухо: — Да, но, чтобы дать урок этому хвастуну Мерлере, мне нужны мои шестьсот тысяч франков сейчас же». — «Вы получите их, маркиз, поверьте мне. У меня есть предчувствие, что клерк успешно исполнит поручение и привезет нужную сумму. Не беспокойтесь, я уверен, что, когда я появлюсь на чтении контракта, деньги будут у меня в кармане». — «Только, пожалуйста, передайте мне их за пять минут до начала чтения, чтобы я успел вовремя вручить оговоренную сумму моему тестю», — сказал Монжёз. «Непременно, непременно», — заверил его Реноден.

Потом, немного поразмыслив, спросил: «А вы сообщите господину Бержерону, что открыли мне секрет?» Монжёз вздрогнул от удивления при таком глупом вопросе. «Помилуйте! После необычайных усилий, которые мне пришлось приложить для того, чтобы заставить этого честного старика взять на себя подобную роль, я вдруг скажу ему, что посвятил третьего в наш секрет? Он сразу откажет мне, и тогда его ничем уже не переубедишь. Нет, сделайте вид, что вы ничего не знаете».

Едва Монжёз вышел за дверь, как нотариус покатился со смеху. «Я был уверен, что этот дурень попался на удочку Бержерона! Старик хочет стянуть у него эту сумму! Слишком хорош кусочек для тебя, обжора! Погоди, я запущу в тебя косточку, которой ты подавишься!»

Возвращаясь к себе, маркиз встретил по дороге Бержерона, занятого невинной забавой — ловлей бабочек. Старость не есть ли возврат к детству?

«Господин Бержерон, вы как-то говорили мне о мучениях, которые испытываете, держа в руках большую сумму денег, вам не принадлежащих, и я, чтобы сократить эти мучения, передам их вам в самую последнюю минуту», — сказал маркиз. «Благодарю! У вас благородное и великое сердце», — ответил тесть со слезами благодарности.

«Ты можешь ехать в Париж. Сегодня вечером я получу деньги», — заявил он белокурой красавице, вновь посетив ее в деревне. «Ты в этом уверен?» — «Так, как если бы она уже была у меня в руках». — «Хорошо! Через полчаса меня здесь не будет, — пообещала Аннета и добавила: — Мне бы хотелось хотя бы раз увидеть твоего зятя, а то я даже не знаю, как он выглядит». — «После, после, теперь тебе нужно поскорее уехать отсюда. Нынче ночью или завтра утром я присоединюсь к тебе в Париже», — настаивал Бержерон.

В восемь часов вечера Реноден входил в зал замка Кланжи, наполненный гостями. «Деньги у меня в кармане. Отойдем в сторону, чтобы я мог передать их вам», — пробормотал он Монжёзу, подошедшему к нему, чтобы пожать руку.

Монжёз тотчас увлек нотариуса к проему окна. Толстые стены замка образовывали уютный уголок, скрытый полуопущенными тяжелыми занавесками. Реноден вынул из портфеля пакет и, не дав маркизу протянуть к нему руки, опустил его в боковой карман его камзола, тихо сказав: «Готово, никто ничего не видел. Там шестьдесят розовых банковских билетов, каждый в десять тысяч. Впрочем, цифра обозначена на обертке».

Но, как ни быстро было его движение, Монжёз все же увидел пакет.

«Зачем вы его запечатали? — спросил он. — Это был лишний труд, пакет перейдет из моих рук в руки моего тестя». — «Тем лучше. Вы сказали, Бержерон не должен знать, что я в курсе дела, поэтому я так и поступил». — «Что вы хотите этим сказать?» — «Когда господин Бержерон получит от вас пакет, запечатанный вашей фамильной печатью, он и не догадается, что пакет находился в моих руках». — «Фамильной печатью? Каким же это образом?» — с удивлением спросил Монжёз. «Да, вашей фамильной печатью. Общаясь с вами, господин маркиз, и сам становишься находчивым! Мне пришло в голову использовать подаренную вами на память печать. Благодаря этой невинной выдумке Бержерон будет убежден, что деньги в пакет положили вы сами». — «Мысль превосходная!» — одобрил маркиз. «А теперь вернемся к гостям. Пока я буду усаживаться за стол, передайте пакет Бержерону».

Реноден неторопливо направился к столу. Весьма понятно, что перед свадьбой маркиз мог сообщить нотариусу что-нибудь нужное, прежде в хлопотах позабытое. Никто из присутствующих не нашел ничего странного в том, что Реноден обменялся несколькими словами со своим клиентом.

Раскладывая на столе бумаги, нотариус искоса следил за маневром Монжёза; он видел, как тот приблизился к Бержерону, и по быстрому движению последнего понял, что тот спрятал пакет в карман не глядя. Перед всеми этими свидетелями у будущего тестя не было времени даже взглянуть на переданную вещь — он боялся, что кто-нибудь заметит.

«Мошенник не видел печатей на конверте», — подумал нотариус.

Ощупывая дрожащей рукой пакет с ценными бумагами в своем кармане, Бержерон заходился от беспредельной радости.

«Мой гусь снес яичко!» — думал он.

Между тем Реноден искоса поглядывал на него и размышлял: «Теперь, когда деньги при нем, он спрашивает себя, не бежать ли сейчас же. Беги, уходи, пройдоха, куда тебе угодно. Я принял меры предосторожности на случай, если ты захочешь испариться. У тебя целых двадцать минут. Если же ты останешься, я преподнесу тебе еще одно угощение».

Чтение документа должно было происходить у продолговатого стола. У одного его конца сидела Лора с опекуном, у другого — маркиз. Кресло подле него ожидало Бержерона.

Бесполезно прибавлять, что в числе свидетелей находился граф де Мерлере, которому Монжёз собрался доказать, что не все тести одинаковы. Что касается Лоры, то она, бледная, неподвижная, безмолвная, сидела откинувшись на спинку кресла, с полузакрытыми глазами. Опекун извинился за нее перед гостями, заявив, что девушка страдает от сильной головной боли и удалится в свою комнату немедленно после прочтения контракта.

«Ох уж мне эти мигрени! Не верю я им. Это она притворяется, а сама просто задыхается от счастья», — подумал Монжёз. «Это продлится чуть больше часа. В полночь я буду уже в Париже у Аннеты», — решил Бержерон, усаживаясь.

Началось чтение. При именовании каждой части имущества жениха и невесты Реноден останавливал клерка, вынимал из портфеля документы и раскладывал перед свидетелями.

«Как Мерлере взбесится! — думал сияющий Монжёз. — Какую гримасу он состроит, когда мой тесть преподнесет ему сюрприз!»

Через полчаса маркиз толкнул ногой Бержерона. «Пора», — шепнул он.

В ту же минуту Бержерон поднял руку, и Реноден остановил клерка. В полной тишине послышался растроганный голос отца: «Ко всему перечисленному имуществу, принадлежащему моей дочери, потрудитесь, господин нотариус, прибавить еще сумму в шестьсот тысяч франков, которую я даю за ней».