Джон Карр - Капкан для призрака

— Да, — ответил Гарт, внезапно ошеломленный новой мыслью, — это странно. И не просто странно, черт возьми, а очень странно. Хотел бы я знать…

В холле на столике возле лестницы зазвонил телефон.

Неизвестно, по какой причине, то ли от выпитого вина, то ли из-за пронзительного звука, которым звонящий телефон наполнил тихий дом, но синие вены на висках Винса Боствика стали еще заметнее.

Гарт открыл дверь в холл. И в эту минуту кто-то принялся снаружи колотить молоточком по входной двери. Гарт, уже было направившийся к телефону, остановился и неуверенно пытался сообразить, что делать раньше.

— Пожалуйста, возьми трубку, — через плечо крикнул он Винсу. — Если кто-то звонит мне по личным или медицинским делам, скажи, что меня нет. Меня нет для всех, кроме Бетти. И, естественно, Марион, но это, очевидно, не она.

— А почему ты сам не ответишь на этот чертов звонок? Он что, менее важен, чем какой-то шутник за дверью?

— Он в самом деле может быть менее важным, если этим шутником за дверью случайно окажется инспектор Твигг с какими-нибудь новыми подвохами.

— Они друг друга недолюбливают, да?

— Кто, они?

— Марион и твоя… Марион и леди Калдер.

— Да, они друг друга недолюбливают. Возьми трубку!

Дребезжащий звонок прекратился за секунду до того, как Гарт, скрежеща зубами, открыл дверь. Однако он зря опасался или, скорее, думал, что опасался. На крыльце стоял Каллингфорд Эббот.

Очевидно, он, как обычно, заседал в «Кафе Ройал». Так же, как и Винс, он был в смокинге и наброшенном сверху коротком плаще, пурпурная подкладка которого засверкала в свете уличного фонаря, когда Эббот откинул полу. Где-то на боковой улице играла шарманка; шофер за рулем белого «даймлера» с откидывающимся верхом, очевидно, насвистывал ей в такт.

— Ага! — воскликнул Эббот, поднимая монокль. — Мне известно, что у тебя здесь не только приемная, но и квартира, однако я, конечно, не мог знать, означает ли этот свет на первом этаже, что здесь именно ты, и не был уверен, поступаю ли я мудро, отпуская кэб. Я вижу, что у тебя имеется еще один автомобиль.

— Автомобиль слишком дорогая игрушка, чтобы я позволил себе иметь больше одного. Этот «даймлер» принадлежит мистеру Боствику. Но что мы стоим на пороге; пожалуйста, входи.

Винс приглушенным и требовательным голосом говорил что-то в телефонную трубку. Эббот снял с головы цилиндр, и выражение его лица стало более серьезным и напряженным.

— Что-нибудь не в порядке, милый Гарт?

— Я потерял леди Калдер. Вернее, — быстро исправился Гарт, — я не знаю, где она. А у мистера Боствика такие же заботы с его женой.

— Гм! У каждого из нас есть какие-нибудь заботы. Я, например, потерял Твигга.

— Ну, ты, конечно, очень сожалеешь об этом, не так ли? — сказал Гарт без тени сарказма. — А ведь наш милый инспектор Твигг не тот человек, которого можно легко потерять.

— Я сожалею, потому что не знаю, чем он сейчас занимается, а мне обязательно нужно это знать. Гм…

Эббот замолчал, когда Винс со стуком бросил трубку на рычаг. Гарт быстро обернулся.

— Ну, Винс? Кто это был?

— Полковник Селби. Он хотел поговорить с тобой. Я сказал ему, что тебя здесь нет. — В тоне, каким Винс сказал это, слышалось едва заметное ворчание. — Ты ведь хотел, чтобы я так сказал, верно?

— Я не имел в виду…

— Ладно, хватит. Будем играть честно! — Винс колебался. Он облизал губы. — Он хочет, чтобы ты немедленно приехал к нему. Я сказал, что приеду вместо тебя.

— Это означает, как я предполагаю, что мы приедем туда вдвоем.

— Да, именно, так. Зачем ему понадобилось говорить со мной?

— Он не сказал мне. Думаю, ничего серьезного. Это может подождать. Тем не менее съездим к нему вдвоем на моем автомобиле.

— Конечно. Если помнишь, Винс, именно так однажды летним вечером мы приехали туда два года назад. Ты тогда впервые познакомил меня с Марион. Помнишь?

— Дэвид, что происходит, черт возьми? Откуда ты знаешь полковника Селби? Погоди! Дай вспомнить. Ну, конечно! Ты ведь сказал, что сегодня днем разговаривал с ним в Фэрфилде.

— Нет, это было не так, Винс. Теперь он уже разрешил мне сказать тебе об этом. Он был у меня в пятницу вечером. По делу.

— По делу?

— Ну да, он пришел ко мне как к врачу. Ради одного человека, который, по его мнению, ненормален.

Винс кончиками пальцев, оперся на столик с телефоном и молча отвернулся. Каллингфорду Эбботу, хотя его в любом случае невозможно было не заметить, пришлось привлечь к себе внимание Винса громким покашливанием.

— Мистер Боствик, — сказал он добродушно, — очевидно, вы помните, что уже беседовали со мной. В данном случае я являюсь всего лишь представителем полиции. И мне кажется, что существует множество вещей, о которых доктор Гарт меня не информировал. Могу ли я, сэр, попросить вашего позволения тоже сесть в ваш автомобиль?

— Конечно, можете, сэр, — ответил Винс. — Существуют вещи, о которых доктор Гарт не информировал даже меня.

Винс сделал несколько шагов к открытой по-прежнему входной двери и подал знак шоферу, сидящему за рулем «даймлера».

— Хорошо, Дэвид! Я ни о чем не буду спрашивать. Однако означает ли это, что мы приближаемся к финишу?

— Да, Винс, — сказал Гарт, — очевидно, мы приближаемся к финишу. Подожди немного.

— Если мы вынуждены заниматься этим, — Винс уже был в своем обычном настроении, — не будем откладывать. Что у нас сейчас на очереди?

— Сначала я должен кое-что уладить. Нет-нет, подождите здесь! Я сейчас вернусь.

Шофер вылез из автомобиля, держа заводную ручку. Гарт дал знак своим собеседникам, чтобы они оставались на месте, и вернулся в библиотечку.

Он быстро подошел к письменному столу у камина, однако сразу не сел. В вечерней тишине он слышал скрежет и стук, когда заводная ручка раскручивала неподдающийся мотор. Все это словно символизировало состояние мыслей Гарта.

Из внутреннего кармана он вытащил полдюжины листов писчей бумаги, сложенные в длину, и взвесил их на руке, словно на чаше весов: он взвешивал неуверенность, риск, кошмарные результаты неверного решения.

Однако неверного решения быть не должно. Теперь уже он не имеет права допустить ошибку.

Мотор автомобиля равномерно и тихо застучал. Гарт сел. Взял с полки продолговатый конверт, засунул туда сложенные листы бумаги и уверенным почерком написал на нем имя.

— Входите, доктор, — сказал полковник Селби.

В холле была полутьма. Бронзовая Диана на столбике у подножия лестницы, держащая электрическую лампочку, не казалась намного более ветхой, чем стены, обшитые дубом на высоту, превышающую рост человека, а еще выше — обтянутые какой-то материей, напоминающей темно-красную юфть.

Однако в полковнике Селби не ощущалось ничего похожего на ветхость. Поза полковника, когда он обращался к гостям, статного и гладко выбритого, выражала мощь и властность, хотя в ней ощущался едва заметный страх.