Глэдис Митчелл - Убийства в Солтмарше. Убийство в опере (сборник)

– Продвинемся еще на шаг вперед.

– Однако, по словам миссис Лори, этой доброй женщины, ребенка скрывали только из сочувствия к бедняжке Мэг. Стоило ей представить, как она потом будет людям в глаза смотреть, с ней делалась истерика, и вот они ради нее хранили тайну.

– Тайну они хранили ради своей выгоды. Ребенок сильно напоминал кого-то, кто желал остаться неизвестным.

– Лори не были бы Лори, не извлеки они пользы для себя лично, – вмешался я, вспомнив, как хозяин таверны наживался на поставках кокосов для нашего аттракциона.

Начальник полиции почесал в затылке.

– В этом что-то есть, – признал он. – Супругам Лори было выгодно не выдавать отца – темную лошадку. – Он ухмыльнулся своему каламбуру. – Или же пустить слух про младенца-негритенка им велел настоящий отец?

Я посмотрел на миссис Брэдли. Она поджала губы, и я промолчал.

Наступила тишина, которую нарушил сэр Малкольм:

– Когда же исчез младенец?

– В тот день, когда родился, – вполголоса ответила миссис Брэдли.

Потом начальник полиции ушел, забрав расшифровку стенограммы, а мы с миссис Брэдли остались.

– Ну что, мой мальчик? – сказала она.

– Гори оно огнем, все еще больше запуталось!

– Не думаю. – Миссис Брэдли расправила плечи и глубоко вздохнула.

– Где же ты, истина, столь многогранная и столь однозначная? – произнесла она, обращаясь к большой вазе, стоявшей на полке. – Я знаю все до мельчайших подробностей и ничего не хочу доказывать. – Она повернулась ко мне. (Я сидел у стола, вертя в руках карандаш.) – Когда – или если – совершите убийство, не предпринимайте потом ничего. Ведите рутинную жизнь, пусть все видят ваше спокойствие и непринужденность, не меняйте своих привычек, а главное, мой мальчик, не перемудрите.

– Скажете тоже! – брякнул я; надеюсь, что не очень вызывающе.

– Именно. Убийца – я говорю не о Кэнди, которого стоит помиловать, даже если преступление совершено его рукой, – я говорю о настоящем убийце Мэг Тосстик и Коры Маккенли… у убийцы был сообщник. И обе эти замечательные личности отчасти следовали вышеуказанному правилу, но потом сбились с пути.

– Поподробнее, пожалуйста, – попросил я.

Миссис Брэдли улыбнулась. Сейчас она особенно напоминала греющуюся на солнце ящерицу.

– Убийца, – добродушно пояснила она, – почти ничего не сделал, а его сообщник тоже умен. Он продолжал жить, как будто ничего не случилось, не выказывая страха. Он изменил лишь одну свою привычку, но эта перемена идет вразрез с тем, что я о нем узнала, и у меня сразу зародились подозрения. Они оба перемудрили. Да, наверное, поняли, что я состарилась и уже не та.

Я хотел выразить сочувствие, но она, как обычно, заклохтала, и я сказал другое:

– Интересно, скоро ли мы узнали бы о смерти Коры, если бы не ваша догадка?

Миссис Брэдли покачала головой.

– Трудно сказать. Это, конечно, немаловажно. Чем больше прошло бы времени, тем труднее было бы опознать труп.

– Странно, что трупы Мэг и ребенка так и не нашли.

– Тело Мэг, наверное, прибило где-нибудь к берегу. Думаю, полиция проверила уже десяток утопленников, в том числе и задушенных, однако опознание теперь невозможно – да и не имеет значения.

– Послушайте, – сказал я чуть погодя. – А что насчет Берта?

– Что насчет Берта? – озадаченно переспросила она.

– По-вашему, он Кору не убивал, но разве можно знать точно? – Я торопился все сказать, пока она не вставила какое-нибудь насмешливое замечание, от которого сразу теряешь нить разговора. – Вы заявили начальнику полиции, что Кору, вероятно, убили прямо в Бунгало, и объяснили, каким образом она могла тайно вернуться берегом или мимо скал и по подземному ходу. Только вы не объяснили, как туда мог попасть ее любовник. И если она и вправду вернулась, то сама собой напрашивается мысль, что Берт ее и убил, а потом опять отправился к людям, с которыми обыскивал берег.

– Напрашивается и множество других соображений. Во-первых, Берт не из тех, кто способен убить женщину.

– Однако колотить ее он мог.

– Дорогой мой мальчик! – рассмеялась миссис Брэдли. – Вряд ли его побои всерьез огорчали Кору; в противном случае она бы давно его бросила. Возможности для этого у нее были. На красавиц такого типа всегда есть спрос. Нет, по-настоящему ей досаждал лишь недостаток денег, и только.

– И? – Я не стал спорить.

– Думаю, мужчину Берт мог убить.

– Любовника?

– Любовника. Любовник боялся Берта, а Кора – нет. Вам известен мотив для ее убийства?

– Ну, более или менее… – уклончиво сказал я.

– Помните ту их ссору?

– Да.

– А причину?

– Деньги?

– Не думаю. Скорее всего Берт узнал о любовнике и хотел выяснить, кто он. Правда, это лишь моя догадка.

– Кора надеялась своего поклонника хорошенько обобрать, но не вышло, и она пригрозила, что выдаст его Берту. Ее бы он просто отлупил, а соперника вполне мог отволочь в каменоломни и сбросить в карьер. Возможно, любовник подслушал, как они ругались.

– Оценка «отлично», мой мальчик. – Миссис Брэдли хлопнула меня по плечу. – Мне и самой лучше не сформулировать. Когда Берт с Корой скандалили – кричали во весь голос. Помните, как Маргарет Кингстон-Фокс рассказывала об их ссоре, хотя она-то уж точно не из тех, кто станет подслушивать.

– Вы мне практически все объяснили, – соскромничал я по поводу ее похвалы.

– Да, именно так оно и могло произойти… Там не телефон, случайно, звонит?

Это и вправду был телефон. Вошла горничная: звонили миссис Брэдли.

После разговора она вернулась в библиотеку слегка обеспокоенная.

– Сэр Малкольм любезно меня уведомил, что ход, ведущий в «Герб Морнингтона», заделан. Заложен кирпичом. Полицейские допросили и хозяев, и всех работников – никто не помнит, когда его заложили. Кладка явно старая, ее много лет не трогали. А если нужны еще доказательства, что ходом со стороны таверны не пользовались, то там все затянуто паутиной!

– Значит, никто из таверны пройти в Бунгало не мог, – заключил я. – Но мы же и не думали, что там кто-то ходил. Только Кора, и та шла со стороны бухты.

– Придется опять побеспокоить Берта. Вы идете?

– С удовольствием. Вот интересно, а чем в ночь убийства Коры занимался Фостер Вашингтон Йорк?

В пронзительных черных глазках миссис Брэдли я прочел восхищение.

– Мальчик мой, вы первый ученик в классе! Как вам это удается, Холмс? – И она от души и пребольно шлепнула меня между лопаток. – Минут через сорок пять, а то и раньше на ваш умный вопрос будет дан ответ, к вашему полному, я надеюсь, удовлетворению. А также и моему, – сурово добавила она.

Берта дома не оказалось, что было очень кстати, поскольку мы смогли спокойно поговорить с Фостером Вашингтоном Йорком. На этот раз он не колол дрова, а стирал какие-то рубашки – свои или хозяйские, не могу сказать. Завидев нас, он почтительно улыбнулся и стряхнул воду с темно-коричневых рук.