Найо Марш - Убийство в частной лечебнице

Дверь закрылась.

— Боль очень сильная, — внятно произнес О'Каллаган.

Женщины обменялись взглядами. Леди Сесили пододвинула стул к постели и села.

— Осталось недолго, Дерек, — сказала она тихо. — Это твой аппендикс, понимаешь?

— Ох-х-х-х…

Рут что-то зашептала.

— Что там… Рут…

— Ничего-ничего, Дерри, малыш, не обращай на меня внимания. Это твоя глупышка Рут.

Он что-то пробормотал, закрыл глаза и, казалось, заснул.

— Сесили, дорогая, я знаю, ты смеешься над моими идеями, но послушай. Как только я услышала, что случилось с Дерри, я пошла и поговорила с Гарольдом Сейджем. Он — тот самый блистательный молодой химик, о котором я тебе говорила. Я очень точно рассказала ему, в чем дело, и он дал мне кое-что. Это немедленно прекратит боль и совсем не повредит. Его собственное изобретение. Через несколько месяцев во всех больницах начнут применять это лекарство.

Она начала рыться в сумочке.

— Если хочешь, Рут, предложи это средство сэру Джону. А без его ведома, разумеется, ничего нельзя делать.

— Доктора такие ханжи! Я знаю, моя дорогая. Что только Гарольд не рассказывал мне!..

— Похоже, ты очень подружилась с этим молодым человеком.

— Он меня невероятно интересует, Сесили.

— Вот как?

Сиделка вернулась.

— Сэр Джон хотел бы увидеться с вами через несколько минут, леди О'Каллаган.

— Спасибо. Обязательно.

Оставшись с братом наедине, Рут осторожно потрогала его за руку. Он открыл глаза.

— Господи, Рут, — сказал он. — Как больно…

— Потерпи минуточку, Дерри, сейчас я тебе помогу.

Она нашла маленький пакетик. На прикроватной тумбочке стоял стакан с водой.

Через несколько минут Филлипс вернулся с сиделкой.

— Сэр Джон собирается произвести осмотр больного, — тихо сказала сиделка Грэхем, обращаясь к Рут. — Если вы не возражаете, подождите вместе с леди О'Каллаган за дверью.

— Я вас не задержу, — сказал Филлипс и открыл дверь.

Рут, рассеянно и виновато посмотрев на брата, схватила свою сумку и выскочила из комнаты.

О'Каллаган снова впал в беспамятство. Сиделка Грэхем обнажила его живот, и Филлипс своими длинными пальцами исследователя принялся нажимать: здесь — и здесь — и здесь. Глаза его были закрыты, а мозг, казалось, переместился в кончики пальцев.

— Достаточно, — сказал он вдруг. — Похоже на перитонит. Он очень плох. Я предупредил, что мне может понадобиться операционная.

Сестра накрыла пациента и, в ответ на кивок Филлипса, впустила обеих женщин. Филлипс повернулся к леди О'Каллаган, но не смотрел на нее.

— Следует немедленно сделать операцию, — сказал он. — Вы разрешите мне найти Сомерсета Блэка?

— А вы, сэр Джон? Разве не вы сами?

Филлипс отошел к окну и уставился на улицу.

— Вы хотите, чтобы оперировал я? — произнес он наконец.

— Разумеется. Я знаю, что обычно хирурги не любят оперировать своих Друзей, но если только вам не очень… я надеюсь… я умоляю вас провести операцию.

— Хорошо.

Он вернулся к пациенту.

— Сиделка, — сказал он, — скажите, чтобы нашли доктора Томса, он в клинике. Пусть его предупредят, что может потребоваться операция. Позвоните доктору Грею и распорядитесь насчет анестезии. Я сам с ним поговорю. Скажите операционной сестре, что я готов оперировать, как только они будут готовы. Теперь, леди О'Каллаган, будьте добры оставить пациента. Сиделка Грэхем покажет вам, где подождать.

Сиделка открыла дверь, и все остальные отошли от кровати. На пороге они остановились, услышав сдавленный крик. Они обернулись и посмотрели на постель. Дерек О'Каллаган открыл глаза и, словно загипнотизированный, уставился на Филлипса.

— Не надо… — выдохнул он. — Не давайте…

Губы его конвульсивно задергались. С них сорвался странный хнычущий звук. Секунду или две он пытался что-то сказать, но потом голова его упала на подушку.

— Пойдемте, леди О'Каллаган, — мягко сказала сиделка. — Видите ли, он и сам не знает, что говорит.

В предоперационной две сиделки и сестра готовились к операции.

— И еще не забудьте, — сказала сестра Мэриголд, которая была еще и старшей сестрой клиники, — что сэр Джон любит, чтобы инструменты лежали на лотке. Он не любит, чтобы их ему подавали.

Она накрыла лоток с инструментами, а Джейн Харден отнесла его в операционную.

— Это огромная ответственность для хирурга, — продолжала сестра словоохотливо, — оперировать такого больного. Если бы с сэром Дереком О'Каллаганом что-нибудь случилось, для страны это была бы страшная катастрофа. По-моему, это единственный сильный человек в правительстве.

Сиделка Бэнкс, женщина постарше своей начальницы, подняла глаза от автоклава.

— Самый большой тиран из всей банды, — неожиданно заметила она.

— Сиделка! Что вы сказали?!

— Мои симпатии в политике отнюдь не принадлежат сэру Дереку О'Каллагану, сестра, и мне наплевать, если об этом узнают.

Джейн Харден вернулась из операционной. Сестра Мэриголд бросила возмущенный взгляд на сиделку Бэнкс и сухо сказала:

— Вы проверили раствор гиосцина и ампулу с противовоспалительным, сиделка?

— Да, сестра.

— Господи, деточка, вы так побледнели… С вами все в порядке?

— Да-да, спасибо, — ответила Джейн и занялась стерильными бинтами.

Посмотрев на нее еще раз, старшая сестра снова накинулась на Бэнкс:

— Разумеется, сиделка, мы все знаем, что вы — большевичка. И все же нельзя отрицать величие, когда оно есть. А сэр Дерек, на мой взгляд, человек по-настоящему великий.

— Потому-то он еще больший дьявол, чем все остальные, — объявила сиделка Бэнкс весьма ядовито. — С тех пор как он занял свой пост, он успел натворить убийственных дел. Посмотрите только на этот закон о временной занятости, принятый в прошлом году. Он несет прямую ответственность за каждую смерть от недоедания и истощения, которая приключилась за последние десять месяцев. Он враг пролетариата. По-моему, с ним надо было бы обращаться как с самым обыкновенным убийцей или, еще того хуже, маньяком-убийцей. Его надо проверить на предмет здоровой психики. В его роду были сумасшедшие. Все знают, что папаша у него был чокнутый. Вот что я думаю о вашем Дереке О'Каллагане, титул которого куплен на кровавые деньги, — сказала Бэнкс, громыхая стерильными лотками.

— Тогда, может быть, — голос сестры Мэриголд был зловеще спокойным, — может быть, вы объясните, что вы тут делаете, работая на сэра Джона Филлипса? Может быть, и его титул был куплен на кровавые деньги?

— Пока эта гнилая система правления еще не рухнула, надо же на что-то жить! — туманно ответила сиделка Бэнкс. — Но это не навеки, и я первая выйду вперед, когда придет час. О'Каллагану придется уйти, а с ним и его партии буржуев-кровопийц. Если бы он ушел прямо сейчас, для народа это было бы замечательно. Вот, сестра!