Элизабет Ролле - Убийство в доме с привидением

За окнами все стихло, и Питер, перед этим вырази­тельным жестом показавший Нильсу, что надо отсюда уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор, лег на прежнее место.

— Именно из-за Алисы я никуда отсюда не поеду,— снова раздался голос мисс Прайс. Вопреки предположению Питера, решившего, что собеседники вышли из комнаты, они никуда не ушли, просто мисс Прайс долго обдумывала свой ответ.— Алисе лучше жить в уединении. В городе, среди людей, ей будет плохо. Ты же знаешь, Джон, бедная девочка не слишком сообразительна... Как бы не стали над ней посмеиваться, люди-то всякие бывают. Нет, никуда я не буду переезжать, доживу свой век здесь, недолго уж осталось.

— Дело твое, однако зря ты отказываешься. Мне было бы спокойней, если бы ты поселилась в городе. Слышала про Уайлдера? Тот, который прошлой весной снимал коттедж за домом Деккера. Оказалось, никакой он не Уайлдер, а известный контрабандист, занимающийся нар­котиками. Полиция давно за ним охотилась, едва он вернулся в Штаты, как его арестовали.

— Надо же, а на вид вполне приличный джентльмен! Два сезона «Сиреневый коттедж» пустовал, и Джозеф был очень доволен, что у него появился сосед. По вечерам они играли в карты.

— Этот партнер доставил бы Деккеру мало удоволь­ствия, если б он знал, что тот собой представляет. Такому прикончить человека все равно что комара раздавить.

— А казался очень обходительным джентльменом... Он и Линдой интересовался, она произвела на него силь­ное впечатление. Хорошо, что он пробыл у нас недолго.

— Потому я и говорю, что...

Продолжения фразы Нильс и Питер не слышали: поки­нув лужайку возле окон, они перебрались на другое место.

К ленчу за столом собрались девять человек: Майкл, Дэн, их отец, Нильс, Питер, Рональд Стентон, мисс Прайс, ее компаньонка мисс Хендрон и племянница Алиса Кэрол. Алиса сидела между тетей и мисс Хендрон — высокой, ширококостной особой лет пятидесяти с одутловатым лицом и рядом с ней выглядела особенно маленькой и невзрач­ной. Она по обыкновению уткнулась в свою чашку и сиде­ла тихо как мышь, ни на кого не глядя и не произнося ни слова. Глаза ее постоянно были опущены, и Нильс не смог бы сказать, какого они цвета, хотя провел под одной крышей с этим созданием пять дней. Ее присутствие смущало Нильса, словно присутствие тяжелобольного, и он, в свою очередь, избегал смотреть на нее, заметив, что чужие взгляды приводят ее в замешательство; каза­лось, ей было хорошо только тогда, когда никто не обра­щал на нее никакого внимания. Худенькая, маленького роста, с неловкими, лишенными женской грации движе­ниями, Алиса походила на нескладного подростка. Лицо ее отличалось болезненной бледностью, словно она совсем не бывала на свежем воздухе, губы тоже были очень блед­ными и часто подрагивали, будто она собиралась что-то сказать, но не решалась. В довершение всего она была начисто лишена вкуса и не умела использовать даже то немногое, чем наделила ее природа. У нее были длинные и густые русые волосы красивого оттенка, которые она заплетала в косу и укладывала на затылке, очень низко; эта прическа совсем не подходила к ее худенькому личику. Одевалась она постоянно в серые, наглухо закрытые платья с беленькими воротничками. Когда Нильс впервые увидел ее в этом нелепом наряде, а в такую жару странном вдвойне, то весьма удивился, но потом понял, что она ходит так и зимой, и летом. В первый же день мисс Прайс удрученным тоном сказала новоприбывшим, что чем мень шеони будут обращать внимания на Алису, тем для бедняжки будет лучше. Приятели последовали совету. Нильс первое время чувствовал себя очень неловко, а за­тем привык; Диллоны не замечали ее вовсе. При виде этого тихого создания, бесшумно скользившего вдоль стен с вечно опущенным взором, у Нильса возникало ощущение, что она живет в каком-то своем мире, наглухо отгородившись от окружающего, с которым связана лишь через мисс Прайс. Несмотря на свой почтенный возраст, мисс Прайс сохранила живость движений, и ее румяное лицо выглядело намного здоровее, чем у племянницы. По мет­кому замечанию Питера, мисс Прайс олицетворяла собой домашний уют, сдобные булочки и длительные чаепития со словоохотливыми соседками.

Разговор за столом не клеился. Вероятно, мистер Диллон испытывал неловкость оттого, что его попытка исправить старое недоразумение потерпела неудачу. Майклу и Дэну, похоже, передалось подавленное настроение отца, и они, вопреки обыкновению, молчали. Братья были похожи друг на друга как два варианта — один погрубее, другой поизящнее — одной модели, выполненные в разных тонах: Майкл, старший, — темных, а Дэн — в светлых. Майкл был выше и массивнее, Дэн явно уступал брату в физической силе, однако более четкие и выра­зительные черты лица отражали живой, острый ум, и по­тому было трудно определить, кому из них принадлежит роль лидера. Рональд Стентон, высокий шатен с бронзо­вым загаром, полученным явно в других краях, был не в духе, очевидно, из-за отсутствия Линды Бэнвилл. При­влекательная внешность сочеталась в нем с умением говорить и слушать: в свои тридцать два года он многое успел повидать и обычно был приятным и интересным собеседником, однако сегодня держался замкнуто и был на редкость молчалив.

После ленча мистер Диллон уехал. Питер предложил Стентону сыграть в теннис, тот согласился. Стентон играл великолепно, и, как предсказывал Нильс, Диллоны проиг­рали. Середину дня все провели в доме, спасаясь от жары.

— Такого лета я не помню. Можно подумать, что мы находимся в Сахаре,— бормотал Нильс, слоняясь по ком­нате в поисках уголка попрохладнее.— Если так будет продолжаться и дальше, мне грозит тепловой удар.

Вечером все выбрались, из дома и расположились снаружи. Настроение у Стентона, судя по всему, улучши­лось, и за ужином он охотно участвовал в общем разгово­ре. Ужинали в беседке впятером: Диллоны, Питер, Нильс и Стентон. Мисс Прайс считала, что вечером есть вредно, и пятичасовым чаем трапезы в ее доме заканчи­вались, исключение делалось только для гостей, ради кото­рых она временно наняла кухарку, толстую и добродуш­ную женщину, редко появлявшуюся за пределами кухни. Стол в беседке накрывали мисс Хендрон и Алиса. Глядя на тонкие запястья Алисы, Нильс подумал, что поднос с тарелками слишком тяжел для нее, и хотел было помочь, но вовремя вспомнил, как неудачно закончилась на днях подобная попытка (Алиса сильно смутилась и уронила все, что держала в руках), и сел обратно. За посудой Алиса пришла потом одна — мисс Хендрон, пока они ужинали, легла спать.

— Позвольте, я вам помогу,— сказал Стентон, когда она сложила все на поднос.

Рука Алисы дрогнула, однако на сей раз ронять было нечего, она уже поставила на поднос последнюю, тарелку.