Кэрол Дуглас - Авантюристка

Алиса бросила взгляд на Беатрису, раскладывавшую спортивный инвентарь:

– Кажется, нет. Ты нас вдохновляешь. Как бы мне хотелось сражаться столь же изящно и искусно, как это делаешь ты! А уж когда ты предложила фехтовать без масок… Знаю, на острие каждой рапиры стоит защитная насадка, но все же… ведь это всего лишь спорт.

– Отнюдь! Фехтование, как и кулачный бой, столь обожаемый виконтом, – нечто большее, чем простое состязание.

– Значит, ты его видела?

– Не я одна.

Алиса удивленно перевела взгляд на меня:

– И ты тоже? Произвел ли он на вас впечатление грозного соперника? Вы ведь знаете, что я сражаюсь с ним за право иметь влияние на Альбера.

– Он грозен не больше разъяренного быка. Не столько по-настоящему страшен, сколько напорист. Правда, иногда подобная тактика срабатывает.

– Дорогая моя Ирен, ты описала его совершенно по-мужски, – поежилась Алиса. – Такое ощущение, что ты готова сразиться с виконтом на его условиях.

– Такого человека по-другому и не опишешь. Но ты ошибаешься: я бы никогда не согласилась на выгодные ему условия. Хотя не исключено, что мне придется встретиться с ним на его территории.

– Он меня беспокоит, – призналась герцогиня. – Если виконт узнает о моем не самом благопристойном прошлом, он сможет использовать его против меня.

– На твоем месте я бы не волновалась из-за виконта Д’Энрике, – посоветовала примадонна. – Вскоре ему предстоит столкнуться с обстоятельствами куда более неприятными, чем твои канувшие в Лету романы. – С этими словами Ирен протянула Алисе рапиру, и мы удалились.

– И что это нам дало? – спросила я по дороге в номер.

– Знание. Теперь ты понимаешь, сколь важную роль виконт – если он, конечно, действительно тот самый главарь, о котором нам поведал Джерсовый, – играет в этой интриге? В его руках сходятся все нити: сокровища, сургуч, принц, бурная молодость герцогини. Быть может, Годфри удастся выяснить дату кораблекрушения и найти список пассажиров, в котором значится его имя.

– Как знать. Но, Ирен, надо ли было так набрасываться на бедную фехтовальщицу? Может, стоило оставить ей хотя бы надежду на победу?

Подруга замерла и строго на меня посмотрела:

– Я пришла туда не для того, чтобы доставить Беатрисе удовольствие. Я хотела удостовериться, что не разучилась фехтовать. Если бы я на нее не набросилась, у меня не было бы абсолютной уверенности в том, что она сражается в полную силу.

– Понимаю, но ведь теперь в ней может проснуться жажда мести, и она попытается причинить тебе боль.

– Уже причинила, – промолвила Ирен, вымученно улыбаясь. – И не единожды. Думаешь, я справилась?

– Превосходно. Во время вашего поединка мне все время казалось, что ты держишь ситуацию под контролем.

– Именно поэтому я победила, а она проиграла. Признаться, Беатриса – слабый соперник. Придется найти кого-то посильнее.

– Но зачем?

– Соперник должен быть достойным, иначе какой смысл побеждать?

– Луиза! Ты жива!

Наша развеселая компания сидела, как громом пораженная, на террасе «Отеля-де-Пари», не сводя глаз с прямой как столб фигуры Эдуарда Монпансье.

Как обычно, первой оправилась Ирен:

– Вы тоже! Разве это не счастливое совпадение?

Слова ее отвлекли внимание месье Монпансье от дрожащей Луизы, судорожно сжимавшей мою руку под столом.

– Ага! Теперь-то я вас узнал! Вы – та самая назойливая американка, что пришла ко мне в Париже выразить лживые соболезнования по поводу кончины Луизы! И эту леди я тоже где-то видел, правда в ином обличье… – прибавил он, впившись в меня взглядом.

Годфри поднялся:

– Ваше здоровье может сильно пошатнуться, месье, если вы сейчас же не перестанете столь гнусным образом публично клеветать на дам. Не забывайте, что одна из них – моя супруга.

– Может, и так, англичанин, но эта девчонка – моя племянница. Мог бы и догадаться, что встречу ее в краю с таким нездоровым климатом, да к тому же в компании охотника за богатыми невестами!

Получив свою порцию дядюшкиных острот, разгневанный Калеб тотчас сорвался с места:

– Богом клянусь, сэр, коль скоро вы позволяете себе так обращаться с моей невестой, вам придется иметь дело со мной! И уж поверьте, я не посмотрю, что вы ее родственник!

– Чрезвычайно приятно видеть, сколь искренне дядя радуется тому, что родная племянница жива и здорова, – промолвила Ирен с чистым французским выговором.

Услышав замечание примадонны, Эдуард тотчас насторожился и, с запозданием снимая шляпу, проворчал:

– Признаться, я не ожидал, что девчонка жива. Иной реакции от меня не ждите. Что касается «жениха», пусть забирает ее, если хочет. Но приданого ему не видать.

– Не вы ли только что назвали его охотником за богатыми невестами? – напомнил Годфри.

Эдуард Монпансье пожал плечами со свойственной галлам элегантностью:

– Всего лишь проявляю опекунскую заботливость, месье… Нортон.

– Сомневаюсь, – промолвила Ирен, задумчиво помешивая кофе. – Насколько мне известно, Луиза имеет право на значительную часть драгоценностей, причитающуюся Кварте, в которой когда-то состоял ее отец. Прошу вас, присядьте, месье Монпансье. Кажется, вы слегка перегрелись на солнце.

Дядюшка опустился на пододвинутый Годфри стул и оперся на позолоченный набалдашник трости. Лицо его пожелтело и сделалось прозрачным, словно восковка.

– Стало быть, вы знаете о Кварте?

– Разумеется. А вам-то откуда о ней известно?

– Последняя просьба о встрече с моей племянницей пришла из Монте-Карло, и у меня тотчас закрались подозрения, что дело нечисто. Я решил заняться расследованием предполагаемой смерти Луизы и отправился на юг. Взглянув на адрес отправителя, я догадался, что письма принадлежат перу моряка.

– Браво, – похвалила Ирен. – Полагаю, теперь вы осознаете, сколь многое поставлено на карту. Но стоило ли убивать индуса?

– Дружка английского моряка? Я его не трогал!

– Но вы знаете о существовании Кварты, – сказал Годфри.

Эдуард переводил жалобный взгляд с одного на другого, словно предстал перед судом присяжных.

– Клянусь, никого я не убивал! Вы же видите, с Луизой все в порядке. А о Квартах мне поведал английский моряк. Честное слово!

– И о чем же вы беседовали?

– Я сказал ему, что Луиза… утонула. Моряк намекнул, что ей причитается крупная сумма денег.

– Которая в случае смерти подопечной непременно достанется вам, – отметил Годфри. – Вот почему вы удивились, узнав, что ваша племянница жива, и назвали мистера Уинтера охотником за богатыми невестами. Отныне вы больше не претендуете на наследство.

Эдуард Монпансье молчал, вцепившись мертвой хваткой в декоративную головку гончей, украшавшую его трость.