Ипполит Рапгоф - Тайны японского двора

Говорили, что это выходец из Манчжурии. По крайней мере, отец его или мать несомненно манчжурского происхождения.

Благодаря громадной лысине и длинным усам ему дали прозвище «бонзы».

Б дворцовом квартале имеется небольшой трехэтажный дом, украшенный фресками. Громадный портал ведет в помпеянскую прихожую, из которой посетитель попадает в апартаменты могущественного гродзука.

С первой площадки бельэтажа виднеется анфилада комнат, искусно украшенных роскошными тропическими растениями и цветами.

В кабинете Дзук-Чея вполне японская обстановка. Мебели не видно. Всюду разостланы красивые циновки и маленькие подушечки, которыми японцы пользуются для подкладывания под колени.

Дзук-Чей сидит на маленьком возвышении, образованном из нескольких слоев ковров и циновок. Перед ним маленький геридон, который ему заменяет письменный стол.

Тушь, кисточка, бумажное руло, разноцветные карандаши и восковая бумага — вот главные принадлежности его письменного стола.

На почтительном расстоянии от него лежит, распростершись ниц, Кей-Умши и ждет приказаний.

Дзук-Чей сосредоточенно смотрит на письменные донесения, полученные только что из Нагасаки и Иокогамы.

— Мы находимся накануне мобилизации всей нашей партии. Грод-зуки и мы должны посодействовать общему делу систематического истребления арийцев.

Лежавший против Дзук-Чея в знак подтверждения приподнялся немного и вновь коснулся лбом циновки.

— Завтра должны собраться у меня для обсуждения этого важного вопроса. Придут не только наши главные деятели, но и представители антирусской партии. Поэтому распорядитесь, чтобы все это знали.

Дзук-Чей замолчал, потом поклонился своему собеседнику в знак того, что аудиенция окончена.

Кей-Умши встал и, пятясь задом, вышел из кабинета.

Позвонив камердинера, Дзук-Чей поспешил одеть европейское платье, так как ему предстояло серьезное объяснение с министром Яма-гата.

Приехав в свой отель, японский посол возобновил попытку найти принцессу Коматсу.

Он еще не обедал, но ему было не до того.

— Надо позвонить к префекту, — подумал он и уже сделал несколько шагов по направлению к телефону, как в кабинет вошел его секретарь.

Он вспомнил, что давал поручение секретарю о погребальном кресле.

— Можете идти, но не забудьте, что в девять часов вечера будет служба в кумирне, к которой, надеюсь, вы все приготовили.

— Как же, господин маркиз, я обо всем позаботился.

Как только секретарь удалился, посол поспешил к телефону,

— Префектуру… Алло, господина префекта попросите к телефону, — промолвил японский посол.

Последовал резкий ответный звонок.

— Алло, слушаю.

Лицо маркиза мгновенно преобразилось.

— Так выговорите, что напали на след принцессы? — воскликнул он. — Благодарю вас, благодарю вас, буду ждать подробностей.

Потирая руки, посол весело зашагал в кабинете.

— О, теперь я знаю, что надо делать!

С этими словами маркиз стремительно подошел к письменному столу я нажал кнопку с надписью «секретарь».

Не прошло и пяти минут, как секретарь вбежал в кабинет, остановившись перед маркизом.

— Дорогой мой, сейчас отправляйтесь в гостиницу «Континенталь», там разыщите принцессу и заявите ей от моего имени, что брат ее скончался и тело его находится в нашей кумирне. Постарайтесь убедить ее, чтобы она приехала на богослужение в девять часов, как этого требует приличие, этикет, наконец… Ну, впрочем, вы там как-нибудь сами придумаете, что ей сказать. Главное доставить ее сюда. Понимаете?

Ямато все еще терпеливо дежурил в приемной.

Маркиз послал за ним.

— Мой милый Ямато, теперь за вами очередь, — обратился он к Ямато дружески. — Принцесса найдена и я вас прошу взять преданных вам людей и караулить около отеля «Континенталь», стараясь, чтобы наша пташка не улетела. Не прибегайте ни к каким насилиям, а только следите, куда она пойдет.

— Слушаю-с, — сказал Ямато, собираясь уже уходить.

— Подождите, это еще не все. Снарядите человек шесть, чтобы следили за бароном, так как он нам тоже будет нужен. С ним у нас еще будут счеты.

Ямато поспешно удалился.

Вдруг лицо маркиза омрачилось.

— Что мы с ней будем делать в кумирне? — подумал маркиз.

По-видимому, этот вопрос его сильно озадачил.

Он взглянул на свой ремонтуар.

Еще не было семи часов.

— Впрочем, мы еще успеем…

Он прибавил:

— Теперь я могу себе позволить даже пообедать.

Не успел посол еще позвонить камердинера, как ему доложили, что Тен-Ха-Ианг желает его видеть.

— Это ужасно. Вот фатальный день, — воскликнул он. — Нечего делать, просите.

В кабинет посла вошел высокого роста манчжур лет пятидесяти. При всем атлетическом своем сложении Тен-Ха-Ианг отличался походкой и такой bien enue, какой ему мог позавидовать любой европеец. Он получил свое образование в Париже, занимал видное место при Ли-Хунг-Чанге, а со смертью этого выдающегося государственного деятеля перешел на японскую службу в качестве шпиона высшего ранга.

В Японии шпионство даже идеализируется. В нем японец видит средство борьбы с превосходными силами врагов. В современной Японии привились иезуитские приемы борьбы, в которой цель освящает средства.

Джиуджутсу — так называется эта скрытая борьба. Подчиняйся, говорит это учение, притворяйся слабым, неумелым, неразумным и улови удобный момент, чтобы сразить своего врага.

Так и поступает Япония. Она даже на маневрах, происходивших в присутствии европейских военных агентов, демонстративно подчеркивала неумелость войск, которые в действительности не уступали лучшим войскам Европы.

У себя Япония все покрывает дымкой лжи и притворства, стараясь в то же время внимательно изучить положение врага во всех подробностях.

— Прошу покорно, — сказал маркиз, указывая на комфортабельное кресло.

— Ну, что я вам говорил, — начал Тен-Ха-Ианг, — графиня наша имеет в руках укрепления Мукдена и топографические подробности окружающей местности.

— А я думал, что у нее план N-ской крепости, — сказал маркиз, сделав кислую мину.

— Нет, N-ской крепости план не купить. Pyc^TO его не продадут, а нам туда не проникнуть. А фальсифицированных планов — сколько угодно. Но это не достигает цели.

— Ну а Мукден нам неинтересен, — возразил посол.

— Вы полагаете? Я убежден, что маркиз Ямагата не разделяет вашего мнения.

— Это почему? — удивился посол.

— По той простой причине, что японцам придется еще пройти до Мукдена и дальше, таков план русской армии. Вспомните 1812 год, когда русский Fabius Cunctator [7] Древнеримский полководец Квинт Фабий, прозванный «Кунктатором» (медлительным). Его «фабианская» тактика военных действий сыграла исключительную роль во Второй Пунической войне (Прим. изд.). истощал колоссальную французскую армию Наполеона 1-го. Горе японцам, если они дадут себя заманить на равнины между Мукденом и Харбином. Там их ожидает колоссальный мавзолей, устроенный самой природой.