Жорж Сименон - «Дело Фершо»

Села на кровать… Я думала, что ты скоро вернешься…

Который час?

— Половина третьего…

— Постой, значит, я уснула, — как бы впервые осознав происшедшее, сказала она.

— Да… Послушай, меня взяли. Я получил место.

Поняла? А знаешь, кто мой патрон? Фершо. Тот что из Африки. Объясню в другой раз. Просто замечательно.

Но сейчас он на вилле у моря… Это ненадолго.

— Как ты возбужден…

— Обожди. Внизу машина.

— Какая машина?

— Его, с шофером. Они не должны знать, что ты здесь, что я женат… Поймешь потом.

— Посиди спокойно секунду. Ты меня утомляешь.

— Вот что… Ты сядешь на первый же поезд узкоколейки до Вера. Не забудешь?.. Сейчас напишу…

Это совсем рядом с виллой… Не знаю точно, километра четыре… Наверняка найдешь там гостиницу…

Остановись под своей девичьей фамилией и жди меня.

— Но, Мишель…

Она с трудом приходила в себя после тяжелого сна, а он оглушал ее, мучил и был совершенно не в силах усидеть на месте.

— Поняла?.. Сегодня я могу дать тебе только сто франков; За постой тебе не надо там платить. А этого хватит, чтобы рассчитаться за номер и доехать туда.

— Я хочу есть.

— Поешь рогаликов перед отъездом. Слушай меня, ради бога!.. Говорю тебе, меня ждут. Арсен начнет беспокоиться и явится сюда.

Он сунул ей сто франков, рассеянно поцеловал и бросился на улицу. Потом вернулся, открыл чемодан и выбросил на постель вещи жены.

— Заверни это в бумагу. И главное — не волнуйся.

Я приду как только смогу.

Арсен стоял около машины. По тому, как он утирал усы, было ясно, что он снова выпил рюмку.

— Вот и я! Поехали на улицу Канонисс…

Мишель презирал людей типа этого шофера за их вульгарность, самоуверенность, хитрость. За то, что тот уже взял за правило подмигивать ему.

— А вы там задержались, однако. Уж не занимались ли вы тем же, чем я только что у Дьемегар?

Мишель невольно покраснел. Неужели Арсен догадался? Может быть, спросил что-то у хозяйки отеля?

Мишель стал отрицать и заговорил о пишущей машинке, которую надо взять напрокат.

— Сейчас съездим за ней. Я знаю куда. Хозяин всегда посылает в самые грязные лавки, в которые никто не ходит.

Они остановились перед воротами на улице Канонисс, и Мишель с удовлетворением отметил, что женщина, с которой он разговаривал утром, видит, как он вылезает из машины. Арсен вытащил огромную связку ключей и открыл дверь, примыкавшую к одной из створок ворот.

— Вряд ли стоит въезжать во двор.

Двор был вымощен маленькими круглыми плитками и с трех сторон окружен строениями из серого камня.

Ставни на всех окнах были закрыты. Вместо того чтобы войти через парадный вход, Арсен пошел к служебной двери, от которой у него тоже был ключ. Он зажег свет. Потом снова заговорил насмешливым тоном:

— Конечно, не «Воробьиная стая», но тоже не бог весть какое веселое место! Видели гербы над порталом?

Не знаю уж, с каких времен здесь жили графы. В конце концов осталась одна старая графиня лет восьмидесяти.

Господин Дьедонне воспользовался этим, чтобы купить у нее все — дом вместе с мебелью, посудой, простынями, портретами. Это позволило старухе удалиться в монастырь для знатных господ.

Открывая двери, он зажигал электричество, так как дневной свет не проникал в дом сквозь закрытые ставни.

— Это их большая гостиная… Послушайте-ка…

Тяжело ступая, он прошелся по комнате, и тотчас зазвенела огромная хрустальная люстра. Хрупкие позолоченные стулья стояли вдоль стен, а посередине просторного, как танцевальный зал, помещения лежали свернутые в рулон ковры.

— Комнаты на первом этаже никогда не открываются. Тут есть огромная, как в ресторане, кухня, но Жуэтта не желает туда входить… Пошли наверх.

Они проследовали наверх по большой лестнице с резными перилами. Не стесняясь, Арсен раздавил на ступеньке сигарету и закурил новую, что весьма покоробило Мишеля.

— «Воробьиной стаей» он владеет только с месяц.

Прежде мы жили здесь постоянно. Именно тут перебывали все ваши предшественники.

Он толкнул дверь довольно просторного рабочего кабинета, где возле камина стояла походная кровать.

— Комната хозяина. Он все время проводит тут — ест, пьет, работает, спит. Привычка со времен моторки.

Понятно?

Он пересек комнату и распахнул другую дверь:

— Комната секретаря… Второго. Первый был здешний и ночевал у родителей. Маленький блондинчик, как вы, с манерами школьника. Если бы вы слышали, как он, понизив голос, говорил: «Да, мсье… Нет, мсье…» Если хозяин оставлял его поужинать, он не знал, как себя держать. Господин Дьедонне не выносил его, орал на него с утра до вечера… Беднягу звали Жине… Альбер Жине, если не ошибаюсь… Господин Дьедонне произносил, растягивая «гос-по-дин»: «Послушайте, гос-по-дин Жине…»

И тот просто не знал, куда деваться. Его отец — служащий банка. У них маленький домик, надраенный, как буфет в столовой. Я вам его покажу. Жине не поручали никакой работы, и он весь день мучился от безделья.

А как только собирался уходить, хозяин нарочно, чтобы его позлить, вызывал и начинал часами диктовать. Или посылал меня за ним, когда тот, вернувшись домой, уже собирался ложиться спать.

Понимая, что Арсен хочет испытать его, Мишель проявлял нарочитое безразличие.

— Вы гоже будете жить здесь. Мы все время ездим туда-сюда. Иногда совершенно неожиданно едем в Кан.

Остаемся тут на два-три дня, неделю, несколько часов, как придется. Могут разбудить среди ночи: «Машину, Арсен! Мы едем в „Воробьиную стаю“.

Старику нигде не сидится, у него еще не было «Стаи», а молодой Жине начал сходить с ума. Однажды он явился одетый с иголочки. Поднимаясь по лестнице, сто раз вытирал ботинки тряпкой, которая лежала у него в кармане «Мой отец уполномочил меня…»

Бедняга стал объяснять, что отец посоветовал ему просить прибавки, потому что.., потому что…

Хозяин дал ему высказаться, а затем вежливо и молча проводил до двери.

И, держа руки в карманах, с окурком, прилипшим к нижней губе, Арсен добавил:

— Кроме простыней и подушки с наволочкой, возьмите кувшин и газ — не знаю, есть ли там еще.

— А другие секретари? — спросил помимо воли Мишель, проходя через комнату г-на Дьедонне.

— Один был из Парижа. Звали его Класкен. Черноволосый крепыш с челкой до носа. Он играл в регби в какой-то команде и закончил Школу политических наук.

Жил в доме. Разговаривал со мной, как с прислугой. Но хозяину нравился, потому что ночи напролет играл с ним в карты. Вы умеете играть в пикет или белот? Скажу по-дружески, вам придется нелегко. Они все время грызлись. Когда патрон проигрывает, он сатанеет… Они ссорились, как кошка с собакой, но на другой день опять были неразлучны.