Эжен-Франсуа Видок - Записки Видока

Увидев ее, Пьенуар забыл обо всем; он был так удивлен и смущен, что не спросил даже, какими судьбами она очутилась на чердаке. Лора, напротив, находилась под влиянием беспредельного ужаса. Она жестом приказала мошеннику выйти. Тогда только, вспомнив всю гнусность своего поведения, он бросился к ее ногам, умоляя о прощении.

— Вы осудили меня на изгнание, из-за вас я покинула свет, весь ваш позор упал на меня! Я вас ненавижу и проклинаю. Не оскверняйте своим присутствием мое скромное жилище… Вон!

— Неужели вы откажете мне в крове?

— Повторяю вам, ступайте вон.

— Но вы же видите, что я не могу выйти: моя одежда меня выдаст.

— В таком случае я уйду.

— Вы на меня донесете?

— О! Не бойтесь ничего!

— Я знаю, как вы добры, я знаю, что мое раскаяние и мое ужасное положение должны вас тронуть! О! Как я благодарен случаю, приведшему меня сюда! Но моему удивлению нет границ… Я думал, что вы удалитесь в какой-нибудь монастырь Сен-Жерменского предместья…

— И действительно, я бы сделала это, если бы не обязанность воспитывать мою дочь.

— Как! Этот ребенок, которого я видел…

— Увы! Бедная малютка еще не знает о своей скорбной участи. Она очень слаба; но если вы думаете остаться здесь, я ее унесу. — И с этими словами она поспешно бросилась к колыбели.

— Вы не выйдете отсюда! — вскрикнул Пьенуар, запирая в ярости дверь. Потом, снова став на колени, он принялся умолять герцогиню остаться: — Мы могли бы быть счастливы по-прежнему, если бы вы того захотели; кто нам мешает отправиться за границу? Там, в уединении, подле нашего ребенка протекали бы наши дни; прошлое стало бы для нас не более чем сном. Поверьте мне, Лора, своей любовью я постараюсь загладить все проступки…

— Но можете ли вы уничтожить роковое клеймо, которое носите? Смыть следы ваших преступлений?..

— Ах, ваши слова так жестоки… Умоляю вас, пожалейте меня. Я вас об этом прошу во имя нашей дочери, которую вы мне еще не позволили поцеловать…

Герцогиня молчала, но была непоколебима.

— Итак, вы бесчувственны к моим просьбам, к моим слезам?

— Они бесполезны.

— Это ваше последнее слово?

— Да, закончим этот разговор, дайте мне уйти.

Пьенуар, надеясь ее удержать, попытался вырвать ребенка из ее рук, но женщина защищалась и, боясь ослабеть, принялась звать на помощь. Вне себя от ее криков, Пьенуар произносил страшные угрозы в адрес несчастной матери и всеми силами старался отнять у нее дочь. Когда это ему удалось, он бросился к окну и поклялся, что выбросит ее на улицу, если Лора не даст клятву снова сделаться его женой.

— Да или нет? — настаивал он, не помня себя от гнева.

Обезумев от ужаса при виде опасности, грозившей дочери, Лора была не в состоянии отвечать, когда вдруг раздалось несколько поспешных ударов в дверь. Произошло минутное замешательство, потом Пьенуар узнал голос Генриха.

— Ах, — воскликнула герцогиня, — сам Бог посылает его мне на помощь!

И в ту же минуту, ободренная, она вырвала дочь у похитителя и положила ее в колыбель. Между тем удары усиливались:

— Это мы! — кричал Генрих.

— Мы знаем, что ты здесь, — вторила ему Сесиль, — ответь нам, ради бога!

— Я пойду им отворю, — сказала герцогиня Пьенуару, — но чтобы они вас здесь не видели! Спрячьтесь!

— Куда же?

Лора указала ему на шкаф, потом поспешила отворить дверь.

— Наконец-то мы тебя нашли! — воскликнула Сесиль, бросаясь на шею к Лоре.

