Г. Китинг - Новые приключения Шерлока Холмса (антология)

На лице нашего посетителя снова появилось испуганное выражение.

— Ради бога, мистер Холмс, помогите мне! Эта мерзость появилась снова. Я опасаюсь за свою жизнь и рассудок!

В комнате надолго воцарилось молчание, время от времени нарушаемое лишь цоканьем копыт, отмечавшим движение далекого экипажа. Холмс подождал, пока наш гость снова не обрел спокойствие, и тогда мягко попросил его продолжать. Одним отчаянным глотком осушив вторую рюмку виски, Смедхерст тотчас приступил к рассказу:

— Я вырос в Лондоне, мистер Холмс, и в один прекрасный день почувствовал, что мне просто необходим сельский воздух. Кроме того, я очень привязался к одной молодой даме. Мы познакомились на моей очередной выставке, и я несколько раз сопровождал ее на лондонских вечеринках. Она живет в Парвис-Магне, это деревушка в Дорсете, так что, решив переселиться за город, я подыскивал себе удобное пристанище именно в тех краях. И вскоре я нашел то, что хотел: старинный домик, нуждавшийся в ремонте, но расположенный на отдельном участке примерно в миле от этой деревни. Дом и земля принадлежали старику по имени Джабез Кроули. Он изрядно запустил свое хозяйство. В прошлом году он умер, однако я сторговался с местным адвокатом, который вел дела Кроули. И вот я купил этот дом вместе с землей и переехал. Поначалу все шло хорошо, и когда я завершил переделку дома, то почувствовал себя беспредельно счастливым.

Смедхерст умолк и слегка покраснел. Холмс чуть подался вперед, его суровые черты осветила ласковая улыбка.

— Вы пришли к взаимопониманию с этой молодой особой.

— Совершенно верно, мистер Холмс. Мисс Эвелина Рейнольдс — само очарование.

— Могу себе представить, мистер Смедхерст, — добавил я.

Улыбка Холмса сделалась шире.

— О, вы неисправимый романтик, Ватсон.

— Итак, мистер Холмс, — продолжал наш гость, — все шло прекрасно, как я и говорил. На втором этаже коттеджа я устроил студию и неплохо там работал. Эвелина — то есть мисс Рейнольдс — часто меня навещала, а я, в свою очередь, посещал их дом. Она сирота и живет вместе с престарелой тетушкой, которая встречала меня вполне радушно. Первые признаки неприятных перемен я обнаружил через несколько месяцев после переезда в новое жилище. Как-то вечером я вернулся домой, нанеся визит Эвелине, и обнаружил в своем доме некоторый беспорядок. Кое-какие вещи находились не на своих местах, на лестнице виднелись грязные следы сапог, к тому же несколько холстов в моей студии оказались сдвинутыми в сторону.

— Иными словами, кто-то произвел обыск, — заключил Холмс, и в его глазах вспыхнул огонек интереса.

— Совершенно верно, сэр. Мои чувства трудно описать. Мягко говоря, меня это привело в крайнее раздражение, не говоря уж о тревоге и смятении. Я засветил все наличные лампы, сам все тщательно пересмотрел, но ничего особенного не нашел.

— А парадная дверь была надежно заперта?

— Конечно, мистер Холмс. В этих диких местах я бы никогда не ушел из дома, не проверив, все ли заперто.

— Может быть, ваша прислуга… — предположил я.

Смедхерст покачал головой:

— Я нанял женщину, которая дважды в неделю приходит убраться и приготовить еду, но она приходит, лишь когда я дома.

— А больше ни у кого нет ключа? — осведомился Холмс.

— Нет. Во всяком случае, я не знаю, у кого еще он может быть, мистер Холмс. Ключ всего один, громадная штуковина, которая больше подошла бы для Бастилии. Адвокат объяснил, что старик очень боялся грабителей, поэтому установил особый замок с единственным ключом.

— А задняя дверь?

— Накрепко заперта. И на ней засов.

— У вас ничего не украли?

— Я провел тщательный осмотр вещей. Нет, ничего не пропало. По крайней мере, я не заметил никаких пропаж.

— А у мисс Рейнольдс имелся ключ?

Гость яростно потряс головой:

— Я предлагал сделать для нее копию, но она не захотела. Впрочем, нам обоим казалось, что это ее скомпрометирует.

— Пожалуй, — заметил я.

Холмс поднялся, чтобы выбить трубку о каминную решетку. Его лицо горело любопытством.

— Хм-м-м. Интригующе. Но, конечно, это еще не все?

— Далеко не все, мистер Холмс. Я постараюсь изложить дело как можно короче. Вскоре я стал слышать возле дома странные звуки. Тяжелые шаги, словно кто-то рыщет вокруг. А потом кто-то дергает парадную дверь. Это было страшнее всего, мистер Холмс. Поздней ночью в уединенном коттедже в голову закрадываются самые разные мысли.

— Понимаю.

— А потом начались жуткие стуки в окно. К тому времени, мистер Холмс, нервы у меня уже были натянуты до предела. Все эти явления продолжались несколько месяцев. А между тем мы с мисс Рейнольдс обручились.

Я уже хотел поздравить нашего посетителя, но меня остановил предостерегающий взгляд Холмса.

— И вы ничего не сообщили своей невесте об этих тревожных случаях?

— Конечно нет.

— И не расследовали их?

— Расследовал, мистер Холмс. У меня есть очень хороший переносной фонарь, и однажды я зажег его и вышел наружу. Но дверь я оставил открытой, чтобы свет падал в сад, к тому же я не удалялся от входа более чем на три ярда.

— И вы поступили очень мудро. Очевидно, кто-то пытался выманить вас из дома, мистер Смедхерст.

Наш гость побледнел и судорожно перевел дух.

— Тогда я об этом не думал, мистер Холмс. Потом я еще несколько раз выходил подобным образом, но так никого и не нашел. Однако в сырую погоду я время от времени замечал рядом с домом следы сапог. Слава богу, все это прекратилось, когда наступила весна.

— Разумеется, мистер Смедхерст. Человек, который пытался вас напугать, не мог проделывать это светлыми весенними и летними вечерами.

— Но зачем все это делалось, мистер Холмс?

— Я надеюсь, в свое время мы все узнаем, — проговорил мой компаньон.

— Так или иначе, загадочные явления кончились, я немного приободрился, и мы с мисс Рейнольдс официально объявили о нашей помолвке. Примерно в эти же дни я посетил адвоката и постарался окольными путями выспросить, не замечал ли бывший жилец коттеджа, Джабез Кроули, чего-то необычного в своем доме или рядом с ним.

— И что же адвокат?

— Он просто начал расспрашивать меня о том, не текут ли трубы, не мокнут ли стены, нет ли сквозняков и прочее. А потом поинтересовался, не желаю ли я продать дом.

Сцепив тощие пальцы перед собой, Холмс в наступившей тишине долго изучал озабоченное лицо нашего клиента.

— А зимой все началось снова, — продолжил свой рассказ Смедхерст. — Только еще хуже. Не только странные шумы, шаги и стуки. Однажды вечером, недели две назад, за окном моей гостиной появилось омерзительное лицо, похожее на кусок измятого пергамента. Я не задвигал штор, а вы помните, какие холода стояли в феврале, так что на стеклах образовалась изморозь. Я видел эту штуку всего какое-то мгновение, но она вызвала у меня жуткое отвращение. Чудовищная белая рожа, словно у какого-то карлика из сказок. Наверное, я целый час просидел без движения, не решаясь выйти наружу. Больше ничего не происходило, иначе я мог бы лишиться рассудка.