Александр Бородыня - Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером

— Да нет же, все хорошо. — Глядя на лицо Лили, можно было подумать, что действительно все хорошо. Она входила в роль. — Ну, что я ем?.. День рождения отпраздновала без тебя, — она всхлипнула. — Все в порядке, мама! Приезжай! Что? Не слышу!.. Когда?..

Разбитый телефонный аппарат громко всхлипнул в ее руках, девушка быстро взглянула на Д.Д.

— Разъединили, — сказала она и постучала пальцем по обнаженным серебряным скобкам рычажков. — Это моя мама звонила.

— Я понял.

Д.Д. опустился рядом с ней на диван. Опять его охватил приступ слабости. Предметы в комнате медленно приобретали гадкий желтоватый оттенок. Котята на фотографии будто завозились в разбитом стекле.

— У вас бритва есть?

— Какая бритва?! — испугалась Лиля.

— Обыкновенная, я хочу побриться, — непроизвольно Д.Д. поправил на шее немного подмокший бинт. — Лезвие в этом доме есть?

— Нет, лезвия нет.

— Жаль.

Желудок Д.Д. был пуст, и пустота желудка составляла часть слабости. Он подумал, что если что-нибудь съесть, то, может быть, обойдется без приступа. Спустя некоторое время, с трудом разгоняя желтизну, он спросил:

— У тебя найдется какой-нибудь обед? — пожевал губами. — Нужно пообедать, что ли?..

— Скорее уже поужинать. Пойдемте на кухню, я приготовлю.

Сидя на табуретке на кухне, Д.Д. не без удовольствия разглядывал Лилю. Быстрые чистые руки работали ножом, поварешкой, что-то сдвигали, что-то протирали тряпочкой, сыпался порошок. Казалось, напугать эту девушку уже невозможно. Но когда среди тишины разнесся по квартире звонок в дверь, длинные пальцы дернулись, и тарелка полетела в раковину, раскололась.

— Не бойся, — сказал Д.Д. — Иди открой.

Он заканчивал свой ужин, состоящий из остатков праздничных салатов. Лиля кинулась открывать, и он попросил:

— Не забудь прикрыть двери в комнаты, чтобы с лестницы кто-нибудь не заметил, что у нас тут делается.

Близнецы, к удивлению пришедшей за ними матери, против всякого своего обыкновения подчинились приказу отправляться домой, и в квартире стало совсем уже тихо. Потом захрипел и закашлял один из связанных бандитов, наверное, выплюнул кляп, а на помощь позвать не рискнул.

Вернувшись на кухню, Лиля опять взялась за грязную посуду. Опять она была спокойна.

— Они же все расскажут, — предположила она.

— Ну и пусть расскажут. — Д.Д. с удовольствием, но как-то уже совсем по-стариковски облизал десертную ложечку. — В общей сложности что они могут рассказать? Ну расскажут, что утром пришли два бандита, что бандитов встретили доблестные пожарники и окатили кипятком, один бандит кинул нож, но не попал. А вечером пришли еще два бандита, их тоже полили кипятком и связали, и они так и лежат! А еще связали тетю Люду?..

Д.Д. задал правильный тон. Лиля уже улыбалась, и старик продолжал:

— Тетю Люду положили на пол и кляп в рот засунули. Я думаю, сегодняшняя история мало чем отличается от вчерашней или позавчерашней, я думаю, они каждый день такое рассказывают…

Все-таки он пересолил. Лиля не сдержала истерический смешок.

— Не надо, — старик поднялся со своего табурета. — Лиля расхохоталась, она била себя сама ладонями по щекам, хваталась за горло, задыхалась, но не могла остановиться. — Перестань, девочка!

Стоять Д.Д. было тяжеловато, в ослабевших ногах никакой уверенности. Коротко размахнувшись, он ударил девушку по скуле. Та сразу замолчала, только продолжала вся дрожать.

— Извини, но ты устала, — сказал он. — Я тоже устал. По-моему, нам обоим нужно отдохнуть.

