Агата Кристи - Том 4

– Я ничего подобного не делала!

Пуаро улыбнулся:

– Я уже говорил, мадам, что в этом доме встретил вас не впервые. После дознания по поводу гибели миссис Ланскене вы были в гараже «Королевского герба». Вы разговаривали с механиком, а рядом с вами находился автомобиль с пожилым иностранным джентльменом. Вы не заметили его, зато он обратил на вас внимание.

– Не понимаю, о чем вы. Это было в день дознания.

– Да, но помните, что сказал вам механик? Он спросил, не родственница ли вы жертвы, а вы ответили, что вы ее племянница.

– Его просто интересовало все, связанное с убийством.

– Да, но его следующие слова были: «А я ломал голову, где видел вас раньше». Где же он вас видел, мадам? Должно быть, в Литчетт-Сент-Мэри, так как у него это ассоциировалось с тем, что вы – племянница миссис Ланскене. Быть может, он видел вас у ее коттеджа? Когда? Этот вопрос требовал расследования. В результате выяснилось, что вы были в Литчетт-Сент-Мэри во второй половине дня, когда убили Кору Ланскене. Вы оставили машину в том же карьере, что и в день дознания. Ее там видели и запомнили номер. Сейчас инспектору Мортону известно, чья это машина.

Сьюзен уставилась на него. Ее дыхание участилось, но она не обнаруживала явных признаков страха.

– Вы говорите чепуху, мсье Пуаро, и заставили меня забыть о причине моего прихода. Я хотела застать вас одного и…

– Признаться, что это вы, а не ваш муж совершили убийство?

– Конечно нет! За дуру вы, что ли, меня принимаете? И я уже говорила вам, что в тот день Грегори не покидал Лондона.

– В этом вы не можете быть уверены, так как уезжали сами. Почему вы ездили в Литчетт-Сент-Мэри, миссис Бэнкс?

Сьюзен глубоко вздохнула:

– Ладно, слушайте! Слова Коры после похорон не давали мне покоя. В конце концов я решила съездить к ней и выяснить, что вбило эту мысль ей в голову. Грег считал мою идею нелепой, поэтому я не сказала ему, куда еду. Я прибыла туда около трех часов, стучала и звонила в дверь, но никто не отозвался, и я подумала, что Кора куда-то вышла. Если бы я подошла к задней стене коттеджа, то могла бы заметить разбитое окно, но я этого не сделала и вернулась в Лондон, ничего не подозревая.

Лицо Пуаро оставалось бесстрастным.

– Почему ваш муж обвиняет себя в преступлении? – спросил он.

– Потому что он… – Слово едва не сорвалось с языка Сьюзен.

Пуаро ухватился за него:

– Вы собирались пошутить, сказав: «Потому что он чокнутый», но шутка походила бы на правду, не так ли?

– С Грегом все в полном порядке!

– Мне кое-что известно о его прошлом, – сказал Пуаро. – До вашего знакомства он провел несколько месяцев в психиатрической лечебнице «Форсдайк-Хаус».

– Его не ставили на учет. Он был добровольным пациентом.

– Это правда – его официально не признали душевнобольным, но он, безусловно, психически неуравновешен. У него комплекс вины – подозреваю, что с детства.

– Вы не понимаете, мсье Пуаро, – горячо заговорила Сьюзен. – У Грега никогда не было шанса проявить себя. Поэтому я так отчаянно хотела получить деньги дяди Ричарда. Дядя был слишком прозаичен – он не мог этого понять… Я знала, что Грег должен самоутвердиться, почувствовать, что он может быть не только помощником аптекаря, которого гоняют туда-сюда. Теперь все будет по-другому. Грег получит свою лабораторию и будет создавать собственные формулы…

– Да-да, вы готовы подарить ему весь мир, потому что любите его. Но любите слишком сильно, чтобы обеспечить ему покой и счастье. Нельзя давать людям то, что они не способны принять. В конце концов он останется тем, кем ему не хочется быть…

– И кем же?

– Мужем Сьюзен.

– Как вы жестоки! И какую чепуху несете!

– Вы готовы на все, если дело касается Грегори Бэнкса. Вы хотели получить деньги вашего дяди не для себя, а для мужа. Насколько же сильно вы их хотели?

Сьюзен сердито повернулась и выбежала из беседки.

– Я подумал, – беспечным тоном заговорил Майкл Шейн, – что было бы неплохо зайти попрощаться.

Он улыбнулся, и Пуаро ощутил исходящее от него очарование.

Несколько секунд Эркюль Пуаро молча изучал Майкла Шейна. Ему казалось, будто он знает этого человека меньше остальных присутствующих в доме, так как Майкл всегда показывал себя лишь с одной стороны, с какой хотел показать.

– Ваша жена, – заметил Пуаро, – весьма необычная женщина.

Майкл поднял брови:

– Вы так думаете? Розамунд красива – согласен. Но не сказал бы, что она блещет умом.

– Миссис Шейн не пытается выглядеть слишком умной, – кивнул Пуаро. – Но она знает, чего хочет. – Он вздохнул. – Увы, это знают немногие.

– А-а! – Майкл снова улыбнулся. – Вы имеете в виду малахитовый столик?

– Возможно. – Помолчав, Пуаро добавил: – И то, что было на нем.

– Восковые цветы?

– Совершенно верно.

Майкл нахмурился:

– Я не всегда понимаю вас, мсье Пуаро. Как бы то ни было, – улыбка засияла вновь, – я вам благодарен, что мы все очищены от подозрений. Мягко выражаясь, неприятно думать, будто один из нас прикончил бедного старого дядюшку Ричарда.

– Таким он вам показался, когда вы с ним познакомились? – осведомился Пуаро. – Бедным старым дядюшкой Ричардом?

– Ну, разумеется, он хорошо сохранился…

– И пребывал в здравом уме и твердой памяти?

– Конечно.

– При этом был очень проницательным человеком?

– Очевидно.

– И хорошо разбирался в людях?

Улыбка оставалась неизменной.

– С этим я едва ли могу согласиться, мсье Пуаро. Меня он не одобрял.

– Возможно, он считал, что вы не из тех, кто блюдет супружескую верность? – предположил Пуаро.

Майкл рассмеялся:

– Что за старомодная идея!

– Но это правда, не так ли?

– Интересно, что вы имеете в виду?

Пуаро соединил кончики пальцев.

– Понимаете, было проведено расследование, – пробормотал он.

– Вами?

– Не только мною.

Майкл бросил на него быстрый изучающий взгляд. Его реакции, подумал Пуаро, вообще отличаются быстротой. Майкл Шейн был далеко не глуп.

– Вы хотите сказать… что этим заинтересовалась полиция?

– Мнение об убийстве Коры Ланскене как о непреднамеренном преступлении их никогда не удовлетворяло.

– И они наводили справки обо мне?

– Они интересовались местопребыванием родственников миссис Ланскене в день ее гибели, – чопорно отозвался Пуаро.

– Это создает весьма неловкую ситуацию, – с чарующей откровенностью промолвил Майкл.

– В самом деле, мистер Шейн?

– Больше, чем вы в состоянии представить! Понимаете, я говорил Розамунд, что в тот день ходил на ленч с неким Оскаром Луисом.

– И это не соответствует действительности?

– В том-то и дело. Я ездил на машине повидать женщину по имени Соррел Дейнтон – довольно известную актрису. Я играл с ней в ее последнем спектакле. Полицию это, конечно, вполне удовлетворит, чего не скажешь о Розамунд.