Эрл Гарднер - Золото поступает в слитках

– Как получилось, что вам пришлось выкупать его письма в рассрочку?

– Их было трое, этих детективов. Найдя улики, они немного поразмыслили. В прокуратуре им платят довольно мало, и если они отдадут письма окружному прокурору, это никак не улучшит их материальное положение. Им даже не повысят обычный заработок. Я же считалась состоятельной женщиной. Конечно, они не стали встречаться со мной, но использовали как посредника Рингоулда. Не знаю, сколько вытянул из них Рингоулд, но было решено, чтобы я выкупила письма последовательно в три этапа.

Глубоко засунув руки в карманы и уставившись на носки своих ботинок, я пытался представить себе всю картину в ее целостности, определить те пункты, которые намеренно или невольно были оставлены Альтой в тени.

Начав говорить, Альта уже не могла остановиться:

– Вы не можете себе вообразить, чем все это обернулось для меня. Сначала они не могли определить, был ли это несчастный случай – жертва просто упала и ударилась головой, – или Ласстер чем-то ударил ее. Даже когда окружной прокурор установил, что ударил, адвокат вытащил на свет божий поездку в Шанхай, намекнув, что жена, вероятно, вызвала у Хэмптона что-то вроде сильнейшего эмоционального потрясения. Словом, адвокат пытался воздействовать на присяжных, убедить их, что убийство было спровоцировано самой этой женщиной. Окружной прокурор мог прекратить сумятицу, имей он сведения обо мне. Письма свидетельствовали, что Ласстер был влюблен в меня и стремился избавиться от жены, чтобы жениться на мне. Я хорошо обеспечена и не… не безобразна. – Голос Альты дрогнул. – Прокурор мог бы заставить меня дать свидетельские показания и столкнуть с присяжными… Он в порошок стер бы Хэмптона, если бы завладел письмами.

Я никак не реагировал: ничего не ответил, по-прежнему погруженный в размышления.

– Как только детективы раздобыли письма, – продолжала Альта, – они решили, что их мог бы выкупить адвокат Хэмптона, но Хэмптон не располагал такой суммой денег. Я думаю, что это адвокат предложил действовать через Рингоулда и постараться выудить деньги у меня. Лейтон Крумвезер. Он был адвокатом на этом процессе случайно. Обычно он работает в корпорации Боба, и я страшно боялась, что проболтается, но эти поверенные, по-видимому, научены помалкивать.

– Вы уверены, что Крумвезер знает о письмах?

– Рингоулд утверждал, что знает. Возможно, сам Ласстер сказал. Когда человек арестован по подозрению в убийстве, он выкладывает своему адвокату все – независимо от того, будет ли истолковано его признание в его пользу или нет.

– Да, вероятно, – согласился я.

– Конечно, Крумвезер хотел утаить эти письма от прокурора, это естественно, я слышала о Крумвезере как о чрезвычайно ловком адвокате, – сказала Альта. – Ведь он добивался оправдания своего клиента.

Я поднялся и стал расхаживать по веранде. Внезапно я обернулся:

– Вы не открывали конверт, который дал вам Рингоулд?

Она вытаращила глаза:

– Так вы были там, Дональд?

– Это не важно. Почему вы не открыли конверт?

– Потому что я видела, как Рингоулд вложил письма в конверт и заклеил его. Он поступал так же и раньше с другими письмами – сначала показывал их мне и…

– Вы вскрыли конверт, когда пришли домой?

– Нет, последовало так много событий и…

– Нет! Вы сожгли его?

– Нет еще. Я собиралась, но…

– Откуда вы знаете, что это не ловушка, которую вам поставил прокурор?

– Каким образом?

– Ему нужны письма для объяснения мотива преступления. Однако от писем Ласстера не много пользы, пока не установлено, что вы отвечали ему. Но если доказать, что вы заплатили тридцать тысяч долларов, чтобы раздобыть эти письма, у обвинения появится крупный козырь.

– Но, Дональд, разве вы не видите? У прокурора не было этих писем. Он…

– Куда вы спрятали конверт?

– В надежное место.

– Достаньте его.

– Он в надежном месте, Дональд. Слишком опасно…

– Достаньте его, – настаивал я.

Она взглянула на меня, пробормотав: «Вам лучше знать», и поднялась наверх. Через пять минут она вернулась с запечатанным конвертом.

– Я знаю, что там письма, – твердила Альта. – Я сама видела, как Рингоулд вкладывал их в конверт.

Не ожидая продолжения, я взял у Альты конверт и вскрыл его. Внутри находилось полдюжины обычных конвертов. Я вытряс их все и открыл каждый. Они были набиты чистыми бланками с изображением отеля, где убили Рингоулда. Я взглянул на Альту. Если бы ее приговорили к газовой камере в Сан-Квентине, она не выглядела бы более потрясенной.

Берта ждала в машине, чтобы, как обычно, отвезти меня к японцу. Рядом с ней на сиденье лежала газета.

– На этот раз, Дональд, тебе не удастся улизнуть.

– От кого?

– Копы доберутся до тебя.

– Нет, если не ухватятся за нужную веревочку.

– Но все-таки раньше или позже они поймают тебя. Боже мой, зачем ты это сделал?

– А что еще я мог сделать? Ты же знаешь, я снял соседний номер, просверлил дырку в панели сообщающейся двери, увидел, что дверь не заперта. У меня был шанс – проиграть или выиграть, получив информацию. Так уж распорядилась судьба.

– Но зачем ты вошел в номер Рингоулда?

– Почему бы и не войти? Но, конечно, я буду на крючке, если только они подцепят меня.

– Дональд, ты снова пытаешься защищать эту девушку.

Я ничего не ответил.

– Но, Дональд, ты просто обязан предоставить в мое распоряжение все необходимые факты. Допустим, тебя арестуют. Я, конечно, постараюсь вызволить тебя, но чем я буду оперировать?

– Тебе не следует крутить руль и одновременно болтать. Пусти меня на место водителя.

Мы поменялись местами. Я сказал:

– Вот тебе факт: Альту Эшбьюри шантажировали. Не важно, по какому поводу. Тип, который ее шантажировал, – адвокат Лейтон Крумвезер.

– При чем тут он? – возразила Берта.

– Альта встречалась с Рингоулдом. Описание полностью соответствует, и она действительно виделась с Рингоулдом, но человек, который ее шантажировал, – Крумвезер.

– Откуда ты знаешь?

– Он был заинтересован в том, чтобы раздобыть деньги для защиты своего клиента – человека, обвиненного в убийстве.

– Кто это, Дональд?

– Я не помню имени.

Берта с сомнением посмотрела на меня.

– Чтобы помочь Альте и снять подозрение с меня, есть один способ: налечь на Крумвезера. Он – мошенник.

– Они все мошенники.

– Ты преувеличиваешь. Процента два адвокатов – и впрямь мошенники, но все они чертовски хитры и держат под контролем немало дел. Ведь многие честные законники – глупцы. А мошенник и хитрец не может позволить себе поступать глупо.

– Сражайся с адвокатами сколько хочешь, Дональд, но дай мне нужную информацию.