Энн Грэнджер - Секрет миссис Смитон

— Ну, продолжайте же, — поторопила его Винни.

— Есть только одна причина, по которой настоящая Оливия не спешила приводить свои дела в порядок, и эта причина состоит в переезде ее во Францию вместе со своей подругой и компаньонкой Виолеттой Доусон. Возможно, Оливия не хотела составлять завещание во Франции. Есть некоторая разница в законе о наследовании в этих двух странах, и это могло ее тревожить. У Виолетты не было своих денег, но Оливия оплачивала все расходы, и они жили вполне комфортно. До встречи с Оливией Виолетта влачила жалкую жизнь оплачиваемой компаньонки у разных неприятных работодателей, но ничего другого делать она не умела.

Проведя несколько лет за границей, обе женщины решили вернуться в Англию. Они отправились в обратный путь, но по дороге произошла трагедия. Как установили французские власти, машину тогда вела Виолетта, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Зная то, что мы знаем об Оливии, трудно поверить, чтобы она согласилась оставаться на заднем сидении и позволила вести машину кому-то другому. Кроме того, в свете произошедших событий, я не верю, что Виолетта вообще умела водить машину. Думаю, в тот фатальный день за рулем была именно Оливия, а Виолетта сидела на заднем сидении. От машины остались одни обломки, водитель погиб — авария была серьезной. Тогда еще не существовало ремней безопасности, возможно, тело водителя выбросило из машины, а может быть, Виолетта вытащила свою подругу из искореженных обломков, надеясь дождаться скорой помощи, или опасаясь взрыва и еще не понимая, что та уже мертва, теперь невозможно установить истинную картину.

Французская полиция по прибытии на место обнаружила двух женщин на обочине дороги, одну мертвую, другую близкую к истерике. Когда оставшаяся в живых немного успокоилась, они попросили ее назвать себя и опознать мертвую женщину, а потом поинтересовались, кто был за рулем. У Виолетты Доусон, хоть и сломленной горем, было время осознать, что смерть Оливии означает лично для нее — она опять вынуждена будет влачить нищенское существование. Возможно, Оливия собиралась составить завещание в пользу Виолетты по возвращении в Англию, мы не знаем, но Виолетта знала только об одном завещании — старом, времен войны, упоминавшем только Маркуса и потерявшем свою силу.

При таких обстоятельствах, когда человек умер, не оставив завещания, не имея мужа и детей, все усилия направлены на поиск кровных родственников, и если таковые найдутся, согласно установленным процедурам все имущество будет разделено между ними. Если же поиски окажутся безрезультатными и никто не предъявит на наследство своих прав, все имущество отойдет в пользу государства.

Виолетта не была кровной родственницей и не могла претендовать на наследство Оливии. Более того, она знала, что у Оливии вообще не осталось родственников, а, значит, некому будет раскрыть ее обман, и она сказала французским полицейским, что она и есть Оливия Смитон, а Виолетта Доусон погибла в автокатастрофе.

Помните, прошли годы. Обе женщины уже постарели и немного утратили свою привлекательность. Еще в молодости будучи чем-то похожими друг на друга, прожив вместе столько лет, одеваясь в почти одинаковые платья и делая такие же одинаковые прически, приобретя схожие манеры и взгляды на жизнь, они смотрелись скорее как сестры, нежели как подруги. У погибшего водителя — Оливии — почти наверняка серьезно пострадало лицо, а подменить документы для Виолетты было не так уж трудно.

Тем не менее, вернувшись в Англию, она не осмелилась жить в Лондоне, где можно было столкнуться со старыми знакомыми, и не вернулась в свой родной город, где старики могли вспомнить молодую Виолетту Доусон — она выбрала нейтральную территорию, уединенную деревню Парсло-Сент-Джон. Она была особо привлекательна для нее из-за дома, Грачиного гнезда, который она купила, потому что он напомнил ей дом, где прошло ее детство. Помните, Виолетта была дочерью священника. На снимке, который, как видела Джанин, сожгла ее хозяйка, был большой дом возле церкви. Несомненно, это был дом священника, где выросла Виолетта, единственное напоминание о прошлой жизни, которое она хранила. Последний мост был безжалостно разрушен, как и все остальное, когда после стольких лет она вдруг получила письмо от бывшего деверя Оливии, Лоуренса Смитона. Мы можем только догадываться о реакции распечатавшей письмо Виолетты. Неверие, изумление, страх, гнев — момент настоящего ужаса для нее. Зная, как сильно ссорились Лоуренс Смитон и Оливия, Виолетта и представить себе не могла, что он вдруг снова захочет с нею увидеться!

В письме Смитон предлагал встретиться и положить конец их старой ссоре. Он также — простите меня, генерал, — старел, и ему хотелось загладить прошлое, — Макби снова прервал свой рассказ, чтобы отхлебнуть вина.

— «Не дайте солнцу закатиться над вашим гневом», — сказал Лоуренс. — Библия, не так ли? Я не хотел, чтобы мы с Оливией сошли в могилу врагами. Это было бы неправильно. Маркус не хотел этого.

— Совершенно верно. Но ваш порыв ужаснул Виолетту, игравшую роль Оливии. Ей не удалось бы обмануть вас, генерал, вы знали их обеих так же хорошо, как свою супругу! Испугавшись, она позвонила Баренсу и настояла, чтобы он связался с вами и ясно дал понять: она не хочет иметь с вами никаких дел.

Макби горько улыбнулся.

— Вы знаете, ей все могло сойти с рук, никто бы и не узнал, но помешали две вещи. Первое: Оливия в юности была достаточно знаменита, или известна, чтобы быть упомянутой в колонке некрологов в газете, и опытная журналистка пустилась по ее следу!

Макби кивнул на Винни, благосклонно принявшую этот комплимент.

— Журналистка сразу учуяла, что что-то здесь не так. Она не могла сказать, что именно, но профессиональное чутье подсказывало ей, что здесь можно отыскать какой-то сенсационный материал для газеты. Она думала, что это может быть связано с тем несчастным случаем падения с лестницы, но я как раз склонен считать, что это действительно был несчастный случай, произошедший по вине изношенных шлепанцев, как и установило следствие. Преступление, подлог и воровство произошли многими годами раньше. Но выдал Виолетту с головой — кто бы вы думали? — пони.

— Как это? — непонимающе спросил Рори.

— Генерал? — повернулся Макби к Лоуренсу.

— У Оливии была аллергия на лошадей, — ответил Лоуренс. — Моя жена может в этом поклясться. Оливия не могла даже рядом с ними находиться, у нее начиналась сыпь и поднималась температура, как при сенной лихорадке или еще хуже.

— Ну и ну! — сказал Барнетт, присвистнув.

— Итак, вы видите, — продолжал Макби, — что Оливия никогда бы не приобрела двуколку с пони и никогда бы не ездила в ней, да еще несколько лет подряд, и уж тем более не держала бы пони в качестве домашнего животного! А Виолетта любила лошадей, она даже настояла на том, чтобы последнего похоронили на лугу под старым каштаном. Кроме того, она не умела водить машину и годами пользовалась двуколкой, нужно же ей было как-то передвигаться? Вот и пришлось рискнуть и приобрести лошадь, даже если ей было известно, что Оливия этого никогда бы не сделала. Она продала двуколку сразу же, как перестала в ней нуждаться, и ее купил Эрни Берри, во дворе которого она до сих пор и стоит, полуразвалившаяся и грязная. Но пони был ее любимцем, она не смогла с ним расстаться, и это ее выдало.