Эллери Куин - Последний удар

— Шутите сколько влезет, — страстным вибрато произнесла Оливетт Браун. — Но в этом доме что-то есть. Опасность. Я ее чувствую. Да… Она накатывает на меня волною. — Она плотно прикрыла глаза, и на одно кошмарное мгновение Эллери подумал, что она впадает в транс. Однако бодрый комментарий доктора Дарка произвел на миссис Браун гальванизирующее действие.

— Неужели вы действительно верите в эти бредни?

— Бредни! — Она чуть не набросилась на него. — Не возносите хулы на то, в чем ничего не понимаете… Есть много больше на земле и в небесах…

— Чем в моей, скажем, философии, — сказал Эллери, не отрывая взгляда от безмолвного красного костюма. — Я не разделяю предчувствий вашей души, но должен признать, что все это мне тоже не больно нравится. Выходит, никто даже мельком не видел, кто утром положил этот костюм в комод?

Никто не видел.

Во второй половине дня небо заволокло какой-то пеленой, которую нельзя было полностью отождествить с тучами.

Серые облака прикрыли солнце, потеплело, и Элдервуд начал потихоньку выкапываться из-под снега. Весь день вокруг лязгали снегоочистители. Явился местный автомеханик с грузовичком, оборудованным большим деревянным скребком, и расчистил подъездной путь к дому Крейга. Джон и Эллери взялись за лопаты и помогли Фелтону проложить тропку вокруг дома.

Но казалось, что кто-то буквально выжал из них всю радость жизни. Расти, Валентина и Эллен затеяли было играть в снежки, но очень скоро прекратили это занятие. Возник разговор о том, чтобы запрячь одну из лошадей с конюшни в старые сани со ржавыми ободами, но и эта идея как-то быстро угасла.

В музыкальной комнате Мариус Карло сидел за фортепиано, прищурив глаз над дымящейся во рту сигаретой, и наигрывал яростные маленькие арпеджио и карикатурно искаженные фрагменты из опер, часто прерываясь для того чтобы наполнить свой стакан коктейлем; в то же время Оливетт Браун, бесчувственная к музыкальным сарказмам Карло, притулилась в уголочке с книгой, обнаруженной ею в крейговском собрании первопечатной Американы — «Чудесами невидимого мира» Коттона Мэзера. Вместе они образовывали на удивление гармоничную картину.

Дэн Фримен, доктор Дарк и мистер Гардинер прогулялись в роще за домом. Неожиданно для самих себя они вступили в оживленную дискуссию о двух новейших бестселлерах: «Истории Сен-Мишеля» Акселя Мунте и «Искусстве мыслить» аббата Эрнеста Димне, ни один из которых они в нормальных обстоятельствах не сочли бы заслуживающим спора.

Крейг и Пейн прохлаждались в библиотеке, обсуждая сравнительные достоинства администрации Гувера. Обычно при спорах на сей счет от них искры сыпались. Но сегодня адвокат довольно тускло высказывался по поводу преувеличения роковой роли «Черного четверга», а Крейга хватило лишь на вялое осуждение сенатора Хефлина и других «гуверократов», не допустивших в Белый дом Эла Смита, а стало быть, и здоровую экономику.

Эту тревожную атмосферу не рассеял и замысловатый рождественский обед миссис Янссен, поданный в пять часов. Казалось, что все, хоть вполуха, но прислушиваются — не раздадутся ли наверху шаги призрака. Расти и Эллен изо всех сил пытались поддержать застольную беседу, но она упорно не клеилась и тонула в паузах.

— Больше похоже на поминки! — Джон отбросил салфетку. — Давайте пойдем в гостиную и выпьем кофе с коньяком. Может быть, из радио выудим что-нибудь веселенькое.

— В полседьмого «Дядя Дон», — с невинным видом сказал Мариус. — Или же титаны мысли и муз предпочтут «Амоса и Энди» в семь, или «Пекарей-весельчаков» в полдевятого. Непременно, непременно обратимся к сему высшему инструменту культуры.

Но радио им довелось послушать не скоро, лишь в самую рождественскую ночь. Ибо, войдя в гостиную, они первым делом столкнулись с новой загадкой.

Под елкой лежал большой пакет, обернутый в краснозеленую фольгу и перевязанный позолоченной лентой. К ленте была прикреплена рождественская открытка, изображающая веселого Санта-Клауса. На открытке была аккуратная машинописная надпись «Джону Себастиану».

— Ну вот и что-то приятное, для разнообразия. И кто же скромный даритель?

Джон повертел пакет и так, и сяк, пытаясь найти ответ на свой вопрос. Но так и не смог.

По комнате прошел какой-то холодок.

— Вздор! — внезапно сказал Джон. — Кто-то имел любезность сделать мне подарок, а мы все стоим тут с таким видом, словно он сейчас взорвется!

Он сорвал обертку и извлек белую коробку без всяких пометок. Сняв крышку, он увидел в ней несколько предметов, завернутых по отдельности в красную оберточную бумагу. Сверху лежала нелинованная белая карточка, на которой было что-то напечатано.

Джон, нахмурившись, прочел вслух:

— Какого черта! — сказал Джон. — Чушь какая-то!

— Просто бессмыслица! — сказала Эллен. — И что это должно означать?

Эллери внезапно произнес:

— Джон, дай-ка взглянуть.

Все сгрудились вокруг, читая странные вирши через плечо Эллери.

— «Шлю тебе, мой голубок», — размышлял он вслух. — Не представляю себе, кто бы мог так написать. Разве что, вы Расти. Это не вы послали?

— Нет, — сказала Расти. — У меня есть старомодная буржуазная слабость подписываться, причем своим именем.

— Вы, мистер Крейг?

— Нет, нет.

Эллери негромко сказал:

— Посмотрим, Джон?

Джон перенес коробку на узкий длинный стол и с чрезвычайной осторожностью вынул предмет, лежащий сверху. Затем он яростным движением сорвал оберточную бумагу.

Предмет представлял собой глянцевитую фигурку ручной резьбы из коричневого сандалового дерева на простой деревянной подставке. Фигурка изображала вола с полого загнутыми рогами.

— Что-то дальневосточное, — пробормотал Эллери.

Расти покачала головой.

— Скорее индийское.

Эллери перевернул маленького вола и кивнул. На подставке были отштампованы слова «Made in India».

— Теперь, Джон, доставай тот, который побольше.

Джон вытащил предмет, но обертку снял Эллери.

Как и было обещано, это оказался дом — нечто вроде самодельного кукольного домика, довольно искусно сложенного из миниатюрных блоков, выкрашенных красным, под кирпичную кладку. Крыша домика, сделанная из маленьких кусочков черной шиферной плитки, лежала на верхнем этаже несколько кривовато. Эллери снял ее и открыл верхний этаж. Там были маленькие комнатки и коридоры, и лестничный марш, ведущий с первого этажа наверх.

— Но что все это значит? — спросила Эллен.