Фил Гровик - Секретный дневник доктора Уотсона

– И да, и нет. Если Рейли рассказывал вам, чем он занимался в Петрограде, то вы понимаете, насколько он опасен. Как раз перед тем, как он со своими подчиненными должен был начать действовать против высокопоставленных большевиков – и мы до сих пор не знаем, против кого и каким образом, – кто-то большевиков предупредил. Рейли, будучи самим собой, смог вывернуться и сбежал в Финляндию. Там он получил новый приказ от сотрудников Секретного разведывательного управления – вернуться в Россию для какого-то другого дела. Его должны были встретить люди, с которыми он раньше работал вместе.

– И что произошло?

– Он отправился назад, но никто о нем с тех пор не слышал. Теперь прошло уже больше года.

– Боже! Он мертв, как вы считаете?

– Доктор Уотсон, зная тип людей, на которых работаем мы с Рейли, я считаю, что его прихлопнули по приказу Ллойда Джорджа. Рейли подставили. Он отправился назад, ожидая встретить людей, которым доверял, а от него избавились. Ллойд Джордж должен был замести все следы. Нельзя было оставлять никаких хвостов.

– И то же самое случилось с Холмсом, молодым Ярдли и Престоном?

– Да. Сэр Майкл оказался не в том месте и не в то время, хотя в любом случае от него пора было избавляться. Он стал ненужен. К тому же Престон-старший обнаружил некоторые вещи, которые не понравились Ньюсому, и Ньюсом сказал об этом Бальфуру. Мне очень жаль мистера Холмса. Во всем виноват Ллойд Джордж, но… – Мистер Смит пожал плечами.

Я сидел ошарашенный. Это была правда. Во всем виноват Ллойд Джордж. Он был истинной главой «черной фракции». Подонок все время играл на обе стороны, и об этом наконец догадался Холмс.

Мне просто не верилось, что наше правительство может вести такую низкую, подлую игру. Все нравственные принципы, на которых, как я считал, стояла Англия, за какие-то минуты превратились в посмешище. Но у меня все еще оставались вопросы, и пусть у меня уже не хватало ни физических, ни душевных сил, я должен был их задать:

– Пожалуйста, расскажите мне про Томаса Престона.

– Которого? Настоящего или подставного?

– Про обоих, если можете.

– Второй был из Секретного разведывательного управления. Его послали по просьбе Рейли, потому что Сидней обычно предусматривал любое возможное и невозможное развитие событий, к тому же он не мог рисковать, привлекая к делу новичка, который мог провалить попытку спасения. Она должна была оказаться успешной, чтобы вас всех можно было убить. Если бы за дело отвечал настоящий Престон, бог знает, что случилось бы. Поэтому Рейли поручил своим людям выкрасть Престона-младшего и держать его, пока он не сможет отправиться домой на том корабле, который вас привез.

– А как насчет Артура Томаса?

– Еще один настоящий. Он не был знаком с Престоном, так что, добравшись до Екатеринбурга, конечно, поверил, что Престон – это Престон. Нет, с Артуром все в порядке. То же самое с адмиралом Ярдли. Ньюсом его дурил и даже глазом не моргнул, когда погиб сын адмирала. Этого Ньюсома тоже стоит пристрелить.

Я устало посмотрел на мистера Смита и продолжил:

– Вы знаете что-то про немецкого посла, фон Мирбаха?

– Конечно, знаю. Тут действовал Колчак. Он считал, что если убить фон Мирбаха, то кайзер начнет давить на фронте, а Колчак станет еще важнее для союзников. Колчак собирался вернуться на поле военных действий, если его сделают верховным правителем российского государства – или кем он там, черт побери, хотел стать. О, говорю вам, доктор Уотсон, Ллойд Джордж все просчитал и рассмотрел миллион вариантов!

– Еще пара вопросов, если можно, – сказал я.

– Еще бренди, если можно, – парировал мистер Смит.

– Генерал Пул был в деле или нет? – поинтересовался я, наполнив его стакан.

– Нет, только выполнял приказы. Настоящий военный человек – и совершенно тупой.

– И, пожалуйста, ответьте мне на самый важный вопрос: Холмс жив?

– О чем вы говорите? Его же убили на том корабле, правда?

– Вы меня спрашиваете?! – И я рассказал о своих предыдущих посетителях и описал их мистеру Смиту.

– Похоже, я знаю, кто они. Это люди вроде меня. Они работают только на одного человека: премьер-министра. Но до этой минуты, доктор Уотсон, я не слышал ничего о том, что вы сейчас сказали.

– А выяснить как-то можно?

– Конечно. Я могу убить одного из ублюдков, если откажутся говорить. Но они такие же, как я. Они не станут говорить.

– Как вы добыли всю информацию, которую рассказали мне сегодня ночью?

– Странный вопрос, доктор. Понимаете, мы всегда находимся поблизости от людей, которые нас нанимают. И в конце концов они начинают воспринимать нас скорее как домашних животных, а не людей. Но те дела, для выполнения которых мы предназначены, заставляют нас держать глаза нараспашку, а ушки на макушке. Можно много чего узнать, пока стоишь в тени. Вы когда-нибудь обращали на это внимание, доктор Уотсон? Если стоять на свету и смотреть в тень, то ничего не видно. Но если стоять в тени, можно увидеть все, что происходит на свету. – Он сделал небольшую паузу. – А если заниматься столь секретной работой, то можно узнать почти все тайны – если вы понимаете, о чем я говорю.

Больше вопросов у меня не осталось. Я был полностью изможден. Меня будто выжгли изнутри. Я посмотрел на своего опьяневшего друга и почувствовал неожиданную близость с ним. Вероятно, потому, что знал: по крайней мере один человек – тот, кто сидит сейчас передо мной, – придерживается тех же ценностей, что и я, пусть и в искаженном виде. Он буквально рисковал жизнью, чтобы оплатить долг, который считал личным. Долг, о котором мы с Холмсом ничего не знали.

И хотя мистер Смит был уже изрядно пьян, мне пришлось задать еще один, последний вопрос:

– Пожалуйста, умоляю, скажите мне, как вы думаете, как вы чувствуете в глубине души – есть ли хоть какой-то шанс, что Рейли или Холмс все еще живы?

Мистер Смит поставил стакан на стол и взялся за ручки кресла, чтобы подняться. Попытка удалась с трудом, однако он выпрямился, одернул пиджак, посмотрел на меня сверху вниз и сказал:

– Я действительно не знаю. Если бы кто-то из них был мной, или вами, или любым другим англичанином, я сказал бы «нет». Но посмотрите, о ком вы спрашиваете. У меня просто нет ответа. На вашем месте, доктор Уотсон, я написал бы ту чушь, которой от вас требуют, и отделался бы от тех, кто ее так желает. Считайте это страховкой. Если мистер Холмс все-таки у них, может, они его пощадят. А если нет – что вы теряете? Дайте им то, что они хотят, и пошлите к черту. Так или иначе, вы – я абсолютно уверен – придумаете хитрый ход, чтобы разъяснить или восстановить истинное положение вещей, при этом не подвергая риску ни себя самого, ни членов вашей семьи.

13 июля 1919 года