Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

— Черт! — сказал он. — Черт, черт, черт!

В дверь легонько постучали, потом она приоткрылась настолько, чтобы смог просунуться большой нос, слабохарактерный рот, скошенный подбородок и огромная серьга.

— Государственные дела, Дерри? — спросил робкий голосок. — Государственные дела, да?

— Входи, Рут, — обреченно вздохнул сэр Дерек О'Каллаган. — Входи.

Пятница, пятое. Вечер

Всю следующую неделю министр внутренних дел следовал своему обычному режиму. Он более или менее привык к приступам боли, которые случались все чаще и интенсивнее. О'Каллаган обещал себе пойти к врачу на следующий же день после принятия закона. А пока всякий раз, когда боль угрожала стать невыносимой, он принимал по три таблетки аспирина и чувствовал себя несчастным и загнанным. Воспоминание о письме Джейн Харден нет-нет да и вспыхивало в глубине его сознания, словно отрыжка совести.

Его сестра Рут, искушенный ипохондрик, с миссионерской настойчивостью постоянно совала ему подозрительные пилюли, таблетки и настойки. Она повадилась заходить к нему после обеда, вооруженная пакетами от аптекаря и великим запасом до безумия раздражающих соболезнований и советов. Вечером в пятницу он сбежал в свой кабинет, умоляя жену сказать Рут, если она появится, что он невероятно занят и мешать ему нельзя. Жена пристально посмотрела на него.

— Я попрошу Нэша, — сказала она, — чтобы он отвечал, что нас обоих нет дома.

Он помолчал и смущенно ответил:

— Мне не хотелось бы…

— Но я тоже смертельно устала от Рут, — ответила жена.

— И все же, Сесили… В конце концов, она же очень добрая. Может быть, лучше было бы…

— Значит, ты впустишь ее?

— Нет, черт побери, нет.

— Отлично, Дерек. Я скажу Нэшу. Эта боль в последнее время все мучает тебя?

— Весьма часто. Спасибо.

— Наверное, поэтому ты такой раздражительный. Мне кажется, ты глупо поступаешь, что не идешь к врачу.

— По-моему, я тебе сказал, что вызову Джона Филлипса, как только примут мой закон.

— Разумеется, тебе решать. Попросить Нэша, чтобы принес тебе кофе в кабинет?

— Будь любезна.

— Да. — У нее была манера в ответ на все отстраненно и скучно говорить «да». — Спокойной ночи, Дерек. Я поднимусь наверх пораньше и не стану тебя беспокоить.

— Спокойной ночи, Сесили.

Она шагнула к нему и выжидательно остановилась. Случайно его поцелуй пришелся в губы, а не в щеку. У него возникло ощущение, что ему следует извиниться. Однако она просто повторила: «Спокойной ночи», а он пошел к себе в кабинет.

Там его ждал секретарь, Рональд Джеймсон. Джеймсон, выпускник Оксфорда, старательный и не занудливо серьезный молодой человек, хорошо делал свое дело и был весьма умен. Обычно О'Каллаган находил его сносным и даже приятным. Сегодня один вид секретаря раздражал и угнетал его.

— Ну что, Рональд?

Он упал в кресло и протянул руку за сигарой.

— Звонил сэр Джон Филлипс, он хотел бы прийти и поговорить с вами сегодня вечером, сэр, если вы не заняты.

— Филлипс? Что, кто-то говорил обо мне с Филлипсом? Что ему надо? Визит врача?

— По-моему, нет, сэр. Сэр Джон не упоминал вашего… э-э-э… недомогания.

— Позвоните ему и скажите, что я буду рад его видеть. Что-нибудь еще?

— Эти письма. Еще одно из разряда угрожающих. Мне бы очень хотелось, сэр, чтобы вы позволили мне поговорить со Скотланд-Ярдом.

— Нет. Что-нибудь еще?

— Только одно письмо, с пометкой «лично». Оно у вас на столе.

— Дайте-ка его сюда.

Джеймсон принес письмо и подал ему. О'Каллаган посмотрел на него и почувствовал себя так, словно стремительно падает вниз в лифте. Письмо было от Джейн Харден. Он бессильно свесил руки по сторонам кресла и уставился на огонь, держа во рту незажженную сигару.

Рональд Джеймсон смущенно ждал. Наконец он вытащил зажигалку и поднес ее к сигаре О'Каллагана.

— Спасибо, — рассеянно сказал О'Каллаган.

— Я могу еще что-нибудь сделать для вас, сэр?

— Нет, спасибо.

Джеймсон поколебался, тревожно посмотрел на бледное лицо своего патрона, сообразил, что сэр Джон Филлипс все еще ждет ответа, и вышел из комнаты.

После того как дверь за секретарем закрылась, О'Каллаган некоторое время по-прежнему сидел и смотрел на огонь. В конце концов невероятным усилием воли он заставил себя прочесть письмо. Послание Джейн Харден было отчаянным и горьким, скорее обвиняющим, чем умоляющим. Она писала, что готова покончить с собой. Чуть ниже добавляла, что при первой же возможности готова убить и его: «Не попадайтесь мне на пути. Я предупреждаю вас ради себя самой, не ради вас. Я всерьез считаю, Дерек, что вы и мужчины, подобные вам, не должны жить на свете. Это мое последнее слово. Джейн Харден».

О'Каллаган на миг представил себе, как будет выглядеть ее письмо в колонке дешевой прессы. К своему удивлению, он услышал, как его жена и секретарь разговаривают в вестибюле. Что-то в голосе секретаря приковало его внимание, Он прислушался.

— …что-то его беспокоит.

— По-моему, да, леди О'Каллаган, — пробормотал Джеймсон.

— …никакого представления… в этих письмах? — Голос умолк.

— Сегодня… по-моему, расстроился… конечно, этот закон…

О'Каллаган поднялся, быстрыми шагами пересек кабинет и распахнул дверь.

Его жена и Рональд Джеймсон стояли друг напротив друга с видом заговорщиков. Когда он открыл дверь, оба повернулись к нему. Джеймсон густо покраснел и быстро перевел взгляд с мужа на жену. Леди О'Каллаган спокойно и невозмутимо смотрела на сэра Дерека. Он почувствовал, что трясется от гнева.

— До настоящего времени, — сказал он Джеймсону, — у меня не было повода считать, что вы не вполне понимаете строгой конфиденциальности вашей работы. Очевидно, я ошибался.

— Мне… мне ужасно жаль, сэр Дерек… это только потому, что…

— У вас нет ни малейшего права обсуждать мою почту с кем бы то ни было. С КЕМ БЫ ТО НИ БЫЛО. Понятно?

— Да, сэр.

— Не говори глупостей, Дерек, — сказала его жена. — Я задала мистеру Джеймсону вопрос, на который он не мог не ответить. Мы оба очень беспокоимся о тебе.

О'Каллаган резко мотнул головой, приказывая Джеймсону удалиться. Джеймсон с самым несчастным видом поклонился и пошел прочь. У дверей своей комнаты он остановился, пробормотал: «Очень сожалею, сэр» — и исчез в комнате.

— Право, Дерек, — сказала леди О'Каллаган, — мне кажется, ты ведешь себя неразумно. Я всего лишь спросила несчастного юношу, не получал ли Ты за последнее время писем, которые могли бы объяснить твое поведение, ничем другим не объяснимое. Он сказал, что письмо, доставленное с вечерней почтой, кажется, расстроило тебя. Что за письмо, Дерек? Еще одна угроза от этих анархистов или как их там?