Владимир Колычев - Палач мафии. А теперь Горбатый!

Он уже твердо знал, что Марина – это его рок на всю жизнь. И он умрет, если она не будет принадлежать ему. Хотя бы раз, но она должна принадлежать ему душой и телом...

Роберт потерял покой и сон. Он жил Мариной, он думал только о ней. Это было какое-то сумасшествие. И он не вытерпел – обратился к психиатру. Признался ему во всем. Это была не исповедь. Это был крик души...

Этот мужчина показался ему удивительно знакомым. Елки-палки! Да это же Павел Трофимович. Сколько лет, сколько зим...

Он еще не поднял руки, а Роберт уже жал на тормоз. Остановил «Москвич» впритык к нему.

– Роберт! Ты! – обрадовался бывший его учитель.

И тут же снова потускнел.

– Я, Павел Трофимыч. Я!.. Что-то случилось? – озабоченно спросил Роберт.

Они жили в одном городе. Но не виделись со времен школы. И все потому, что Роберт стал держаться от людей подальше. Ему больше нравилась жизнь особняком. Так удобнее.

– Да случилось... – обреченно махнул рукой Павел Трофимович.

Выглядел он неважно. Вялый, осунувшийся. И возраст здесь ни при чем. Так пригибает к земле человека только беда.

– Вы скажите. Может, я чем-нибудь помогу?

– Да чем ты можешь помочь? – горько усмехнулся учитель.

И тут же оживился. С надеждой посмотрел на Роберта.

– Может, ты денег мне займешь?

– Сколько?

– Ну... Да... Ну хотя бы пять тысяч. А вообще мне нужно триста пятьдесят тысяч.

– Много.

– Да не то слово!.. Я уже дом свой продал, машину, у знакомых занял. Вот ищу, у кого бы еще занять.

– Вы мне скажите, что стряслось?

– Варвару похитили.

– Варвару Ильиничну?

– Ну да... Ты, может, не знал, но мы с ней поженились. Двое детей у нас. Сашка в этом году в армию уже пойдет...

– Большой... Кто жену вашу похитил?

– Да ты все равно не знаешь... Но если это тебе интересно, могу рассказать. Бизнес у меня свой. Куртки-варенки, кроссовки-самоделки. Кооператив, в общем. Нормально все было. Пока этот урод не появился...

– Кто такой?

– Да говорю же, урод. Контра у него кличка. Ну точно контра!.. Пришел ко мне, давай, говорит, делиться... А я ему – фиг на постном масле. Он на меня своих уродов бросил. Ну ты же меня знаешь. Меня так просто не возьмешь. Одному я челюсть сломал, другому шею свернул... И думаешь, на этом все закончилось?

– Если Варвару Ильиничну похитили, значит, ничего не закончилось... Контра этот ее похитил, да?

– Контра... Теперь триста тысяч требует. А где я их возьму! Нет у меня таких денег!

– Это беспредел с его стороны, – недовольно покачал головой Роберт. – И сам он беспредельщик...

– Беспредельщик, – кивнул Павел Трофимович. – И здесь, в Рыжевске, свои порядки устанавливает...

– Сила за ним есть, потому и устанавливает... Надо будет с ним поговорить. Объяснить ему, что он не прав...

– Поговорить? Да он слов не понимает!

– Зря вы так. Слово – большая сила. Только не всякий может сказать такое слово. Я вот не могу. Но знаю человека... Я постараюсь вам помочь, Павел Трофимович...

На следующий день Роберт был у Золика. Объяснил ему ситуацию.

– Павел Трофимович мне как отец родной. Помочь ему надо... Как мне к Алтыну попасть?

– Это дело, братан, – облегченно вздохнул Золик.

Он бы и рад был помочь Роберту. Но не хотелось связываться с Контрой. И хорошо, что Роберт решил обратиться за помощью к Алтыну.

– Алтын так просто никого не принимает, – сказал он. – Но ты, Роба, особый случай. Тебя он примет без базара. И с делом поможет. Только... Ну ты сам понимаешь. На общак отстегнуть надо...

Роберт отстегнул. Ровно десять тысяч.

Нельзя сказать, что Алтын встретил его с распростертыми объятиями. Но и прохладцы с его стороны тоже не ощущалось. Встретились два бывших зэка, вместе когда-то мотавших срок. В прошлом у них были общие воспоминания, в настоящем – дело, которое требовало скорейшего разрешения.

– Контра – фраер дешевый, – брезгливо морщился Алтын. – Не должен он был так поступать... Но и твой учитель тоже не должен был откат давать. Барыга – значит, плати... Но Контра – фуфло. Ему башлять – как-то западло. Да и женщину он не по делу тронул... Но Рыжевск – его территория... Короче, ситуация. А решать надо. В общем, так, Роба, вопрос я решу. Все будет нормально. Но с твоего учителя еще десятка на общак...

Алтын и в самом деле решил вопрос. Он не поленился забить Контре стрелку, сам лично встретился с ним. О чем они там говорили, неизвестно, но беспредельщик вернул Варвару Ильиничну. В неиспорченном виде. Правда, Павлу Трофимовичу это влетело в копеечку. Двадцать тысяч на общак. И столько же – Контре. Плюс ежемесячная дань местным рэкетирам. Но ведь это не триста, которые он просто не в силах был потянуть.

Марина шла в школу. Красивая, яркая, воздушная. Она еще ребенок. Но Роберт влюблен в нее всерьез. И навсегда... Как жаль, что эта девочка никогда не будет принадлежать ему. Это в сказке красавица может полюбить чудовище. А в жизни... В жизни она может быть с ним только из-за денег. В этом жутком мире все решают деньги. А то, что не в силах решить деньги, решают очень большие деньги.

Но где Роберту взять эти большие деньги?..

Роберт проехал мимо Марины, посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Обреченно вздохнул... Хотя отчаиваться он не должен. Эта девочка не может принадлежать ему. Но он будет ею обладать. Он знал это. Как знал и то, что ради нее свернет горы. Как он это будет делать и с чего начнет – это всего лишь детали.

Он подъезжал к больнице, когда путь ему перегородила красная «девятка». Вторая остановилась рядом, впритык к левому борту.

Из машины выбрались бритоголовые парни в кожаных и джинсовых. Они бесцеремонно выдернули Роберта из «Москвича», поставили пред темны очи беспредельщика Контры. Тот разглядывал его с заносчивой брезгливостью.

– Это ты, что ли, Алтына под моего барыгу зарядил? – зло спросил он.

– Если ты про Павла Трофимовича, то я, – кивнул Роберт.

– А ты кто ваще такой?

– Я – Роба...

– Чмо ты горбатое! Вот ты кто!.. Твое счастье, что ты с Алтыном в кентах...

– Ты прав, – жестко отсек Роберт. – Это мое счастье. И твое – несчастье...

– Че ты сказал? – запенился Контра.

Он и без того был не в себе. А Роберт еще сильней вывел его из душевного равновесия. И тем самым сделал его уязвимым для гипнотического воздействия.

– Я сказал, что ты наглец и хам, – тихо, но проникновенно сказал Роберт.

Его взгляд наполнился подавляющей силой.

– Я – наглец?! – встрепенулся Контра. И тут же смиренно добавил: – Да, я наглец. И хам... Извини, брат, я не должен был с тобой так говорить. Ты уважаемый человек. А я...

– Ты – никто, – подсказал ему Роберт.

– Я никто... – легко согласился беспредельщик. – Извини, брат, это больше не повторится...