Ипполит Рапгоф - Тайны японского двора. Том 2

— Можешь на меня рассчитывать, дорогая! Я тебя не выдам. Твое счастье мне дороже всего на свете.

— Внизу сидит Дзук-Чей! Постарайся его задержать, уведи его в парк. Я сейчас оденусь и выйду. Только торопись, он может уйти.

Мать повиновалась и поспешила исполнить поручение дочери.

Барон спал крепким сном. Усталость вместе с вином, которое он выпил за завтраком, возымели свое действие.

Было около 8 часов вечера, когда друзья постучались в его номер.

В первый момент барон в ужасе вскочил и присел на кровати, не понимая, где он находится. Оглянувшись, он сразу припомнил, что за ним пришли.

— Мы так и знали, дорогой Эдмунд, что ты проспишь. Живо, живо, вставай, поторопись, тебя ждет не служба, а удовольствие! — сострил консул.

Виконт Дарьяр и капитан Дюшар были в задорно-веселом настроении духа.

— Ого, у вас тут целый арсенал всяких орудий, — заметил Дю-шар.

Он занялся рассматриванием индийских кннжалов и десятизарядным браунингом.

Не прошло и десяти минут, как вся компания уже сидела в роскошной коляске, запряженной а-ля Дюмон и неслась по направлению к Оссувскому парку, где, как известно, находились веселые чайные домики, всегда привлекавшие внимание иностранцев.

— Я покажу вам удивительную красавицу, — говорил Дюшар.

— Где?

— В «Цветочном садике».

Они миновали уже священные сосны Оссувского храма.

— Приехали! — сказал консул, соскочив с коляски.

За ним последовали барон, капитан и виконт.

Они подошли к низенькому одноэтажному зданию, навес которого держался на колоннах, напоминавших помпеянский стиль.

Три старушки-японки в причудливых золотистых кимоно встретили их на пороге и отвесили низкий поклон.

Консул сказал им что-то на японском языке.

Старушки поспешили открыть двустворчатую дверь, ведущую в громадную залу с полированным мозаичным полом.

К нашим гостям тотчас подбежали маленькие мусме и попросили шляпы и трости. Затем старушки взяли за руку барона и подвели к маленькой эстраде, находившейся в глубине залы.

На возвышении чинно сидели в ряд двенадцать разряженных японок в самых разнородных прическах.

Барон с недоумением взглянул на капитана Дюшара и фон-Лауница.

— В чем дело? Что вас так удивляет? — рассмеялся Дарьяр.

Барон, устыдившись своей скромности, взглянул на ряд молодых лиц.

Вдруг он сделал шаг назад, побледнел и, как бы ища помощи, схватил руку фон-Лауница.

— Что с тобой? — участливо спросил консул.

Но барон вперил свой взгляд в одну точку. Он пристально смотрел в лицо японке со жгучими черными глазами, прямо и открыто отвечавшей на его взгляд.

— Кто эта гейша? — спросил он наконец.

— Фиалка.

— Откуда она?

— Из Иошивары города Токио, — ответила старушка.

— Две капли воды та принцесса, о которой ты меня спрашивал, — шепнул барон на ухо фон-Лауницу.

Консул отвел в сторону барона и внимательно стал его расспрашивать.

— О какой принцессе ты говоришь? Во всяком случае, не может быть сомнения, что принцесса никоим образом не может очутиться в чайном доме.

— Я с этим согласен, но поразительное сходство заставило меня пережить вновь парижские события.

Капитан Дюшар и виконт Дарьяр уже находились около японок.

К барону доносился беззаботный хохот мужчин, на который японки отвечали своими серебристыми голосами. Старушки поминутно грозили им пальцем, и молодые японки с видимым раболепством подчинялись их внушению.

— Что тут происходит? — спросил барон.

Консул улыбнулся и пожал плечами.

— Ты точно с неба свалился. Полагаю, что ты неоднократно читал об этих чайных домиках.

— Читал, но я себе никак не мог представить, чтобы все это было так просто.

— Ты не знаешь японцев. Не забудь, что японцы смотрят на женщин далеко не так, как мы, европейцы. Да и сами японки ничего не имеют против того, чтобы их третировали, как невольниц. Если хочешь, пойдем завтра взглянуть на. морское купанье. Тоже любопытная картина. Японки не только купаются без обычного купального костюма, не смущаясь присутствием публики, но устраивают здесь своего рода рауты.

— Не может быть! — воскликнул барон.

— Мало того. Недавно мне пришлось случайно очутиться около набережной парка, и представь, я глазам своим не поверил: в воде плавали между купающимися маленькие импровизированные плоты величиной с хороший поднос; около маленьких столиков в воде лежали и сидели японки. На этих столиках находились целые сервизы и они угощались чаем, бисквитами, сластями и курили табак из своих маленьких наперстковидных трубочек. Некоторые из этих дам, в том числе красавица графиня Иотава, насмешливо приглашали меня присесть к их столикам и откушать чая…

— Это прямо-таки невероятно! Воображаю, как довольны этим европейские туристы…

— Еще бы! Но заметь, что при всем том на бал японка ни за что не приедет в декольте. По ее мнению, это верх неприличия.

— Как же они носят европейское платье?

— Что же! Они заимствуют у европейцев только то, что им нравится. Надевая европейское платье, они избегают не только декольте и коротких рукавов, но даже маленьких каре.

Смех и визг заставил друзей оглянуться.

Дюшар и Дарьяр несли на руках по маленькой японке, с которыми обращались как с детьми.

— Смотри, какая она забавная! — сказал Дюшар, поднося барахтающуюся японку, с совершенно детским лицом и раскосыми глазами, к барону и консулу.

У виконта Дарьяра на руках находилась Фиалка.

Барону было чрезвычайно неприятно такое поразительное сходство какой-то гейши с обожаемой им принцессой.

Консул заговорил с Фиалкой по-японски.

Но едва она ответила, как барон снова побледнел.

Его поразило сходство голоса и даже произношения.

— Знаете, господа что я вам предложу, — начал Дарьяр. — Заберем в коляску этих двух гейш и поедем во французский ресторан.

Барона тяготила атмосфера чайного домика, где, кстати сказать, было адски жарко.

Они удобно уселись вшестером в коляску и, уплатив старушкам за каждую гейшу по два золотых (40 иен), понеслись по прекрасному шоссе.

Ресторан «Petit-Paris» находился на плоскогорье. Прямо в этот ресторан упирался новый нагасакский бульвар, проложенный с берега моря на шоссе.

Компания прошла в роскошную залу третьего этажа, выходившую на прекрасный, открытый, украшенный цветами балкон.

— Нагасаки, — сказал фон-Лауниц, — город солнца. Вот отсюда, с балкона, мы увидим не только восходящее солнце, но и весь город, лежащий направо от нас. Теперь темно, но вскоре, когда взойдет заря, с этого балкона нам откроется волшебный вид.