Найо Марш - Смерть после бала

Она незаметно проскользнула в дверь, подмигнула молодому человеку, сидящему за столиком у входа, и шарахнулась в сторону, увидев, как к нему решительно устремилась высокая американка, зажав в руке, затянутой в белую перчатку, каталог с ценами.

Трой торопливо огляделась и заметила в углу переполненной комнаты маленького кругленького джентльмена, мирно сидящего на стуле с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Трой направилась к нему.

— Банчи! — воскликнула она.

Лорд Роберт Госпелл широко раскрыл глаза и задвигал губами, как кролик.

— Мое почтение! — сказал он. — Какая толкотня, а? Мне очень понравилось.

— Вы спали.

— Возможно, слегка задремал.

— Хорошенький комплимент! — добродушно заметила Трой.

— Сначала я все внимательно осмотрел. Решил заглянуть, — пояснил лорд Роберт. — Развлекаюсь.

Он нацепил на нос очки, запрокинул голову и с одобрительным видом принялся рассматривать большой пейзаж. Трой присоединилась к нему, не испытывая своего обычного смущения.

— Очень неплохо, — повторил Банчи. — Нет?

У него была необычная манера использовать устаревшие викторианские обороты речи. Он любил пояснять, что они достались ему в наследство от отца. Его любимым восклицанием было: «Помилуйте!» Он также придерживался правил хорошего тона, принятых в ту эпоху, — оставлял свою визитную карточку на балах и всегда посылал цветы хозяйке, у которой он обедал накануне. Его манера одеваться была широко известна — короткий, наглухо застегнутый жакет и узкие брюки днем, широкополая мягкая шляпа и плащ по вечерам. Трой отвела взгляд от картины и посмотрела на своего собеседника. Глаза его искрились за стеклами очков, толстым пальцем он указывал на пейзаж.

— Мило и чистенько, — сказал он. — Я очень люблю чистенькие пейзажи. Пойдемте выпьем чаю.

— С удовольствием, хотя я только что пришла, — ответила Трой.

— Со мной Поттеры, — сказал Банчи. — Моя сестра и ее сын. Подождите секунду, я пойду их поищу.

— Милдред и Дональд? — спросила Трой.

— Милдред и Дональд. Вы же знаете, с тех пор, как умер бедный Поттер, они живут со мной. Дональда только что выставили из университета за какой-то скандал, связанный с азартными играми. Молодой бездельник. Но совершенно безвредный. Главное, не упоминайте при нем Оксфорд.

— Я запомню.

— Он сам первый об этом заговорит. Я люблю, когда вокруг молодежь. Весело. Не дают отставать от времени. Вы их не видите? На Милдред такой красновато-коричневый ток.

— Это вовсе не ток, Банчи, — сказала Трой. — Вот она, я ее вижу. Это очень элегантный бордовый берет. Она увидела нас.

Сестра лорда Роберта с трудом пробиралась сквозь толпу в сопровождении своего сына, на редкость красивого молодого человека. Запыхавшись, она ласково поздоровалась с Трой. Дональд поклонился и сказал с озорной улыбкой:

— Вы только взгляните! Великий художник собственной персоной! Мы замечательно провели время. Потрясающая выставка!

— Много вы в этом понимаете, — добродушно ответила Трой. — Милдред, Банчи предлагает выпить чаю.

— Должна сказать, это очень кстати, — сказала леди Милдред Поттер. — Смотреть картины — очень утомительное занятие, даже когда это ваши картины, дорогая.

— Здесь внизу есть ресторан, — высоким скрипучим голосом прокричал лорд Роберт. — Идите за мной.

Они пробрались к выходу и стали спускаться вниз. Дональд, слегка отставший в толпе, закричал на весь зал, привлекая к себе и к Трой всеобщее внимание:

— Трой, вы слышали, что меня выгнали из университета?

— Да, слышала, — ответила Трой сердито.

— Представляете, какой ужас? — продолжал Дональд, догнав ее и слегка понизив голос. — Дядя Банчи просто в ярости. Он говорит, что лишит меня наследства. Конечно же, это неправда. Он собирается оставить мне княжеское состояние, не так ли, дядя Банчи?

— Ну, вот мы и пришли, — с облегчением пробормотал лорд Роберт, когда они наконец приблизились к дверям ресторана. — Садитесь, пожалуйста. Боюсь, что мне нужно поторопиться. — Он вытащил из кармашка часы и, часто моргая, уставился на них. — Через двадцать минут у меня назначена встреча.

— Где? — спросила Трой. — Я вас подвезу.

— Как это ни странно звучит, в Скотланд-Ярде, — ответил лорд Роберт. — Я встречаюсь со своим старым другом по имени Аллейн.

— К вам лорд Роберт Госпелл, мистер Аллейн, — сообщили по внутреннему телефону.

— Пригласите его, пожалуйста, — сказал Аллейн.

Он достал из верхнего ящика стола папку и, раскрыв ее, положил на стол. Затем позвонил заместителю комиссара полиции.

— Только что приехал лорд Роберт, сэр. Вы просили предупредить вас, когда он появится.

— Знаешь, Рори, я подумал и решил предоставить тебе самому посвятить его в курс дела. Только что появился Фокс с отчетом по делу в Тампле, у него какие-то важные новости. Извинись за меня. Скажи лорду Роберту, что, если он сочтет нужным, я заеду к нему в любое удобное для него время. Ты ведь знаком с ним лично?

— Да, он просил провести его именно ко мне.

— В таком случае все в порядке. Разумеется, если возникнет необходимость, заходите ко мне, но я предпочел бы остаться в тени.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Аллейн.

В дверь постучали, и в комнату заглянул сержант.

— Лорд Роберт Госпелл, сэр.

Слегка запыхавшись, в комнату вошел лорд Роберт.

— Здравствуй, Родерик. Как дела? — сказал он.

— Добрый день, Банчи. Очень мило с твоей стороны, что ты заехал.

— Ничуть. Я обожаю быть в курсе всех дел. — Он уселся и сложил руки на животе. — Как твоя матушка? — спросил он.

— У нее все в порядке. Она знает, что у нас с тобой назначена встреча, и шлет тебе привет.

— Спасибо. Твоя мать — обаятельнейшая женщина. Боюсь, я немного опоздал. Зашел выпить чаю с еще одной очаровательной женщиной.

— Да?

— С Агатой Трой. Ты знаком с ней?

Последовало непродолжительное молчание.

— Да, — сказал Аллейн наконец.

— Бог мой, конечно же, ты знаком! Разве не ты вел то дело об убийстве ее натурщицы?

— Да, именно я.

— Она просто прелесть, — продолжал лорд Роберт. — Ты не находишь?

— Да, — согласился Аллейн, — она прелесть.

— Мне она ужасно нравится. Я с сестрой и племянником был на ее выставке. Ты ведь знаком с моей сестрой Милдред?

— О да, — улыбнулся Аллейн.

— Она, конечно, на редкость бестолковая женщина, но неплохая. А парень просто повеса.

— Банчи, — сказал Аллейн, — ты последний представитель даже не викторианской эпохи, а времен Регентства.

— Ты думаешь? Скажу тебе вот что, Родерик, я собираюсь покинуть свое уединение и поучаствовать в лондонском сезоне.

— По-моему, ты всегда принимаешь в светской жизни самое активное участие, разве нет?