Эллери Куин - Последний удар

— Мы вас доставим в церковь, — сказал Джон. — Внимание всем! — Мариус Карло вздрогнул и проснулся. Эллери при этом заметил, что примостившаяся на его кресле блондинка сильно вцепилась Карло в волосы.

— Теперь, когда приехал мистер Гардинер и все мы в сборе, я могу объявить о третьем колоссальном событии шестого января. Мистер Гардинер пробудет здесь все праздники и еще несколько дней по причинам не только светского характера. — Джон просиял. — Немедленно после полуночи пятого января святой отец проведет церемонию бракосочетания. Да! Расти и я.

В последовавшей сумятице Эллери удалось протиснуться на задний план, так чтобы можно было следить за Валентиной и Мариусом. Актриса была чрезмерно оживлена, ее грудной голос от напряжения сделался визгливым, когда она кинулась обнимать Расти и Джона. Она была так бледна, что Эллери показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Очевидно, Мариус подумал то же самое: он схватил ее повыше локтя и крепко сжал. Через мгновение Валентина отошла и резко стряхнула руку музыканта. Эллери услышал, как Мариус сказал ей: «Ну и бездарная же ты актриса все-таки», а она прошипела: «Заткнись, черт тебя возьми!» А затем оба они улыбнулись и протянули бокалы, когда Фелтон, вернувшийся к своим обязанностям дворецкого, подошел наполнить их перед тостом.

Потом сама Расти настоятельно спросила суженого:

— Но, милый, ты ведь сказал, что шестого января произойдут четыре события. Какое же четвертое?

— А это мой большой секрет, — усмехнулся Джон. — Этого никто не знает и не узнает до той самой ночи… Даже моя невеста.

И никакие вкрадчивые речи Расти, ни благожелательные расспросы остальных — включая Артура Крейга, который продолжал с улыбкой настаивать, что у него нет ни малейшего представления, на что намекает Джон, — не смогли побудить молодого поэта раскрыть свой секрет.

И только позже, в столовой с дубовыми панелями, когда пламя металось в камине, а все гости устраивались за огромным дубовым столом, убранным остролистом, Эллери сказал Эллен, рядом с которой он уселся:

— Вот занятное совпадение.

— О чем вы, Эллери?

— От двадцать пятого декабря до пятого января, то есть от Рождества до дня, известного как Двенадцатая ночь или канун Крещения, ровно двенадцать дней. Столько продлится наш праздник, Эллен.

— Ну и что?

— Посмотрите вокруг. В празднестве участвуют двенадцать человек. Вам это не кажется интересным?

— Ни в малейшей степени, — отрезала Эллен. — Какой у вас, Эллери, своеобразный строй мысли!

В этот момент Оливетт Браун воскликнула:

— Нас двенадцать! Должна сказать, у меня душа радуется, что нас ни на одного больше.

— Вот видите? — прошептал Эллери Эллен Крейг.

Проснувшись, гости Артура Бенджамина Крейга увидели мир, напоминавший пейзаж на открытке: заиндевевшую хвою и непорочной белизны снег. Даже у самых высоких кустарников видны были только верхушки. О въездной аллее и о дороге ничто не напоминало. Куда ни посмотреть, белоснежными параболами вздымались и опадали сугробы.

Большая часть обитателей встала рано, обмениваясь восклицаниями но поводу чудесного вида из эркеров и наслаждаясь рождественским завтраком а-ля фуршет, приготовленным дюжей поварихой, она же экономка Крейга, миссис Янссен и сервированным краснощекой горничной-ирландкой. В столовой было шумно.

Достопочтенный мистер Гардинер был безутешен. Он все-таки не попал на рождественскую всенощную. Вывести машину вчера оказалось невозможно, а в бессмысленности попытки преодолеть сугробы пешим порядком убедился даже он сам. Крейг облегчил его страдания, включив радио в половине двенадцатого ночи и настроив его на станцию «Оу-Ар», чтобы священник мог прослушать «Хор небесный» и перезвон церкви святого Фомы, а в полночь все присоединились к старому священнослужителю, прослушав полуночную мессу, которую по И-эй-эф передавали из обители Святого Сердца. Расти и Джон пристроились на полу возле радио, а Эллери с изумлением наблюдал лицо Валентины, похожее на неподвижную трагическую белую маску, и сардонический изгиб губ Карло. Эллен это тоже заметила и казалась встревоженной.

После этого они пели рождественские гимны и украшали елку в гостиной. Затем большая часть гостей отправилась спать.

После завтрака Джон объявил, что у него для каждого есть рождественский сюрприз, и согнал всех в гостиную.

— Под елкой, — сказал Джон и замер с глупым видом. Под елкой ничего не было. Он посмотрел на Расти, а Расти посмотрела на мать.

— Ничего не понимаю, — сказала Расти. — Мы сами их вчера ночью туда положили, после того как все улеглись.

— Странно, — пробормотал Джон. — Мейбл? — Горничная высунулась в дверь столовой. — Утром, когда ты топила камин, видела здесь какие-нибудь свертки?

— Нет, мистер Джон.

— Если кто-то решил так пошутить… — начал Джон довольно холодно, но вдруг расхохотался. Все обернулись. В проходе, ведущем в холл, стоял Санта-Клаус, а в руках у него была кипа сверточков с рождественскими подарками.

— Санта!

— Джон, да тебе бы актером быть!

— Но я не…

— Как ты замечательно придумал!

Это был классический Санта-Клаус с огромным животом, на славу укомплектованный белой бородой и бровями. Он, не говоря ни слова, начал весело раздавать яркие пакетики.

— Ой, Джон, какая роскошная брошка!

— Зажимчик для денег в форме… Что бы это могло быть?

— У меня, по-моему, барашек!

— Неужели непонятно? — взвизгнула Оливетт Браун. — Это все ваши личные знаки. Ты, Эллен, — Овен, поэтому тебе барашек, Валентина, вы — Стрелец, и вам поэтому — фигурка лучника. И так далее. Это ведь была моя идея, а, Джон?

— Разумеется, ваша. Расти сделала эскизы и заказала фигурки в ювелирной мастерской Мойлана на Пятой авеню.

— Мы изрядно потрудились, выведывая день рождения каждого, — Расти рассмеялась, — но мы все же справились с задачей, и тогда оказалось, что мы все — двенадцать человек родились под разными знаками зодиака. Вам правда нравится?

Это были затейливые штучки из золота с узорами из полудрагоценных камней — броши для женщин, а мужчинам — зажимчики для денег, заменяющие бумажник. На зажимчике, предназначенном Эллери, были весьма искусно изображены Кастор и Поллукс.

— Нам следовало бы поблагодарить Фелтона, — сказал он. — Прекрасно исполнил роль Санта-Клауса. Где он?

Но Санта-Клауса не было.

— Фелтона? — спросил Джон. — А это был Фелтон?

— Тебе лучше знать. А что, нет?

— Ну, я не знаю, Эллери. Я никакого Санты не планировал. Артур, твоя идея?