Рекс Стаут - Ниро Вульф и умолкнувший оратор (сборник)

– Надо же! – иронически воскликнул я. – Уже одно это показывает, какой он нехороший человек! Оставить перед вашим домом машину, да еще не свою, а муниципалитета!

Вульф отмахнулся от меня и возмущенно продолжал:

– Я позвонил в канцелярию Кремера, но получил ответ, что меня не могут соединить с ним. В конце концов к телефону подошел какой-то чинуша. От имени Кремера он заявил, что присланный ко мне человек уже доложил обо всем по телефону и, если я немедленно не пущу его в дом и не поеду с ним, полиция получит ордер на обыск в моем доме со всеми вытекающими отсюда последствиями. После долгих попыток мне удалось связаться с начальником полиции Нью-Йорка. И что ты думаешь? У него не хватило смелости говорить со мной откровенно – сначала пытался морочить голову, а потом пошел, видишь ли, на уступку: можете, говорит, приехать ко мне, а не к инспектору Эшу. Я ответил, что только силой меня можно усадить в машину, которой будет управлять кто-нибудь другой, а не ты, Арчи… Начальник полиции будет ждать меня, как он сказал, до половины четвертого, не дольше, – иначе говоря, предъявил мне самый настоящий ультиматум. Да, вот еще: дело об убийстве Буна и Гантер изъято у Кремера, сам Кремер снят с должности, а его место занял инспектор Эш. Так-то вот. Подумать только!

– Так, говорите, Кремера турнули?! – едва опомнившись от изумления, спросил я.

– Во всяком случае, так мне сказал этот… как там, черт побери, его фамилия?

– Хомберт? Начальник городской полиции?

– Да, да! Неужели надо повторять тебе сто раз одно и то же?

– Ради бога, не надо. Попытайтесь успокоиться. Ну и ну! Старина Кремер не у дел! – Я взглянул на часы. Сейчас пять минут четвертого, и срок вам, очевидно, не продлят. Закройте глаза и попробуйте думать о чем-нибудь приятном. Я на минуту.

Я вышел в переднюю, посмотрел через дверное стекло и обнаружил, что у Квайла появился напарник.

Вернувшись в кабинет, я доложил Вульфу:

– Все в порядке. Нас будет сопровождать почетный эскорт, я готов немедленно ехать, но не на Сентер-стрит, а в Канаду. Выбор за вами, и о своем решении вы сообщите мне в машине.

Вульф еще крепче сжал губы и поднялся из-за стола.

– Вы не адвокат! – Инспектор Эш произнес эти слова подчеркнуто оскорбительным тоном, хотя само утверждение ничего оскорбительного не содержало. – Вы не адвокат, а потому все заявления, полученные вами от клиентов, не являются с юридической точки зрения конфиденциальными, и, следовательно, вы не имеете права скрывать их от нас.

Беседа вовсе не напоминала конференцию по мирному урегулированию. Кроме нас с Вульфом, в ней участвовали Эш, начальник полиции Хомберт и районный прокурор Скиннер, так что огромный, шикарно обставленный кабинет выглядел пустынным, даже если считать Вульфа за троих.

Вульф ни в чем не уступал.

– Ваша декларация просто наивна, – парировал он. – Предположим, клиент сообщил мне нечто такое, что мне хотелось бы скрыть от вас. Да если вы будете настаивать, чтобы я передал вам сообщение, я наговорю вам с три короба лжи, и вы ничего со мной не сделаете.

Эш улыбнулся. Его странные, словно из стекла или из прозрачной пластмассы, глаза отражали свет четырех огромных окон кабинета, не поглощая его.

– Беда с вами, Вульф, – сухо ответил он. – Мой предшественник инспектор Кремер окончательно вас испортил. Не умел он обращаться с вами! Вы терроризировали его, но у меня вы запоете по-другому. Не исключено, что полиция лишит вас права заниматься частной следственной практикой… – Эш ткнул себя пальцем в грудь. – Вы же знаете меня и, наверное, помните, как провалились на деле Боедиккера у меня в Квинсе.

– Ерунда! Не мог я провалиться по той простой причине, что отказался от этого дела, еще не приступив к расследованию. Вы же так плохо провели следствие, что прокуратура не сумела добиться осуждения убийцы, хотя его вина не вызывала сомнений. Вы, Эш, не только тупица, вы к тому же – грубиян.

– Хотите и на мне испробовать свои трюки? – усмехнулся Эш. – Не понимаю, почему я тяну и не аннулирую ваши права сейчас же. Пожалуй…

– Довольно! – властно вмешался Хомберт.

Эш почтительно выпрямился на стуле:

– Слушаюсь, сэр! Я ведь только хотел, сэр…

– Меня не интересует, чего вы хотите, а чего не хотите… Расследование не продвинулось ни на шаг – вот что сейчас меня интересует. Если вам нужно допросить Вульфа по этому делу – допрашивайте на здоровье, а остальным можете заниматься в другое время. Вы говорите, Вульф что-то скрывает от нас? Ну так возьмите его в работу, я не возражаю.

– Слушаюсь, сэр! Я ведь только хотел сказать, что Вульф такой… любит примазаться к делу, если пахнет солидным гонораром. Словчит, раздобудет что-нибудь такое, чего нет у законных властей, и придерживает, пока выгодно.

– Вы правы, инспектор, – сухо подтвердил Скиннер. – Надо только добавить, что тактика Вульфа обычно и помогает припереть преступников к стене.

– Да? – вспылил Эш. – Уж не по этой ли причине вы позволяете ему командовать всем полицейским управлением и своей прокуратурой?

– Позвольте спросить, – заговорил Вульф, – вы что, притащили меня сюда, чтобы я присутствовал на дискуссии по поводу моей личности и методов моей работы? В таком случае должен заявить, что мне претит ваша болтовня.

– Вас притащили сюда, – окончательно разъярился Эш, – чтобы вы сообщили нам все, абсолютно все, что вы знаете об этих преступлениях! Вы назвали меня тупицей. Пожалуйста! Но вас я так не назову, я нисколько не удивлюсь, если окажется, что вам известно нечто такое, что дает представление о том, кто убил Ченни Буна и мисс Гантер.

– Да, известно… Так же, как и вам.

У присутствующих вырвался возглас удивления. Я же сидел и улыбался, делая вид, что Вульф просто пошутил. Я не сомневался, что мой шеф, пылая жаждой мести, выдает желаемое за действительное, а это к добру не приведет. Сразу же, как только все несколько пришли в себя, я решил подать голос благоразумия.

– Мистер Вульф вовсе не хотел сказать, – скороговоркой начал я, – что мы уже задержали убийцу и что он сидит сейчас в нашей машине. Нам еще предстоит уточнить некоторые… гм… детали.

Хомберт и Скиннер ответили на мои слова лишь легкой гримасой, зато Эш вскочил, величественно подошел к Вульфу и уставился на него. Он стоял, сложив руки за спиной, что, вообще говоря, производило известное впечатление, хотя и меньшее, чем поза Наполеона со скрещенными на груди руками.

– Если вы опять принялись за свои старые штучки, – грозно заявил он, – вам придется при всех признаться в этом. Если же вы говорите правду, я заставлю вас высказаться до конца. – Он повернулся к Хомберту: – Позвольте увести его отсюда, сэр. Насколько я понимаю, вам будет неудобно, если я займусь им у вас в кабинете.