Найо Марш - Смерть и танцующий лакей

— Что, дружище Фокс? — сидя за столом, Аллейн взглянул на вошедшего полицейского. — Все прошло спокойно?

— Недурно, мистер Аллейн. Бейли в гостиной занимается остальными. Я освободил доктора. Что за нелепость держать его под замком, который любой идиот сможет открыть в две минуты. Он вместе со всеми. А его женушка не очень хотела давать отпечатки пальцев.

Аллейн усмехнулся:

— Слово «женушка» в отношении красотки Лисс-Харт звучит превосходно.

— Молодую парочку я поместил с остальными, — продолжал Фокс. — Думается, мистер Мандрэг проявил некоторое любопытство к тому, что мы делали в библиотеке. Он не спускал глаз с двери, а когда заметил, что я это вижу, стал старательно смотреть в другую сторону. Я велел ему прийти сюда и привести двух других, как только мы подадим сигнал. Вам ведь, полагаю, нужны свидетели, сэр.

— Конечно. А как с леди Херси?

— Ей я ничего не сказал. Но можно будет позвать ее, когда понадобится.

— Пошлем Бейли привести ее, привести ее, привести ее, привести ее, — бормотал шепотом Аллейн. И затем: — Знаете, дружище Фокс, никогда еще у меня не было так мало сочувствия к убийце. Ведь дело не только глупое, но и мерзкое, хладнокровно рассчитанное и какое-то противоестественное. Но действовать, однако, надо осмотрительно. Есть здесь еще этакое подленькое коварство. Терпеть не могу фокусы по воспроизведению обстановки преступления. Какой-то спектакль! А для невинных людей просто пытка. Но тем не менее в этом есть и свои достоинства. Получится у нас?

— Несомненно, — хмуро заверил Фокс. — Интересно, как там Бейли справляется с этой компанией?

— Пойдите, Фокс, посмотрите. Надо убедиться, что все идет нормально.

Фокс добродушно взглянул на начальника:

— Все в порядке, сэр. Вы ведь все до мелочей проработали. Не может сорваться. Ну что вы, мы ведь раз пять пробовали.

— Я имел в виду следствие.

— Это у вас, мистер Аллейн, обычный приступ сомнений. Никогда не видел дела яснее.

Аллейн беспокойно ходил по комнате.

— Даже если отбросить два первых фарса, у нас ведь есть улики.

— Неопровержимые улики.

— А не смешно ли, что вся версия держится на окаянном весельчаке Томасе? Танцующий лакей. Он нам определяет не только время, когда могло произойти убийство, но и возможные передвижения убийцы. Прибавим к этому золу, удочку Г.Ст. — Дж. В.Р., все, что мы нашли на приемнике, кнопку Уильяма. Вот вам доказательства.

— Прекрасные доказательства.

— Ну уж и прекрасные, — пробормотал Аллейн. А потом внезапно добавил: — Я ведь никогда не спрашивал, дружище Фокс, что вы думаете о войне?

Фокс с удивлением посмотрел на него.

— О войне? Нет, сэр, не спрашивали. Думаю, что она толком не началась.

— Я тоже так считаю. Уверен, что через год мы будем вспоминать об этих холодных днях, как о чем-то совершенно нереальном. Фокс, а вам не кажется странным, что вот мы здесь дружно выслеживаем одного жалкого убийцу, старательно применяем все наши методы, чтобы разобраться в двух смертях. А над нашими головами уже нависла угроза пострашнее. У нас земля из-под ног уходит, а мы продолжаем охотиться за мухами.

— Это наша работа.

— И мы ее выполним. Но посылать на виселицу сейчас! Господи, Фокс, это же просто смешно!

— Да, я вас понимаю.

— Ну, ничего. Это так, хандра напала. Давайте вернемся к нашему миленькому убийству. А, вот и Бейли прибыл.

Вошел Бейли со своим чемоданчиком.

— Ну, со всеми там покончили?

— Да, сэр.

— Кто-нибудь возражал?

— Иностранка. Очень не хотела пачкать пальцы. Во всяком случае, так сказала. Пришлось уговаривать.

— А остальные?

— Очень нервничают, — ответил Бейли. — То все молчат, то вдруг все вместе начинают говорить. Взволнованы и раздражительны. Мистер Ройял и Комплайн очень настроены против доктора, смотрят исподлобья. А он из них самый спокойный. Можно подумать, что это его не касается. На свою леди внимания не обращает, только как-то удивленно иногда поглядывает. Хотите посмотреть отпечатки, мистер Аллейн?

— Да, сейчас сравним их с теми, что вы уже нашли. Хоть это ничего и не даст, сделать все же придется. Потом позовем сюда тех четверых и устроим проверку. Пусть пока там поломают голову. За дело, Фокс.

— Сколько времени? — спросил Николас. Херси Эмблингтон посмотрела на ручные часы.

— Четверть девятого.

— Вы слышали, я уже говорил, — произнес Джонатан, — что в столовой сервирован холодный ужин?

— Да, Джо, слышали, — ответила Херси. — Но, боюсь, что ни у кого нет аппетита.

— А я бы поел, — заметил доктор Харт. — Но не могу пользоваться гостеприимством человека, который считает меня убийцей.

Джонатан сердито хмыкнул.

— Дорогой доктор Харт, — обратилась к нему Херси. — Не стоит из-за каких-то предрассудков морить себя голодом.

— Я полагаю, что уже завтра буду свободен, — ответил доктор. — Поэтому сегодня могу немного попоститься. Я ведь обычно переедаю. — Он взглянул на смотревшую на него с недоверчивым удивлением жену. — Не так ли, дорогая? — спросил он ее. — Николас подошел и встал рядом с мадам Лисс. Повернувшись к нему, она слегка пожала плечами. — Не странно ли, — продолжал Харт, — раньше, когда жена скрывала наши отношения, я мучился от желания рассказать о них. Теперь же, когда всем стало известно, я не нахожу в этом никакого удовлетворения.

— Вы не смеете оскорблять, — натянуто проговорил Николас.

— А кого я оскорбляю? Уж конечно не жену. Ведь куда более оскорбительно скрывать от окружающих свой брак.

— Ну уж это слишком! — взорвался Джонатан. Но Херси остановила его:

— Джо, ради всего святого, не вмешивайся!

— Ничего другого я от леди Херси не ожидала, — промолвила мадам Лисс. — Для нее такое удовольствие видеть мое унижение.

— Не заметила, чтобы вас кто-нибудь унижал.

— Муж, совершивший… — начала мадам Лисс, но доктор перебил ее:

— А вы знаете, что эта женщина сказала? — спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь. — Она заявила, что если бы у нее была против меня хоть малейшая улика, она бы этим воспользовалась. Уверяю вас, что если бы меня обвинили в убийстве этого бедняги и если бы она, без ущерба для себя, могла своими показаниями послать меня на виселицу, то она бы это сделала. Вот женщина, из-за которой я страдал. Вы, наверное, сейчас думаете, что неприлично устраивать подобные сцены, что английский джентльмен никогда бы не стал так вести себя с женщиной. И вы правы. Но я не англичанин и не джентльмен. Я австрийский крестьянин, и в моих жилах течет южная кровь. Я внезапно прозрел. И сейчас меня просто трясет, когда я вспоминаю, каким я был идиотом, как я мучился из-за этой холодной вероломной женщины.

— Ты — убийца проклятый! — закричал Николас, но мадам Лисс схватила его за руку.