— Слава богу, — прибавил Генрих, — я опасался, что отчаяние…

— Но как вы меня здесь нашли?

— Это Дидье, которому показалось, что он вас нынче видел, проходя по этому кварталу. Не веря своим глазам, он собрал сведения у аптекаря, от которого вы выходили, и ему указали этот дом.

— Действительно, вопреки своим привычкам, я вышла утром за лекарством, прописанным доктором для моей дочери: у нее лихорадка. Та же причина заставила меня спуститься и теперь вниз, но входя…

— Как! — перебила Лору госпожа Ренальд. — У тебя есть дочь? Где же она? Я хочу ее видеть!

— Там, — показала Лора.

В ту же секунду Сесиль и Генрих отправились в соседнюю комнату. Герцогиня воспользовалась этим и бросила Пьенуару свой кошелек, шепнув ему:

— Бегите, несчастный, и чтобы я вас никогда больше не видела!

С отчаянием и беспредельной злобой в душе, Пьенуар ушел, поклявшись снова увидеть ту, которая его так позорно изгнала. Едва он вышел, как Сесиль и Генрих вернулись обратно опечаленные. Увидев их, герцогиня вдруг почувствовала какой-то инстинктивный ужас.

— Что с вами? — встревоженно спросила она.

— Не входи туда, милая Лора.

— Отчего же?

— Твоя дочь…

— Ну?

— Собери все свое мужество!

— О боже мой! Да что же с ней, наконец?..

— Конвульсии, без сомнения.

— Она умерла?! — вскрикнула Лора, зарыдав и бросившись к колыбели.

Между тем как Сесиль и Генрих пытались ее утешить, Пьенуар достиг чердака, куда, в свою очередь, входил Рабуин.

— Гром и молния! — выругался Фигас. — Я ничего не принес! Решительно, злой рок меня преследует!

— Мне повезло больше тебя, — заметил Пьенуар.

— А, так ты выходил?

— Да, я совершил маленькую экскурсию по соседству, и знаешь, куда попал? К своей жене!

— К которой?

— Ну, конечно, речь идет о Лоре, и если бы ты только знал, сколько унижений я вытерпел! Она бросила мне этот кошелек и с позором выгнала!

— А, ты все так же чувствителен, — заметил Фигас, взвешивая кошелек в руке. — Однако с этим мы далеко не уйдем. Докажи на деле, что ты мужествен.

— Я готов на все, — ответил Пьенуар.

— В таком случае я ручаюсь за успех.

— Это то дело, о котором ты мне тогда говорил?

— Да; видишь это окно напротив?

— Ну?

— Улица не широка, с помощью веревочной лестницы мы преодолеем расстояние…

— Это же чертовски опасно!

— На кону миллион! Знаешь, кто там живет? Жуанита! Ну, что скажешь?

— Ты ее видел?

— Сегодня вечером. Так как она не скрывала лица под вуалью, я ее узнал.

— Как, неужели там и впрямь живет Жуанита?

— Да, но поскольку обезображенное лицо может привлечь к ней внимание, она почти никогда не выходит. Привратник исполняет все ее поручения. Надо к ней забраться и убить.

— Да, рано или поздно эта женщина сыграет с нами дурную шутку.

— Вот видишь! Ну, идет?

И Фигас перекинул лестницу в слуховое окно, укрепил ее как следует и начал спускаться.

— Осторожнее! — сказал он Пьенуару, который готовился последовать за ним. — Лестница ненадежна! Беда, если лопнет!

— Действительно, как бы не упасть с шестого этажа на мостовую…

В то время как происходила эта ночная сцена, Генрих, уступив просьбам герцогини, все еще сомневающейся в смерти своего ребенка, отправился за доктором. Фигас и Пьенуар действовали осторожно, но все-таки не смогли избежать шума, привлекшего внимание маркиза. Подойдя к окну за шляпой, Генрих увидел две тени.