Агата Кристи - Одним пальцем

— Себя-то мисс Партридж ценит высоко, — пробормотала Джоан. — А миссис Эмори, надо полагать, разнесла это по всему городку?

— Разумеется, мисс Бертон.

— Меня все время удивляет одна вещь, — отозвался я. — Почему автор анонимок включил в число своих адресатов мою сестру и меня? Мы здесь чужие — никто не мог питать против нас зла.

— Вы не учитываете склад ума таких людей: будь то Петр или Павел — им все мешают. Можно сказать, что их ненависть обращена против всего человечества.

— По-моему, — заметила Джоан, — именно это имела в виду и миссис Калтроп.

Нэш вопросительно посмотрел на нее, но Джоан не стала подробнее объяснять свои слова, и он заговорил дальше:

— Не знаю, мисс Бертон, хорошо ли вы присмотрелись к конверту, в котором пришла анонимка к вам. Если да, вы, быть может, заметили, что первоначально он был адресован мисс Бартон, а потом «а» было перебито на «е».

Если бы мы еще тогда сумели правильно объяснить это обстоятельство, у нас был бы ключ ко всей загадке. Но никто из нас не приписал ему особого значения.

Нэш ушел, и мы с Джоан остались одни. Она сразу же спросила:

— Ты не думаешь, что мое письмо было и впрямь предназначено для мисс Эмили?

— Вряд ли оно бы тогда начиналось: «Ты, крашеная стерва», — возразил я, и Джоан не могла со мной не согласиться.

Потом она предложила мне сходить вниз, в городок.

— Послушаешь, что говорят люди. Сегодня вряд ли найдется человек, у которого эта история не была бы на языке.

Я пригласил было ее пойти вместе, но, к моему удивлению, Джоан отказалась. Сказала, что пойдет в сад и поищет там чего-нибудь вкусненького. Я остановился в дверях и сказал, понизив голос:

— Надеюсь, мисс Партридж не имеет ничего общего с этими письмами.

— Мисс Партридж?

В голосе Джоан звучало такое изумление, что мне стало стыдно. Я продолжал извиняющимся тоном:

— Так просто стукнуло в голову. Все-таки она немножко брюзга.., и вообще со странностями.., у таких людей случается религиозная мания.

— Но при чем тут религиозная мания?.. Грейвс, по твоим же словам, утверждает совсем другое.

— Ну ладно, сексуальная мания. Насколько я понимаю, они ходят рука об руку. Мисс Партридж — женщина с подавленными инстинктами, ограниченная условностями, да еще целые годы провела тут с массой старух.

— Что тебя навело на такую мысль?

— Послушай, — проговорил я медленно, — о том, что ей сказала Агнес, мы знаем только от самой же мисс Партридж. А что, если Агнес спросила, почему это мисс Партридж неделю назад приносила им письмо, и та ответила, что зайдет к ней после обеда и все объяснит

— А потом, чтобы затереть следы, пришла к нам и попросила разрешения пригласить девушку?

— Да.

— Но ведь мисс Партридж вчера никуда не уходила.

— Этого ты не знаешь. Вспомни — нас ведь не было дома.

— Да, правда. В общем-то, это возможно, — Джоан, судя по всему, со всех сторон обмозговывала мою идею, — и все же не думаю, что так оно и было на самом деле. Не верится мне, что мисс Партридж сумела так ловко замести следы: не оставить отпечатков пальцев и все такое прочее. Тут уже одной хитрости недостаточно — нужны и знания. Вряд ли они у нее есть. Послушай… — Джоан чуть поколебалась и негромко спросила:

— Они абсолютно уверены, что за всем этим кроется женщина?

— Не думаешь же ты, что мужчина? — воскликнул я недоверчиво.

— Нет.., необычный мужчина.., мужчина особого сорта. Конкретно я имею в виду мистера Пая.

— Значит, ты решила остановиться на Пае?

— А тебе не кажется, что такая возможность существует? Он принадлежит к типу людей, которые могут чувствовать себя одинокими.., и несчастными.., и озлобленными. Над ним ведь чуть не все подсмеиваются. Разве не может быть, что он втайне ненавидит всех нормальных, счастливых людей и получает извращенное, «артистическое» удовольствие от того, что делает?

— Грейвс сказал, что автор — не лишенное странностей существо средних лет.

— Мистер Пай и есть не лишенное странностей существо средних лет.

— Чудовищно, — медленно проговорил я.

— Согласна, ну и что? Он богат, но деньги не дают ему радости, и я чувствую, что он, очень даже может быть, душевно неуравновешен. Честное слово, он пугает меня.

— Но вспомни: он ведь тоже получил анонимку.

— Этого мы не знаем, — заметила Джоан, — мы только думали, что это так. В конце концов, это могло быть сценкой.

— Для нас?

— Да. Он достаточно хитер, чтобы такая идея могла прийти ему в голову.., и чтобы не переиграть.

— Тогда он должен быть первоклассным артистом.

— Конечно, Джерри, но, кто бы там ни был этот человек, он должен быть первоклассным артистом. В этом и частица его радости.

— Ради бога, Джоан, не говори так, словно.., словно ты понимаешь это чудовище.

— Мне кажется, понимаю. Я способна вчувствоваться — даже в такого человека. Если бы я не была Джоан Бертон, не была молода и довольно привлекательна, не имела возможности развлекаться, если бы я — как это выразить? — была выброшена из жизни и только со стороны присматривалась, как ей радуются другие, — кто знает, может, и во мне поднялась бы злая, черная волна и сделала из меня человека, стремящегося ранить, мучить, а то и уничтожать?

— Джоан! — Я схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Она чуть вздохнула, провела рукой по волосам и улыбнулась мне.

— Напугала тебя, Джерри? И все же мне кажется — именно так и надо делать. Надо знать, что чувствует такой человек, какие побуждения толкают его, и тогда — только тогда можно будет догадаться, как он поступит.

— Ой-ой-ой! — сказал я. — А я-то приехал сюда приятно провести время и развлекаться невинными провинциальными скандальчиками! Невинные провинциальные скандальчики! Мерзкие оскорбления, клевета и убийство!

Джоан, разумеется, была права. На Хай-стрит было полно группок людей, оживленно обсуждавших последние события. Я решил выяснить, кто как реагирует.

Оуэна Гриффита я встретил сразу же. Выглядел он больным и страшно измученным. Я даже слегка удивился этому. Конечно, убийство и для врача вещь не слишком обычная, но профессия приучает его спокойно смотреть на страдания, темные стороны человеческой натуры и смерть.

— Что-то вы неважно выглядите, — сказал я.

— Да? — Он смутился. — В последние дни была пара трудных случаев.

— Включая деятельность этой сумасшедшей анонимщицы?

— Само собою, — он отвел от меня взгляд и засмотрелся через улицу. Я увидел, как у него нервно подергивается веко.

— Есть подозрения — кто бы это мог быть?

— Нет, никаких. А хотел бы иметь их.

Внезапно он спросил, что поделывает Джоан, и неуверенно добавил, что у него есть пара фотографий, которые она хотела видеть. Я предложил взять их и передать Джоан.