Джон Карр - Зловещий шепот

В коридоре второго этажа Майлз наткнулся на коридорного, лениво запиравшего кабинеты.

— Профессор Риго еще здесь? Такой невысокий плотный француз, с усиками, как у Гитлера, и с желтой тростью?

В сонных глазах коридорного проснулось любопытство.

— Он внизу, в баре, сэр, он…

— Передайте ему вот это, понятно? — сказал Майлз и отдал ему тетрадь, свернутую в рулончик. — Скажите, что я взял по ошибке. Благодарю.

И снова поспешил на улицу.

На обратном пути, закурив трубку и вдыхая ароматный дым, Майлз ощутил блаженное успокоение. Еще бы — завтра днем он сделает дело, приведшее его в Лондон, а потом встретит на вокзале Марион и Стива и, как истомленный жаждой человек, глотнет свежего воздуха полей и лесов, вернется в свой дом в Нью-Форесте, где они прожили всего лишь неделю.

А с этим эпизодом покончено, и жутковатая история отныне предается забвению — слава Богу, до того, как он успел в ней увязнуть по уши. Какое ему дело до тайны, окутывающей странную девицу по имени Фэй Сетон.

Чтобы полностью отвлечься и забыться, у него есть дядюшкина библиотека, чудесная усадьба, которую он едва успел осмотреть за суматошные дни переезда и устройства в доме. Завтра в этот час он уже будет в своем Грейвуде среди вековых дубов и буковых рощ Нью-Фореста, у ручья, где перед заходом солнца плещется форель, когда ей бросаешь хлебные крошки. У Майлза было чувство, что он выбрался из западни.

Такси остановилось, не доезжая Пиккадилли, у отеля «Беркли». Благодушно настроенный, Майлз щедро расплатился с водителем. Увидев, однако, что все отдельные столики в ресторане заняты, решил не портить себе настроение общением с людьми: лучше пойти бы прогуляться по Беркли-стрит, насладиться одиночеством, благо дождик почти перестал и дышалось легко. Он толкнул вращающуюся дверь и вошел в маленький зал, где регистрировали приезжих. Там взял свой ключ и еще стоял в раздумье — совершить ли небольшой променад, выкурить ли последнюю трубку или выпить перед сном виски с содовой, когда ночной дежурный выскочил из-за стойки с листом бумаги в руке.

— Мистер Хеммонд!

— Да?..

Служащий уставился на бумажку, стараясь разобрать свои же каракули.

— Тут есть кое-что для вас, сэр. Вы, кажется, обращались в это… в агентство вакансий и просили подыскать вам библиотекаря для систематизации книг…

— Совершенно справедливо, — сказал Майлз, — Они обещали прислать человека сегодня вечером. Человек не явился, хотя я его долго ждал и поэтому опоздал на званый ужин.

— Нет, претендентка приходила, сэр. Эта мисс очень сожалела, что не смогла прийти раньше. Она сказала, что, если бы вы смогли принять ее завтра утром… Она улаживала кое-какие формальности, потому что недавно репатриировалась из Франции…

— Репатриировалась из Франции?

— Да, сэр.

Стрелки позолоченных настенных часов приближались к половине двенадцатого. Майлз Хеммонд застыл на месте и перестал вертеть ключ на цепочке.

— Мисс назвала свое имя?

— Да, сэр… Ее зовут Фэй Сетон.

Наследующий день, в субботу, второго июня, Майлз ровно в четыре приехал на вокзал Ватерлоо, откуда много суббот назад, в начале войны, он отправлялся в Борнемут. Вокзал со своей полукруглой почерневшей крышей, с еще сохранившимися кое-где после бомбежек стеклами, как всегда, был наполнен звонким и благожелательным женским голосом, сообщавшим по радио, к какому перрону следует торопиться. (Почему-то едва этот голос начинает сообщать то, что вам надо услышать, его тотчас заглушают свист пара или пронзительные гудки локомотива.) Потоки пассажиров, в основном военных в форме цвета хаки и гражданских в уныло одинаковых костюмах, обтекали ряды скамеек и книжных киосков, смешивались и снова расходились в разные стороны, повинуясь указаниям громкоголосой распорядительницы.

Теперь Майлз Хеммонд был настроен отнюдь не благодушно. Остановившись под часами и поставив на пол чемодан, он никого и ничего не замечал вокруг.

«Какого черта надо было так поступать? — спрашивал он себя. — Что скажет Марион? Что скажет Стив?»

Ибо если на планете кто-либо и обладает здравым смыслом, так это только его сестра и ее жених. Ему хотелось их увидеть: Марион, конечно, тащит ворох пакетов, а Стив дымит трубкой…

Марион Хеммонд — на шесть или семь лет младше Майлза — была хорошенькой полноватой молодой женщиной, такой же, как брат, темноволосой, но, если говорить о характере, несравнимо более практичной. Она очень любила Майлза и вечно его опекала, ибо — так она искренне полагала, хотя вслух не говорила — он умственно еще не вполне сформировался. Марион очень гордилась братом, который пишет такие толстые книги, хотя и признавалась, что ничего в них не смыслит. Но ведь книги ничего не имеют общего с серьезными жизненными проблемами, и, поскольку он время от времени должен был с этим соглашаться, она, возможно, была права.

Марион неожиданно появилась перед братом в гулкой атмосфере вокзала Ватерлоо. Несмотря на трудные времена, она была превосходно одета благодаря своей убежденности в том, что новое — это хорошо перешитое старое; ее ясные глаза под прямыми темными ресницами светились довольством, и вся она горела энтузиазмом и желанием помочь Майлзу как следует устроиться в их новом доме.

— Однако, Майлз! — сказала сестра. — Взгляни-ка на часы! Сейчас только десять минут пятого!

— Я знаю.

— Но, дорогой, ведь поезд отходит лишь в половине шестого. Даже если ты хотел нас увидеть пораньше и просил занять места, мы приехали слишком рано, тебе не кажется? — В этот миг пытливый сестринский взгляд уловил странное выражение его лица. — Майлз! Что с тобой? Ты не болен?

— Нет, нет и нет!

— Тогда в чем дело?

— Просто мне надо поговорить с вами обоими! — сказал Майлз. — Давайте найдем подходящее место.

Стивен Куртис вынул трубку изо рта.

— О! — произнес он.

На вид ему было за тридцать, он явно начинал лысеть — что, похоже, не очень его радовало, — но зато был прекрасно сложен и восхитительно невозмутим. Рыжие усы придавали ему сходство с пилотом королевских воздушных сил, хотя в действительности он служил в министерстве информации и, если кто-либо позволял себе подшучивать над этим учреждением, по-детски обижался. Он познакомился с Марион два года назад, после того как был ранен и демобилизован. У них было полное взаимопонимание.

Стивен стоял перед Майлзом и с интересом взирал на своего будущего шурина из-под полей мягкой панамы.

— Ну и?.. — спросил он.

На вокзале Ватерлоо над одиннадцатой платформой — если преодолеть два пролета крутой лестницы — есть уютный ресторанчик. Майлз взял свой чемодан и повел их туда. Для начала он заказал чай с пирожными, и все уселись за стол у окна в полупустом отделанном под мореный дуб зале.