Агата Кристи - Игра зеркал

Она встретила его приветливой улыбкой.

— Доброе утро, мистер Лоусон. Я обожаю сады. Покопаться в цветочных грядках — это единственное удовольствие, которое остается у такой одинокой и бесполезной старухи, как я, не правда ли? А вы любите парки? Едва ли вы об этом задумывались: ваша голова заполнена более важными делами, у вас ответственность перед мистером Серроколдом. И так много настоящей важной работы! Это, должно быть, очень интересно?

Он охотно подхватил ее тон и отозвался с воодушевлением.

— О да, да!.. Разумеется, бесконечно интересно!

— Вы, вероятно, во многом помогаете мистеру Серроколду и весьма ему полезны?

Лицо молодого человека омрачилось.

— Право, не знаю. У меня нет никакой возможности оценить это.

Наблюдая за ним, мисс Марпл продолжала размышлять. Перед ней было худосочное, вызывающее жалость существо в потрепанном спортивном пиджаке. Один из тех людей, которых едва замечают при встрече и тут же забывают.

Мисс Марпл присела на ближайшую скамейку, нахмуренный Эдгар остался на ногах возле нее.

— Я уверена, что мистер Серроколд относится к вам с доверием, раз дает поручения, — доброжелательно сказала мисс Марпл. — Иначе зачем было приглашать вас в дом?

— Не знаю, — повторил Эдгар. — Говоря откровенно, я почти ничего не знаю. — Еще сильнее наморщив лоб, он присел рядом с нею и вперил глаза в пространство. — У меня чертовски затруднительное положение.

— Подумать только!

Эдгар все так же смотрел с отсутствующим выражением перед собою.

— Все, о чем я вам скажу, строго между нами? — неожиданно спросил он.

— Безусловно, безусловно.

— Если бы я захотел воспользоваться своими правами…

— Что тогда?

— В конце концов, я готов сказать… Ведь это не пойдет дальше?

— Ни в коем случае.

Она отметила, что Эдгар начал говорить, даже не дождавшись ответа.

— Мой отец… Мой настоящий отец — очень известный человек.

Теперь мисс Марпл не нужно было уже его подбадривать. Достаточно было лишь слушать.

— Один мистер Серроколд знает об этом. Понимаете, для моего отца было бы неприятно, если бы вокруг этой истории поднялся шум.

Он обернулся к ней и добавил печально-торжественным тоном:

— Дело в том, что я сын… Уинстона Черчилля.

— Ах! Понимаю! — только и нашла что сказать мисс Марпл.

Эдгар продолжал, а ей все больше чудилось, что перед нею разыгрывается какая-то комедия.

— У него были важные причины не признавать меня открыто. Моя мать не была тогда свободна, ее муж содержался в лечебнице для душевнобольных. О разводе и новом замужестве не могло быть и речи… Я не вправе их осуждать. Мой отец делал все, что мог, разумеется, втайне. Отсюда и все мои трудности. У него есть враги, они и меня готовы преследовать. Им удалось нас разлучить. Но за мною постоянная слежка. Где бы я ни появился, шпионы тут как тут. Даже и здесь я не в безопасности. Они делают все, чтобы унизить меня в глазах других. Мистер Серроколд уверяет, что это всего лишь больное воображение. Но он просто не знает… Если только… Иногда мне кажется…

Он умолк и поднялся со скамьи.

— Вы, конечно, понимаете, что это между нами? Но если вы заметите, что кто-то, может быть, наблюдает за мною, вы поставите меня в известность?

И он ушел… Прямой, трагичный, жалкий. Озабоченная мисс Марпл проводила его взглядом. От размышлений ее отвлек чей-то голос рядом с нею:

— Тронутый! Право слово, тронутый!

Засунув руки в глубокие карманы, насупленный Уолтер Хадд также смотрел вслед уходящему.

— Хорошенькая у нас тут лавочка! Все подряд с приветом.

Мисс Марпл промолчала. Уолтер продолжал:

— Этот тип, Эдгар… Какое вы о нем составили впечатление? Он плетет, что его отец — лорд Монтгомери. Мне это кажется полной чепухой! Монти… Судя по тому, что я о нем знаю, это просто невероятно.

— Пожалуй, — согласилась мисс Марпл. — Едва ли…

— А Джине он рассказывал уже совсем другую историю. Будто бы он законный наследник русского престола. Сын какого-то там великого князя. Скорее всего, этот тип не знает вовсе, кто его отец!

— Похоже на то. Отсюда, наверное, вся его беда, — просто объяснила мисс Марпл.

Уолтер плюхнулся на скамью рядом с нею и повторил свою основную мысль:

— Они здесь все без царя в голове.

— Вам неприятно жить в Стоунгейтсе?

Он небрежно пожал плечами.

— Мне? Я молод, полон сил, хочу работать. У меня есть небольшие деньги, у Джины тоже, насколько я знаю. Мы собирались купить бензоколонку в Штатах. Джина уже согласилась. Мы жили как пара счастливых голубков. Но Джине захотелось съездить в Англию, повидаться с бабушкой. Это ведь так естественно. Мне тоже было интересно побывать в Англии, я так много о ней слышал. И вот мы приехали, совсем ненадолго. По крайней мере, я так думал. А обернулось по-другому. Мы оказались пленниками в этом дурацком доме! «Почему бы вам здесь не остаться? Почему вы не хотите поселиться тут навсегда?» — вот что нам талдычат целыми днями. Мне обещают интересную работу, какую я только захочу. Ничего себе работа! Она мне не по вкусу. Мне вовсе не нравится разносить конфетки здешним шалопаям, которые не кто иные, как гангстеры. Играть с ними в детские игры? Не вижу смысла. У меня ощущение, что я завяз в этом доме, как в липкой паутине… А Джина… Не понимаю, что с ней происходит. Она уже не та Джина, на которой я женился в Америке. Да ей нельзя просто слова сказать теперь, черт побери!

— Я очень хорошо вас понимаю, — ласково заметила мисс Марпл.

Уолли бросил на нее быстрый взгляд и поднялся со скамьи.

— Простите, что я так некстати разоткровенничался с вами.

Мисс Марпл впервые увидела на его лице улыбку. Она была светлой, прелестной и внезапно превратила неуклюжего увальня в трогательное беззащитное юное существо.

— Мне необходимо было выговориться. Сожалею, что все это вылилось на вас.

— Что вы! Я все поняла, бедный мальчик.

— А вот вам и новая компания, — сказал Уолтер. — Эта дама меня невзлюбила, поэтому мне лучше удалиться. Безмерно благодарен вам, что так терпеливо выслушали меня!

Он ушел, юный великан, а мисс Марпл наконец-то заприметила Милдред, которая не спеша пересекала лужайку.

— Вижу, что этот ужасный увалень избрал вас жертвой, — сказала она, немного запыхавшись, и присела на скамейку. — Для Джины такое замужество — форменная трагедия. И все из-за того, что ее некстати отправили в Америку. Я твердила матери, что этого не нужно было делать. Но ей всегда было чуждо благоразумие, если речь шла о Джине. Этого ребенка слишком баловали. Ее вообще не надо было увозить из Италии…

Она запнулась, словно недодумала свою тираду до конца.

Мисс Марпл миролюбиво заметила:

— Джина так хороша собой!