Кэрол Дуглас - Авантюристка

Навстречу нам из отеля выскользнул одинокий прохожий – молодой человек с густой бородой, облаченный в светлый нарядный костюм. В знак приветствия юноша приподнял с головы широкополую шляпу. Годфри ответил ему кивком и подвел меня к дверям. Несмотря на вычурность, у нашей гостиницы имелись и свои преимущества. По крайней мере, там было где присесть.

Я не удержалась и, прикрываясь зонтиком от солнца, бесполезным в столь поздний час, украдкой взглянула на лавочку, где последние три четверти часа сидел бородатый господин. Она была пуста.

– Годфри!..

Он бережно взял меня под руку и завел внутрь:

– Не тревожься, Нелл. Ирен уже приняла эстафету.

Мы снова собрались все вместе лишь за завтраком в понедельник.

Ирен с Годфри уютно устроились за одним из столиков на террасе. Взору моему предстал образец семейной идиллии: он – при полном параде – штудирует нотариальные колонки газет, напечатанные мелким шрифтом. Она – в кружевной блузке, которую обычно надевает к завтраку, – кормит круассаном птиц.

Годфри поднялся мне навстречу:

– Дорогая моя Нелл! Да на тебе лица нет! Уж не заболела ли ты?

– Вовсе нет. Но этой ночью я почти не сомкнула глаз. Мне все мерещилось, будто бородатый незнакомец подстерегает Ирен, хватает и бросает в пропасть.

Подруга удивленно посмотрела на меня, оторвавшись от своих пернатых друзей. Будь рядом Люцифер, он не упустил бы случая полакомиться неосторожной птичкой.

– Что же ты так разволновалась? Я бы пожелала тебе доброй ночи, но вернулась только под утро и не хотела тебя будить.

– И напрасно, – вздохнула я, принимая у официанта горячий чай. – Стало быть, тебе удалось выследить бородатого господина. Иначе ты вернулась бы раньше.

– Разумеется. – Она приподняла бровь. – Сначала он отправился во дворец, где, затаившись, долго кого-то ждал. Наконец в час ночи к нему вышла леди, ее лицо было закрыто густой вуалью. Бородатый проводил даму до невзрачного дома, провел с ней около часа и направился к себе, в маленький отель неподалеку от центра города. Я вернулась домой к трем часам ночи.

Я повернулась к невозмутимому супругу примадонны:

– А ты сейчас, конечно же, будешь меня уверять, что нисколько не волновался.

– Ну разумеется волновался! Но сама посуди: разве это могло мне как-то помочь? К счастью, Ирен вернулась целой и невредимой, да еще и побранила меня за то, что я решил ее дождаться.

– По крайней мере, ты знал, что она вернулась.

– А ты избежала взбучки, – хитро подмигнул он. – Она, кстати сказать, была довольно суровой.

По-прежнему снедаемая подозрениями, я вновь повернулась к Ирен:

– Ты хочешь сказать, что прошлой ночью вовсе не подвергалась опасности, а бородатый господин даже не заметил слежки?

– Так и есть, – заверила она. – Не сомневайся, на улице мне было куда спокойнее, чем в отеле. Там-то уж точно жди какого-нибудь охотника за драгоценностями.

– То есть ничего дурного не произошло? – не успокаивалась я.

– Ничего, – Ирен одарила меня загадочной улыбкой. – Не считая того, что один господин сделал мне возмутительное предложение.

– Я же говорила! – Когда друзья повернулись ко мне, я продолжила: – Кто-то тебя раскусил! Женщине, пусть и переодетой в мужской костюм, опасно гулять одной по ночам. Да и в любое другое время, в каком бы то ни было обличье.

– Вовсе он меня не раскусил, дорогая Нелл. Если бы ему это удалось, он был бы глубоко разочарован, – сказала Ирен.

Похоже, своими высказываниями я сильно насмешила подругу – на это намекала ее лукавая полуулыбка.

– Ирен, я тебя не понимаю. А ты, Годфри, будь любезен не прятаться за газетой – я и так вижу, что ты хихикаешь. Как бы там ни было, я по-прежнему убеждена, что подобные прогулки в одиночестве ни к чему хорошему не приведут, и в один прекрасный день ты нарвешься на жуткий скандал.

– Ох уж этот извечный соблазн во что-нибудь да ввязаться! – весело ответила она. – Но в том-то и прелесть. Весь мир меня похоронил. Кто же может причинить мне вред?

– Ты по-прежнему смертна, – предостерегла я.

– Дорогая моя Нелл, – вмешался Годфри. – Моей милой супруге не дано услышать доводы рассудка. Ирен поступала так, как ей заблагорассудится, задолго до того, как ты, не говоря уже обо мне, с ней повстречалась.

– Верно. Зная ее нынешние пристрастия, даже страшно подумать, какой она была до нашего знакомства.

В глазах подруги проскользнуло смущение, и я уж было собралась заодно пожурить ее за бурное прошлое, раз уж она все равно чувствует себя виноватой за ночные похождения. Но тут как назло между нами возник официант и протянул Ирен серебряный поднос:

– Записка для мадам Нортон. Отправитель просил передать, что дело срочное.

Ирен схватила с подноса толстый конверт, моментально забыв обо всем. Я-то, конечно, еще помучаю подругу вопросами, но уж точно не сейчас. Сталкиваясь с чем-то неизведанным, Ирен напоминала Люцифера, готовившегося напасть на комочек пыли, – оба могли похвастаться нечеловеческой сосредоточенностью.

Ирен вынула стальную шпильку с розеткой из кружева и шелковых цветов, украшавшую ее прическу, и с хирургической точностью разрезала конверт. Но прежде чем приступить к изучению его содержимого, она ткнула своей миниатюрной рапирой в толстую кляксу алой печати, поставленную на оборотной стороне, и поднесла конверт к носу.

– Пачка такой бумаги стоит не меньше фунта. Сургуч темно-красного цвета. Надушена, – констатировала примадонна.

– Неужто пахнет… – начала было я.

– Нет, не сандалом. Эмблема слишком уж вычурная, не могу разобрать.

– Должно быть, французская, – предположила я.

– Ты прочтешь послание или будешь конверт разглядывать? – резонно поинтересовался Годфри.

Наше неуемное любопытство вызвало у Ирен улыбку. Примадонна провела кончиком пальца по наклонному почерку на лицевой стороне конверта:

– Думаю, писала женщина, и притом в сильной спешке. Хотя порой она и без надобности принимает скоропалительные решения. Буквы выведены неровно, остались кляксы. Значит, писала она очень быстро. Почерк у нее обычный, лишь немного заострен, и расстояние между буквами весьма небольшое. Очевидно, разум ее подчиняется букве закона, но душа всегда будет презирать условности.

– Очередная актриса! – простонала я. – Только не говори мне, что в Монако приехала Сара Бернар.

– Нет, это не Сара. – Ирен достала из конверта лист бумаги цвета слоновой кости, сложенный пополам. – Та надушила бы сильнее.

Годфри поднялся и облокотился на спинку стула супруги, пока она читала письмо. Вскинув брови, Ирен еще раз пробежала глазами текст.

– Любопытно, – промолвил Годфри.