Рекс Стаут - Снова убивать

— А когда вы выплатили долг?

— В девятьсот шестом или седьмом. Точно не помню. Я уже лет двадцать не заглядываю в свой архив.

— И кому именно вы заплатили?

— Расписку я получил ото всех.

— Предположим. Вы говорите, что долговое обязательство теперь у вас. Насколько я знаю, раньше оно было у Коулмана, известного под кличкой Хлыст. Значит ли это, что деньги получил именно он?

Клайверс утомленно вздохнул.

— Я уже ответил вам на кучу вопросов. Завтра вы увидите подписанный мною чек с отметкой банка о выплате соответствующей суммы. — Он посмотрел на пустой стакан. — Никогда раньше не пробовал американского пива. Оказывается, весьма приличное.

Вульф заказал Фрицу новую порцию.

— Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Я ведь вас не допрашиваю. Я просто пытаюсь получить недостающие сведения. Так чек был выписан на имя Коулмана?

— Да.

— И сколько он получил?

— Двести с чем-то тысяч фунтов стерлингов. Миллион долларов. Он разыскал меня примерно через год после того, как я унаследовал титул. Кажется, в июле девятьсот шестого. Поначалу он вел себя очень нагло и требовал какие-то сумасшедшие суммы. А у меня большая часть наследства — это неотчуждаемая собственность. В конце концов, мы сошлись на миллионе долларов. Я, естественно, не мог сразу собрать такую сумму наличными, поэтому Коулман вернулся в Штаты, а через два месяца снова приехал — уже с распиской ото всех остальных. Мой адвокат советовал мне не принимать ее, пока подписи не будут нотариально заверены. Но Коулман сказал, что он и так с трудом уговорил их согласиться на эту сумму, поэтому я не стал настаивать.

— И где же Коулман теперь?

— Понятия не имею, мы с ним больше не встречались. Дело было улажено, и я не собирался к этому возвращаться. А если он надул своих приятелей, то они сами виноваты: незачем было оставлять ему бумагу со своими подписями. — Клайверс немного помолчал, потом продолжил: — Когда я разговаривал с Кларой Фокс, мне действительно поначалу показалось, что меня просто шантажируют. Но после вчерашнего визита Скоувила я засомневался. Скоувил — честный парень, и, хотя мы не виделись уже лет сорок, я не думаю, что он мог превратиться в шантажиста — он не из той породы… Когда я узнал, что его убили, стало ясно, что за этим кроется что-то очень серьезное. Но это всего лишь догадки, а что касается достоверных фактов, то их не всегда стоит сообщать полиции.

— Так Скоувил, выходит, говорил с вами? — спросил Вульф, потирая нос. — Интересно…

— Нет, он меня не застал. Мне сказали, что он заходил в гостиницу и спрашивал меня. — Клайверс отхлебнул пива. — А потом я получил ваше письмо, и у меня снова сложилось впечатление, что я имею дело с шантажистами. Обращаться в полицию мне не хотелось, — чтобы не было огласки. Особенно после убийства. Вот я и решил поговорить с вами. Вы ведь, насколько я понимаю, просто рассчитываете, поживиться, а у меня — несмотря на все налоги и кризисы — кое-что еще сохранилось. Я не верю, что вам нужны от меня какие-то доказательства. Вам нужны деньги. Вы ведь, судя по всему, не привыкли отказывать себе в удовольствиях. Один глобус чего стоит! — Он ткнул в него пальцем. — Первый раз такой вижу. Наверняка обошелся вам не меньше чем в сотню фунтов. Мой и то в два раза меньше… Ну хорошо, я готов заплатить за эту лошадь три тысячи.

— Ну вот, опять мы вернулись к трем тысячам, — вздохнул Вульф. — Вы упорно не желаете понять, что я не торговец лошадьми. Хотя мне действительно нужны деньги. Кстати, это глобус фирмы «Гушар», таких единицы… А о том, что семья Линдквиста сейчас в сложном положении, вы от мистера Уолша узнали?

Клайверс немного растерялся.

— Откуда вы знаете? — Он посмотрел по сторонам. — Уолш здесь?

— Нет, его здесь нет. Я просто спросил. Мне известно, что мистер Уолш заходил сегодня утром в отель «Портленд», и я предположил, что вы встречались. Вы были не совсем откровенны со мной, мистер Клайверс. Ведь вы пришли сюда, уже зная, что мистер Уолш не получил своей доли и ничего не подписывал.

— Я знаю только что он утверждает, что ничего не получил.

— Вы ему не верите?

— Я никому не верю — я же дипломат! Иначе говоря, лжец! — Клайверс снова громко рассмеялся. — Слушайте, не переживайте вы за Уолша, я сам им займусь. Пока я здесь, в Штатах, мне нужно это уладить. Скоувила уже нет в живых — вечный ему покой, — а с Уолшем я разберусь. Полиция пускай занимается своими делами, Линдквистам я заплачу пару тысяч за лошадь, а вы получите комиссионные. Что касается мисс Фокс, то она прекрасно обойдется и без моих денег, молодая красивая женщина может сама устроить свою жизнь. По-моему, тут больше не о чем толковать. Если вы найдете Коулмана и сумеете прижать его к стенке, тем лучше. Но уверяю вас, сделать это будет непросто: Коулман всегда был скользким типом. А документы будут в вашем распоряжении уже завтра; только ни привозить, ни присылать их я не собираюсь. Если не можете прийти сами, пришлите своего помощника. Насчет денег для Линдквиста, я думаю, мы договоримся. За лошадь хватило бы и тысячи фунтов.

Вульф покачал головой. Он опять сидел, сцепив пальцы на животе, и изображал спящего. Клайверс выжидательно поглядывал на него из-под сдвинутых бровей. Переворачивая исписанную страницу блокнота, я подумал, не придется ли нам теперь удерживать проценты с зарплаты мисс Фокс, чтобы покрыть расходы на это дело. Вульф приоткрыл наконец глаза, давая понять, что он еще бодрствует.

— Господи, сколько хлопот удалось бы избежать, если бы вас тогда повесили. Разве не так? — проворчал он вполголоса. — Что ж, лорд Клайверс, мне ничего не остается делать, кроме как повторить, что я веду это дело исключительно с честными намерениями. И прошу вас до завтрашнего дня, пока я не увижу расписку и долговое обязательство, никаких шагов не предпринимать. — Он бросил косой взгляд в мою сторону. — Это тебя, Арчи, я должен благодарить за все эти муки, черт бы тебя побрал.

Это было что-то новенькое. Можно подумать, он взялся защищать Клару Фокс только потому, что я назвал ее девушкой своей мечты. А кто, спрашивается, декламировал ей стихи на венгерском?

В шесть Вульф спустился из оранжереи. Сол и Орри уже ждали его в кабинете. Фреда, который проторчал большую часть вечера на кухне, изводя запасы печенья, отослали домой еще час назад. Я посоветовал ему при виде полицейского переходить на другую сторону улицы.

Ничего особенного за это время не произошло. Звонил Перри и сказал, что хотел бы встретиться с Вульфом в семь часов. Как раз в семь мне нужно было отправляться на тайное свидание с Уолшем, поэтому я предложил Перри прийти в шесть. Но он отказался, сославшись на занятость. Попытка разговорить его тоже не увенчалась успехом: Перри заявил, что со мной ему обсуждать нечего. Пришлось согласиться на семь — все-таки вместо меня мог остаться Сол или Джонни. Впрочем, Джонни еще не давал о себе знать.