Томас Ханшеу - Загадка ледяного пламени

Лицо Мерритона пошло красными пятнами. Глаза горели, как у безумца.

— Выходит, и вы мне не верите? — нетерпеливо потребовал он ответа.

Инспектор Клик поднял руку, призывая всех к молчанию.

— Я ничего подобного не говорил, — ответил он. — Я всего лишь сказал, что вам не поверят присяжные. И в этом я убежден. У вас имелась причина убить Дакра Уинна. Все улики говорят против вас. Вы можете подтвердить, что все было так, как сказал сэр Мерритон, а, доктор Бартоломью?

— Полностью подтверждаю, как лицо незаинтересованное, — объявил доктор, поняв, что господин Хэдленд говорил совершенно беспристрастно.

— Хорошо. Но если бы у вас, сэр Найджел, был бы еще один свидетель, который видел, что вы стреляли в окно, или слышал бы пистолетный выстрел, это помогло бы ответить на многие вопросы. Что, никого нет? А может, кто-то слышал выстрел, но ничего не сказал?

В это время в комнату вошел Боркинс. В руке у него был небольшой револьвер. Пройдя через комнату, он вручил его инспектору.

— Вот то, что вы хотели получить, сэр, — объявил он спокойным голосом, а потом бросил косой взгляд на сэра Мерритона. — Я слышал, что тут говорили. Я могу дать показания, если, конечно, присяжные захотят выслушать меня. И даже могу кое-что добавить к сказанному. Этот человек… — тут, повернувшись, он ткнул пальцем в сторону Мерритона и мгновение смотрел на него, кривясь от ненависти. — Этот человек и есть настоящий убийца бедного Уинна.

— Будь ты проклят, лгун!

Найджел неожиданно метнулся вперед, и инспектор Клик с огромным трудом сумел помешать ему схватить дворецкого за горло.

— Полегче, полегче, мой друг, — пробормотал полицейский, держа Мерритона за руки. — Вам нисколько не поможет, если вы нападете на возможного свидетеля. Мы должны выслушать все, что скажет этот человек, точно так же, как выслушали вас. А потом сами решим, говорит он правду или нет. А вы, доктор, были совершенно правы, я — полицейский и нахожусь здесь исключительно для того, чтобы расследовать это ужасное происшествие. Так что я должен знать все факты, прежде чем принять какое-то решение. Думаю, мой друг господин Лэйк придерживается точно такого же мнения, — и он внимательно посмотрел на Боркинса, пытаясь поймать его взгляд, но старик выглядел совершенно невозмутимым, словно вспышка ярости сэра Найджела ничуть не удивила его. — А теперь, пожалуйста, рассказывайте. Вы сказали, что слышали выстрел из револьвера, когда ваш хозяин стрелял из своей спальни. Где расположена ваша комната?

— В другом конце дома, сэр, — ответил Боркинс, словно у него спрашивали о каком-то пустяке. — Но в тот вечер я вначале спустился в гардеробную, поскольку считал, что происходит что-то нехорошее. Я слышал ссору, которая произошла между сэром Найджелом и бедным господином Дакром Уинном. Слышал, как последний вышел, хлопнул дверью. Но я держал ухо востро, если так можно сказать.

— Понимаю. Вы подслушивали, ведь так? — спросил инспектор Клик; в ответ дворецкий наградил его испепеляющим взглядом из-под темных бровей, при этом рот его сжался, превратившись в узкую линию. — И что же потом?

— Я зашел в ванную комнату, потом в холл, держа ушки на макушке, опасаясь, что и в самом деле может произойти что-то неприятное. Сэр Найджел сделал предложение девушке Уинна, и…

— Заткнись ты, мерзкое животное, — с ненавистью выплюнул Мерритон. — Ты не смеешь даже упоминать ее имя, или я заткну твою пасть, и пусть потом меня даже повесят.

Боркинс посмотрел на инспектора, и это был очень многозначительный взгляд, словно дворецкий специально хотел сказать детективу: «Посмотрите, каким безумцем может быть этот самый сэр Найджел».

— Говорите как можно короче, и не надо никого провоцировать, — отрезал детектив и снова внимательно посмотрел на Боркинса.

— Потом я увидел сэра Найджела, доктора и господина Уэста — они вместе шли по коридору. Я слышал, как они пожелали друг другу доброй ночи, видел, как доктор зашел в свою комнату, а Тони Уэст вернулся в курительную комнату; потом слышал, как сэр Найджел повернул ключ в замке. После этого наступила тишина. Я же еще какое-то время бродил по дому, проверяя, все ли в порядке. Когда же я направился в свою комнату, раздался выстрел, и я помчался назад. Я не слышал всего, но последняя фраза сэра Найджела была: «Посмотрим, как вам понравится вот это!» Не ожидая продолжения, я спустился в помещение для слуг — оно как раз под курительной комнатой, где все еще сидели и курили остальные гости. Потом выглянул из окна комнаты для слуг, и в свете луны увидел Уинна, который лежал на дорожке из гравия, как раз под окном спальни сэра Найджела. Мне он показался еще живым… да он и в самом деле был еще жив. А потом он дернулся несколько раз и затих… И еще я видел сэра Найджела у окна его спальни с пистолетом в руке. Все дело в том, что я впечатлительный человек и сильно испугался. Вернулся в свою комнату, запер дверь, нашептывая себе под нос: «Он сделал это! Он, наконец, сделал. Он прибил этого Уинна». Вот и все, что я должен был рассказать вам, сэр.

— Вот и выходит, что ты — жалкий лгун! — в ярости выкрикнул Мерритон. Лицо его все еще было перекошено от гнева, и жилка на виске пульсировала. — Часть этого рассказа — правда, но как я мог так быстро спрятать тело, чтобы при этом никто не заметил моего отсутствия, никто из тех, кто сидел в курительной комнате? Они бы услышали, как я вхожу и ухожу. Тем более что окна курительной комнаты как раз выходят на дорогу. Так что господин К… Хэдленд, — он поправился как раз вовремя, заметив взгляд Клика, а когда продолжил, голос его звучал так, словно каждое слово давалось с трудом и каждый звук был переполнен яростью. — Я не гигант, не так ли? Я никогда не смог бы поднять Уинна живого, даже когда он не сопротивлялся, но как я смог бы поднять его мертвым, когда, как известно, тело становится еще тяжелее? Так что я говорю: рассказ Боркинса — ерунда. И как только все это уладится, я поквитаюсь с этим негодяем. Кроме того, вы должны помнить, что именно я пригласил вас сюда и рассказал всю историю…

Даже переволновавшись, Мерритон чувствовал стальную хватку инспектора Клика — грозы всех преступников Европы. А потому, несмотря на свою ярость, Найджел постарался сдержаться и не произнести истинное имя господина Хэдленда, которое рвалось у него из груди.

— Я пригласил вас как друга и рассказал все, что знал об этом странном деле, а теперь вы собираетесь обвинить меня в этом убийстве? Не обращайтесь со мной, как с подозреваемым, господин детектив. Я еще не в суде. Я сам хочу узнать истину, и не нужно обвинять меня в убийстве человека, который был гостем в моем доме, тем более что вы тот самый человек, которого я пригласил, чтобы найти истинного убийцу.