— Отдохнуть? — Лиля взглянула с ужасом. — Разве мы можем отдохнуть?

— Не знаю, девочка…

Д.Д. попытался увидеть ближайшее будущее, полуприкрыв глаза, попытался понять, что подсказывает ему чутье, но головокружение, желтизна и тошнота не давали сосредоточиться.

— Ну хотя бы час, — сказал он неуверенно. — Час у нас есть. — От собственной беспомощности ему тоже сделалось смешно. — Мне необходимо прилечь хотя бы на сорок минут.

— А потом?

— А потом увидим, что потом. Помоги мне, дай руку! Видишь, старику дурно. — Он оперся на ее локоток так же, как сделал это в первый раз в городском троллейбусе, и сказал шепотом: — Мне нужно лечь.

Летели в глаза длинные горячие желтые искры. И за хаосом этих уколов, поражающих зрачки, он видел стеклянные стены, а за стенами огромного куба бушевал праздничный уродливый карнавал. Вместе с приступом тошноты Д.Д. на миг ощутил свое тело, попытался шевельнуться, но кусочек мрака клейкой лентой обернулся вокруг лица.

Он попытался представить себя в пространстве комнаты и тут же ощутил затылком спинку кресла. Поморгал слезящимися прозревающими глазами, пытаясь соединить свое воспоминание о комнате с ее подлинным видом.

Напротив, совсем рядом сидела Лиля. В первую очередь он увидел ее губы. Растресканные губы девушки были измазаны кровью.

— Это он, — сказала Лиля. Лицо ее вытянулось и закачалось в мутном стекле его больных глаз.

— Кто — он? — прошептал Д.Д. и попробовал улыбнуться.

— Тот, что сидел в машине, в черном шарфике, помните! Они еще хотели нас с вами убить. Там, на шоссе, помните?! — Д.Д. кивнул. — Он вломился в квартиру. Вы заснули, я ничего не смогла сделать…

— Чего он хочет?

— Кажется, он хочет с вами поговорить… Он ждал, пока вы очнетесь… — Голос Лили опять был деревянным.

Д.Д. хотел выпрямиться в кресле, в котором сидел, и при первом движении по шее скользнуло что-то теплое и металлическое. Он почувствовал запах перегара и антрацита и все понял. Сбоку и сверху вошли в поле зрения один глаз и омерзительная улыбка Антоши.

— Ну, привет! — все-таки улыбнулся Д.Д.

— Ты сиди, сиди тихо! Больной! — попросил Антоша. — Сиди, а то я тебя прирежу.

Д.Д. ничего не ответил. В уголке кривых губ блестел шарик слюны, как кусочек стекла. По чьему-то знаку Лиля поднялась. Д.Д. понимал, что даже если ему удастся увернуться от ножа, потому что Антоша слаб против него даже в такой преимущественной позиции, то встать на ноги и пройти нужное количество шагов он все равно не сможет. Ног он все еще не чувствовал. Кроме того, непонятно, сколько их вообще вокруг. Троих, что были связаны, уже, наверное, развязали. Антоша — это четыре, следователь — пять, это как минимум. И все вооружены.

Скрипнул стул, на котором до того сидела Лиля, и в мутной линзе картинки реальности, с трудом держащейся перед глазами старика, выплыло знакомое лицо следователя. Лицо показалось интересным. Что-то в этом уже виденном лице обозначилось новое.

— Шарф! — с облегчением вздохнул Д.Д. — Как же я сразу, дурак, не понял, что это были вы!? Старый стал совсем, ничего не вижу.

Тонкая, почти такая же тонкая, как и у самого Д.Д., рука развернула на горле черный длинный шарфик, и под твердой кривящейся улыбочкой, совершенно не открывающей зубов, под маленьким холеным подбородочком, задравшимся непристойно напоказ вверх, стал виден на шее следователя розовый рубец, похожий на след от шелкового шнурка.