Колин Декстер - Убийство на канале

Вскоре он был поглощен подвигами одной блондинки, на чьих черных чулках, вероятно, были стрелки, указывающие на север с надписью «За бельем – сюда», в том случае, если она носила чулки… или вообще белье, если быть точными. И погрузившись в бесконечные демонстрации голых тел, ощупывания бюстов, и похлопывания по задницам, Морс пережил достаточно приятные мгновения эротического наслаждения. Он так увлекся, что даже не заметил ее приближения.

– Как вы думаете, что вы сейчас делаете?

– Я просто…

– Свет выключают в десять. Вы всем мешаете.

– Здесь все уснули.

– Не надолго, если вы продолжите…

– Сожалею…

– Что читаете?

Прежде, чем он успел, что бы то ни было сделать, Несси выхватила книгу из его рук, и ему ничего не оставалось, как беспомощно за этим наблюдать. Она не делала никаких комментариев, не выносила морального приговора, и на краткий миг Морс спросил себя, а не блеснул ли легкий огонек веселья в ее всевидящих очах, пока она листала страницы.

– Время спать! – заметила она совсем не грубо и вернула ему книгу. Ее голос, как и униформа, были безупречны, и он спрятал злополучное произведение в свою тумбочку.

– И внимательней, не столкните фруктовый сок! – она переместила полупустую чашку на миллиметр налево, погасила лампу и удалилась. А Морс опустился в теплую и удобную постель, как лилия из стихотворения Теннисона [18] «А лилия, красу свою собрав, в объятия озера падет стремглав» – из стихотворения «Спит алый лепесток» английского поэта Альфреда Теннисона (1809-1892) в переводе Э. Соловковой. , медленно погружающаяся в объятия озера.

Этой ночью ему приснился цветной сон (он мог бы поклясться в этом!), хотя знал, что подобное утверждение оспорит любой специалист по сновидениям. Перед его взглядом всплыла полуоголеная сирена с матовой кожей, одетая в черные чулки с многозначительно указывающими наверх стрелками, оставив в его памяти пахнувшее лавандой белье. Это был почти идеальный сон! Почти. Потому что в мозгу его со странной настойчивостью горело парадоксальное желание конкретизировать с помощью фактов имя, место и время, прежде чем он сможет (в своих фантазиях естественно) обладать этой сексуально раскрепощенной разбойницей. И в его затуманенном, но при этом работающем как компьютер мозгу, эта сирена приобретает имя некоей Джоанны Франкс, идущей вызывающей походкой к «Каналу Герцога» в месяце июне 1859 года.

Когда он проснулся утром, то почувствовал себя прекрасно освеженным и сказал себе – больше никаких рисков, он не вынесет третьего унижения ради «Синего билета». И как только завтрак, измерение температуры, давления, мытье и бритье, чтение газеты, прием таблеток – как только все это осталось позади, а посетителей не предвиделось, он твердо решил узнать, что точно случилось с молодой женщиной, устроившейся в его ночных фантазиях.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Затянувшийся процесс

Тело Джоанны Франкс было найдено около 5:30 утра в среду, 22 июня 1859 года. Филлип Тоумс, лодочник, заявил, что направлялся вниз по каналу к Оксфорду, когда заметил нечто в воде – нечто, что вскоре идентифицировал как часть женской одежды, но что еще там было, в тот момент он не мог различить в потонувших во мраке водах. Замеченный предмет находился на стороне противоположной бечевнику, и вскоре он обнаружил, что это тело женщины без шляпы и обуви. Его несло вдоль берега, головой на север и ногами на юг, и не было заметно каких-либо движений. Тело было повернуто лицом вверх, оно оказалось сильно посиневшим.

Тоумс остановил лодку и осторожно перетащил тело багром к другой стороне, где и вытащил его из воды. В этом ему помог Джон Вард, рыбак из Кидлингтона, которому случилось проходить мимо в столь ранний час. В сущности именно Вард проявил сообразительность и проделал все необходимое, чтобы тело, которое еще не успело окоченеть, было перенесено на постоялый двор «Плуг» в Вулверкоуте.

Из различных нитей переплетающихся показаний, некоторые из которых сделаны самими обвиняемыми, стало ясно, что Олдфилд и Массен (а по одной версии – также и Таунс), сошли с «Барбары Брей» примерно в том месте, где Джоанна нашла свою смерть, и их видели стоящими вместе на бечевнике у «Канала Герцога». Какой-то человек проходил мимо как раз в это фатальное время – 4:00 утра или немного после этого, и оба – Олдфилд и Массен – с большим самообладанием, спросили его, не видел ли он женщину, идущую вдоль канала. Мужчина ответил, как ясно вспоминали оба, совершенно категоричным «Нет!» и собрался спешно продолжить свой путь. Но, несмотря на это, сильно взволнованные двое (или может быть трое) мужчин снова и снова задавали ему один и тот же вопрос.

Очевидно, свидетельства этого человека могли бы стать решающими для подтверждения показаний лодочников. Но его так и не нашли, несмотря на широкомасштабные поиски в данном районе. Мужчина, приблизительно отвечающий описанию – некто Дональд Фавант – зарегистрировался в «Хагс Хед» в Оксфорде в ночь с 20-го на 21-е июня, но это не было выяснено до конца, а человек так и не объявился.

Следовательно, так выглядело тогда, так выглядит и сейчас, была большая вероятность, что вся эта история была умно сфабрикована прижатыми к стене мужчинами.

Джонас Бамси, владелец причала «Хейфилд», работающий в Оксфордском управлении каналами, свидетельствовал на процессе, что «Барбара Брей» осуществила по графику частичную разгрузку, но что Олдфилд не сообщил об исчезновении пассажира, а это было бесспорной обязанностью капитана согласно распоряжениям управления. Вместо этого, как указывают скудные и непоследовательные сведения, лодочники рассказывали своим знакомым на пристани, что их спутница была не в своем уме, что покончила жизнь самоубийством и что, по крайней мере, один раз им уже приходилось ее спасать, когда она попыталась утопиться, пока они плыли вниз по реке от Престон-Брук.

Позднее в этот же ужасный день, когда экипаж «Барбары Брей» должен был проходить шлюз на Темзе при Иффли, Олдфилд разговаривал со смотрителем шлюза Альбертом Ли, и сообщил ему и его жене, что пассажирка с его лодки утонула и что она была к сожалению невменяема и крайне изнервировала и его самого, и его людей с того момента как ступила на борт баржи в Престон-Брук. Олдфилд все еще очевидно был сильно пьян. Вынужденный объяснить, что точно он пытается сказать, Олдфилд заявил только: «Плохо дело, очень плохо то, что случилось». Пассажирка была «не в себе», и последний раз экипаж ее видел после шлюза «Гибралтар». Но Олдфилд яростно воспротивился предложению Ли вернуться в Оксфорд, чтобы объяснить всю эту трагедию. Это заставило Ли сильно засомневаться. Поэтому после отбытия «Барбары Брей» далее к Редингу и Лондону, Ли лично отправился в Оксфорд в компанию «Пикфорд», и те со своей стороны сообщили полицейским властям.