Джо Алекс - Смерть говорит от моего имени

Завязался разговор об археологии, и Алекс с удовольствием и некоторым удивлением слушал Кэролайн, которая из хорошенькой, не очень умной и не слишком сообразительной девушки вдруг преобразилась в человека, способного весьма уверенно рассуждать об очень сложных вещах и обрушивать на собеседника, словно из рога изобилия, даты и факты, относящиеся ко временам, о коих сам он имел туманное представление, вынесенное из школы и чтения брошюр на исторические и географические темы. Кэролайн-ученый, Кэролайн-исследователь была совершенно не похожа на Кэролайн в вечернем платье с глубоким декольте и длинным хвостом волос, укрепленным высоко на затылке. Казалось, одна Кэролайн должна быть уродлива, умна и носить очки в проволочной оправе, а другая — мило щебетать о модной современной пьесе, восхитительно танцевать и служить неотягощающей радостью для мужчины, в поте лица своего зарабатывающего хлеб. До сих пор Алекс видел перед собою только вторую, теперь же понял, что Кэролайн была, честно говоря, пообразованнее его самого. Джо ни разу не перебил ее. Слушал, как она объясняла Паркеру старые проблемы Ближнего Востока так понятно и легко, а вместе с тем так обстоятельно, что в беседе с невеждою проявился ее огромный педагогический талант. Она и сама увлеклась, конский хвост начинал ходить ходуном, когда она раскачивала головой, сидевшей на тонкой, нежной шее, синие, молодые глаза то загорались, то задумчиво затуманивались. Паркер тоже слушал ее с напряженным вниманием. Кэролайн оборвала себя и рассмеялась.

— Налей мне чего-нибудь, Джо! — попросила она. — Я зарапортовалась. Археология не только моя профессия, но и великая, единственная любовь. Я могу заморочить ею голову кому угодно, если он мне только это позволит сделать.

И Джо вдруг сообразил, что она еще никогда не говорила с ним об этих проблемах… «Я, видно, ей не позволял», — удивленно подумал он.

— Кэролайн, — сказал он, — ты самая большая неожиданность этого вечера!

Но он ошибся, ибо именно в этот момент над их столиком склонился официант и тихо произнес:

— Господина Паркера просят к телефону.

— Прошу прощения. — Инспектор встал и отошел от столика.

— Кэролайн, — проговорил Джо — о, моя прекрасная Кэролайн!

— Правда? Я не уродливая? Я тебе немножечко нравлюсь?

— Больше жизни! — серьезно ответил Алекс.

Она засмеялась.

— Нет. Не бойся. Я не поймаю тебя на слове и не выйду за тебя замуж. Так будет лучше. Мы принадлежим друг другу ровно в той мере, в какой сами этого хотим. И никто нас ни к чему не принуждает. Если бы я вышла за тебя, мне пришлось бы вечно вытирать пыль и открывать окна. А когда я делаю это сейчас, надеюсь, есть в этом немножечко женского очарования, ведь в конце концов я все равно отправляюсь к себе, в свой собственный дом, а ты остаешься один и можешь делать, что тебе заблагорассудится. Но с тобой мне хорошо…

— И мне с тобой… — подхватил Джо Алекс. — Пора бы уже и домой. Ты заваришь чай, и мы послушаем музыку по радио. Знаешь, такой тихий джаз.

— Ох, изумительно. А потом мы заснем, а радио будет играть до самого утра… Когда проснемся, оно тихонечко расскажет нам о выращивании свеклы или о съезде почтовых чиновников. Отлично, Джо! Покончим с ужином и поедем…

Но она ошиблась, к столику уже подошел Бен Паркер и, не садясь, проговорил:

— Вам придется меня извинить, но я ухожу.

— Чего так? — спросил Алекс. — Неужели твоя служба не может и на час оставить тебя в покое? Что-нибудь стряслось?

— Да, — ответил Паркер. Сел, придвинулся к ним поближе и тихо сказал: — Стивен Винси, исполнитель роли Старика в сегодняшнем спектакле «Стулья», только что обнаружен в своей театральной уборной с кинжалом в сердце .

Кэролайн замерла с поднесенной к губам рюмкой вина, потом осторожно поставила ее на стол, но так и не проронила ни слова.

— Как это? — Джо вскочил и тут же опять сел. — Когда это произошло? Ведь… — он осекся. — Уже известно, кто его убил?

— Пока не известно ничего. Сейчас сюда за мной придет машина. Сержант Джонс уже на месте. Ночной вахтер обнаружил труп и сразу позвонил директору театра, мистеру Дэвидсону, а тот знает меня, так что он немедленно набрал мой номер в Скотленд-Ярде. Дежурил сержант Джонс. Я приказал ему ехать на место преступления, благо от нас до Камерного театра рукой подать, а потом отослать машину сюда. Она вот-вот должна быть здесь… — Паркер взглянул на часы, потом на Алекса. — Хочешь поехать со мной, Джо? — спросил он безо всяких предисловий.

— Я? Конечно, если ты полагаешь, что…

— Твое знание этой среды может очень пригодиться. Ты гораздо лучше меня знаешь театр. Кроме того, мы сегодня были там с тобой на спектакле. — Он повернулся к Кэролайн: — Извините, мисс Бикон, я, наверное, веду себя очень невежливо. Мы пришли сюда все вместе, а теперь вдруг покидаем вас оба… Но… — он развел руками.

— Разумеется! — Кэролайн поднялась. — Пошли. Дай мне только ключи от твоей машины, Джо. Я поеду домой, а утром приведу ее тебе… — Когда Паркер отправился в гардероб за пальто, она тихо добавила: — Давай скорее ключи от твоей квартиры, мои — в твоем чемодане.

— Подожди меня… — Джо коснулся ее руки. — Я не могу отказать Паркеру, и кроме того… через час я уже наверняка буду дома.

— Нет. Не будешь, но это не беда. У мужчин свои страсти, как и у женщин. Я буду спать без задних ног, когда ты придешь. Разбуди меня, ладно? Я заварю чай, и мы послушаем джаз, ты же этого хотел. Это тебе непременно поможет, ведь через несколько минут тебе предстоит взглянуть на мертвеца. Человеку не дано безнаказанно смотреть на мертвецов. Это всегда напоминает нам о самом очевидном… Господи, я, кажется, ужасно устала… Какой же это кошмар… Убили человека, которого мы видели и которому хлопали два часа назад… а я думаю о том, чтобы лечь и уснуть. Меня, конечно же, доконало это путешествие… Давай ключи! — поспешно добавила она, видя, что Паркер уже несет им пальто.

Джо незаметно передал ей ключи.

— До свидания, Кэрри, — он улыбнулся ей сердечнее, чем сам того хотел. Их отношения не отличались особой сердечностью. Они считали себя приятелями, порой друзьями, но влюбленными — никогда.

Вышли все вместе. Девушка села в машину Алекса и запустила мотор. Помахала им обоим рукой, и автомобиль рванулся, словно торпеда. На перекрестке он едва не столкнулся с большим черным лимузином, который, визжа покрышками, вывернул на полном ходу из-за угла и подкатил к Паркеру.

— Садись! — крикнул Бен.

На сей раз путь в театр оказался много короче. Машина летела так, будто они ехали не по городу, а по глухому деревенскому проселку. Дважды, приближаясь к оживленным перекресткам, водитель включал сирену, и машина неслась дальше, едва не чиркая по бамперам резко тормозивших автомобилей.