Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]

— Иногда. Когда сидел на допросе в полиции до самой утренней пресс-конференции.

— Ну…

— Отлично. Итак, Бернер. «Финансовое акционерное общество Бернера». Модное название, а раньше они назывались просто «Бернер и К. Импорт — экспорт». В то время солидная фирма.

— А сейчас?

— Наверняка то же самое. Я проверял через Хаугланда — он наш эксперт по таким вопросам. Они идеально себя ведут, масса встреч на бирже, приоделись и бросились на грязный рынок бизнеса. Настолько грязный, что почти невозможно отличить невинного барашка от волка, кролика от акулы.

— Живописная картинка, Пауль.

— Зато правильная. Сейчас это уже концерн, чтоб ты знал. Хаугланд может нарисовать тебе схему их организации со всеми дочерними и прочими предприятиями. Частную собственность, сдаваемые внаем дома. Я же могу обрисовать тебе все в общих чертах.

— Этого будет наверняка достаточно.

— Тогда о трех головных предприятиях. Первое — «Финансовое акционерное общество Бернера», которым владеет глава концерна — сам Иоахим Бернер. Сын моряка из Скютевикена, сумевший стать владельцем огромного капитала. Вообще-то его настоящая фамилия Паульсен, но девичья фамилия матери — Бернер, и он уже давно изменил фамилию отца на свою нынешнюю. Мать была незаконнорожденной дочерью одного консула. После смерти отца ее вновь приняли в аристократическое общество в надежде, что она выйдет замуж за сына хороших родителей, который приберет к рукам ее большое наследство. Но ее обрюхатил портовый грузчик, который просто-напросто пропил все богатство и подарил ей шестерых детей, пока наконец не умер от испанки.

— Что ты знаешь!

— Проще спросить, чего я не знаю. Но достаточно об этом. Другим головным предприятием является «СВ Catering», занимающееся прямыми поставками товаров на нефтяные платформы в Северном море. Непосредственный правопреемник импортно-экспортной фирмы, с которой все, собственно, и началось. И по всей вероятности, крайне прибыльной. Еда и другие товары закупаются в невероятных количествах каждый день по очень низким беспошлинным ценам и без особого соблюдения таможенного тарифа, поскольку речь идет о таком важном деле, как прямые поставки на нефтяные платформы.

— Но все законно?

— Естественно. В той же степени, как и то, что Бернер платит налоги в два раза меньшие, чем такие болваны, как мы с тобой.

— Другими словами, он знает правила игры.

— Знает ли он их! Да он их сам придумал!

Две креветки на тарелке Пауля Финкеля спали вечным сном, и им можно было позавидовать, поскольку их никоим образом не затрагивали «Правила налогового обложения» и разные прочие вещи. Может быть, Нам тоже стоило найти место, где можно было бы прилечь и успокоиться вечным сном. Мы уже давно перестали сражаться с ветряными мельницами. Теперь мы только говорили о них, так же цинично, как две старых шлюхи говорили о любви.

— А третье головное предприятие?

— Отель. Но там есть и еще один источник доходов.

— Официальных?

— Когда источники доходов становятся официальными и когда неофициальными, Варг?

— А кто управляет фирмой по поставкам товаров?

— Молодой повеса, любимчик отца и шип розы в сердце матери.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что матерям всегда ближе паршивые овцы в семье. Ты же ведь знаешь, что случилось с братом.

— Ведь это я нашел его!

Он замолк. Затем расхохотался.

— Мне надо было бы самому догадаться. — Он умолк и наклонился ко мне через стол. — Так вот, значит, почему тебя так заинтересовала эта семейка? У тебя есть что сообщить мне в благодарность за хлопоты?

— Только сплетни. Я искал одну девушку и нашел ее в отеле Карла Бернера. Подтекст ты понимаешь.

— И ничего больше? — Он был явно разочарован.

— Нет.

— Ну хорошо. Тем не менее я расскажу тебе еще кое-что. Однажды к нам в газету пришел парень с информацией, которую мы так и не смогли нигде использовать.

— Да?

— Парень работал на складе «СВ Catering». Он рассказал, что со склада по ночам регулярно пропадают картонки с вином, мясом и сигаретами. Но никто никогда об этом не говорит. Никто из дневных рабочих никогда не грузил эти коробки. И никто не ставит о краже в известность полицию. Это просто происходит — и все.

— Просто происходит? А как ты сам можешь это объяснить?

Финкель пожал плечами, от чего пришел в движение его двойной подбородок.

— У меня не было времени заняться этим подробнее. Но может, это связано с обходом таможенных правил, о чем я тебе уже говорил. Он может просто перепродавать товары, предназначенные для золотых дворцов в море. Что я могу знать?

— Не так уж и мало, Пауль. Не так уж и мало.

— Ты не купишь мне еще поллитра?

Я кивнул и протянул ему три десятикроновых монетки.

— Вот. Сдачи не надо.

— Когда ты последний раз был в кафе? Скоро мне придется доплачивать самому.

Я начал рыться в карманах в поисках еще одной монетки, но он обезоружил меня, обнажив в улыбке испорченные никотином желтые зубы.

— Оставь до следующего раза, Варг.

Но я уже не смотрел на него.

В зале были большие зеркальные окна. Через левое плечо Финкеля я увидел, как к одному из стекол прижалась тоненькая фигурка. Девушка пыталась разглядеть, нет ли среди посетителей знакомых. Это была Сирен.

Наши взгляды встретились, и в ту же секунду она исчезла.

Попрощались мы с Паулем Финкелем на бегу. Каждый отправился туда, куда его больше тянуло: он — к прилавку за очередной кружкой пива, а я — на улицу, в большой мир, где воздух был по-осеннему холоден и где я должен был попытаться поймать один из падающих листьев.

Я почти сразу же вылетел на улицу, как только увидел Сирен, но она уже исчезла.

Я посмотрел налево и направо, просчитал расстояние и побежал к ближайшему углу.

Я видел всю соседнюю улицу, но нигде не заметил Сирен.

Я побежал в обратном направлении.

За следующим углом было полно людей, но Сирен словно сквозь землю провалилась.

Оставалось использовать технику круговых поисков. Квартал за кварталом по кругу. Затем назад — и проверить все лестницы. Этот метод показал себя эффективным еще в те времена, когда я работал в Комиссии по защите детства и собирал по крохам распадавшееся поколение хиппи в первой половине 1970-х. Сейчас наступил второй этап развития: собственные дети рафинированного поколения. В семидесятые я отправлялся на поиски подростков, которые сами были ответственны за свои ошибки и неудачи. Сегодня же никто ни за что не был в ответе.

Круговые поиски начались.

Первый переулок и обратно.

Следующий переулок и кругом.

Самое ужасное, что могло случиться, это наличие у Сирен знакомых в этом районе. Тогда она могла спрятаться у них и играть со мной в прятки до тех пор, пока я не поседею.