Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

Я покачал головой.

— За завтраком.

— Но ведь Рождество сейчас.

— За завтраком.

— Что бы ты ни подарил, надеюсь, мне твой подарок не понравится, — сказала Нора.

— Хочешь не хочешь, а взять придется; продавец в «Аквариуме» сказал, что ни за что не примет их обратно, потому что у них хвосты пообкусаны.

— Слушай, ведь если бы ты понял, что можешь хоть чем-то помочь Дороти, это не очень бы тебя обременило? Она так доверяет тебе, Ники.

— Грекам все доверяют.

— Ну, пожалуйста.

— У тебя есть страшный недостаток — привычка совать нос в дела, которые…

— Я хотела тебя спросить: жена Вайнента знала, что Вулф была его любовницей?

— Не знаю. Она ей не нравилась.

— А какая она из себя, его жена?

— Ну, не знаю… Женщина.

— Выглядит хорошо?

— Обычно очень.

— Старая?

— Сорок — сорок два. Нора, хватит об этом. Нет тебе нужды соваться в это дело. Оставь Вайнентам их проблемы.

Нора надулась.

— Может быть, мне поможет спиртное?

Я вылез из постели и сделал ей виски с содовой. Когда я принес бокал в спальню, зазвонил телефон. Я взглянул на свои часы, лежавшие на столе. Было около пяти.

— Алло… — сказала Нора в трубку. — Да, говорите. — Она скосила глаза на меня. Я отрицательно покачал головой. — Да… Ну конечно… Да, конечно.

Положив трубку, Нора усмехнулась.

— Ты прелесть, — проворчал я. — Что там еще?

— К нам идет Дороти. Кажется, пьяная.

— Замечательно. — Я взял свой купальный халат. — А то я уже боялся, что придется спать.

Нора нагнулась, чтобы найти тапочки.

— Не будь таким занудой. Ты можешь весь день спать. — Она отыскала тапочки и надела их. — Что, Дороти на самом деле так боится своей матери, как говорит?

— Наверное, если только она способна испытывать какие-либо чувства. Мими особа ядовитая.

Нора уставилась на меня своими черными глазами и спросила:

— Ты что-то скрываешь от меня?

— О, дорогая, — сказал я, — я не думал, что мне придется все тебе рассказать. На самом деле Дороти — моя дочь. Нора, я потерял тогда голову. Это было весной в Венеции, и была луна…

— Смешно. Не хочешь перекусить?

— Разве что за компанию. Ты чего хочешь?

— Сандвич с говяжьей отбивной, чтобы было много лука, и кофе.

Пока я звонил в ночной буфет, пришла Дороти. С некоторым усилием держась на ногах, она пробормотала:

— Ник, мне жутко неудобно, что я вас беспокою, но домой мне сегодня возвращаться нельзя. Я не могу. Боюсь. Не знаю, что со мной происходит. Не гоните меня, пожалуйста.

Дороти была сильно пьяна. Аста обнюхивала ее лодыжки.

— Т-сс, — сказал я. — Все нормально. Садись, скоро будет кофе. Где это ты так набралась?

Дороти села и тупо потрясла головой.

— Не знаю. Где я только сегодня не была после вас. Везде, кроме дома, потому что домой мне нельзя. Смотрите, что у меня есть. — Она встала и вынула из кармана пальто явно не новый автоматический пистолет. — Вот, смотрите. — Дороти принялась размахивать пистолетом, а Аста, радостно виляя хвостом, подпрыгивала, пытаясь достать до него.

Нора ахнула. У меня похолодел затылок. Я оттолкнул собаку и отобрал пистолет у Дороти.

— Это что еще за клоунада? Сядь.

Сунув пистолет в карман халата, я затолкал Дороти обратно в кресло.

— Ник, не сердитесь на меня, — захныкала девушка. — Можете оставить его себе. Не хочу неприятностей на свою голову.

— Где ты его взяла? — спросил я.

— В баре на Десятой авеню. За него я отдала одному человеку свой браслет с бриллиантами и изумрудами.

— А потом отыграла его в карты, — съехидничал я. — Браслет на тебе.

Дороти изумленно посмотрела на свой браслет.

— А я была уверена, что отдала его.

Я посмотрел на Нору и покачал головой.

— Не приставай к ней, Ник, — попросила она. — Дороти…

— Он не пристает ко мне, ей-богу, нет, — торопливо забормотала Дороти. — Он… он единственный человек в мире, к которому я могу обратиться.

Я вспомнил, что Нора так и не притронулась к своему бокалу, поэтому прошел в спальню и залпом опорожнил его. Когда я вернулся, Нора сидела на подлокотнике кресла Дороти и обнимала ее одной рукой. Девушка сопела.

— Дорогая, Ник не сердится, — говорила Нора. — Ты ему нравишься. — Она посмотрела на меня. — Ник, ведь ты не сердишься?

Нет, просто я волнуюсь. — Я сел на диван. — Дороти, где ты взяла пистолет?

— У одного человека, я же вам говорила.

— У какого человека?

— Я же говорила, у человека в баре.

— И отдала за него браслет.

— Я думала, что отдала, но смотрите — он все еще на мне.

— Это я уже заметил.

Нора погладила девушку по плечу.

— Ну, конечно, твой браслет у тебя.

Я сказал:

— Когда бой принесет кофе, я ему заплачу, чтобы он остался. Я не собираюсь оставаться один в компании двух…

Нора сердито посмотрела на меня и сказала Дороти:

— Не обращай на него внимания. Он сегодня весь вечер такой.

— Он думает, что я маленькая пьяная дура, — пробормотала Дороти.

Нора опять погладила ее по плечу.

— Зачем тебе понадобилось оружие? — спросил я.

Дороти села прямо и уставилась на меня пьяными, широко раскрытыми глазами.

— Для него, — зашептала она возбужденно, — если он станет приставать ко мне. Мне было страшно, потому что я была пьяная. Вот как было. Мне было очень страшно, поэтому я пришла к вам.

— Ты говоришь о своем отце? — спросила Нора, стараясь не выдать волнения.

— Мой отец Клайд Вайнент. А это отчим.

Дороти ткнулась в грудь Норы.

— О, — произнесла Нора тоном, полным сочувствия, — бедная девочка. — Она посмотрела на меня со значением.

— Давайте-ка выпьем, — предложил я.

— Я не буду, — сердито нахмурилась Нора. — Думаю, Дороти тоже не хочет.

— Дороти хочет, это поможет ей уснуть.

Я налил девушке ужасную дозу виски и смотрел, как она пьет. Расчет был верный — к тому времени, когда нам принесли, сандвичи и кофе, Дороти крепко спала.

— Теперь ты доволен? — спросила Нора.

— Теперь доволен. Уложим ее в постель, а потом поедим?

Я отнес Дороти в спальню и помог Норе раздеть ее.

Тело девушки было маленькое и красивое.

Мы занялись едой. Вытащив из кармана пистолет, я осмотрел его, В пистолете было два патрона: один — в патроннике, другой — в магазине.

— Что ты собираешься с ним делать? — спросила Нора.

— Ничего, если не выяснится, что именно из него была убита Джулия Вулф. Это тридцать второй калибр.

— Но Дороти сказала…

— Что выменяла его у какого-то человека на браслет. Это я слышал.

Нора наклонилась ко мне. Глаза у нее блестели и сделались почти черными.

— Думаешь, ей дал его отчим?

— Да, именно так я и думаю, — сказал я, но сказал это чересчур серьезным тоном.

— Гнида ты греческая, — обиделась Нора. — Ты ведь не знаешь, может быть, так и было. Ты же ей не веришь.