Чарли Уильямс - Мертвецы

Ли коленями прижал к полу Фентона, который, судя по звукам, матерился, хотя точно было не разобрать, потому что у него на лице было колено Ли. Я не видел, где дробовик, поэтому пока решил пустить все на самотек. Я связал кабелем Фентону руки за спиной, нацепил ему на голову мешок для мусора и сделал в нем маленькое отверстие, чтобы Фентон мог дышать. Поначалу он продолжал орать, но мешок мешал ему дышать, так что он успокоился. Чуток помолчал, восстанавливая дыхание. Потом спросил:

– Кто здесь? Что вам надо?

Ли слез с него и приподнял.

– Комбинация к сейфу? – спросил он низким голосом, более грубым, чем его обычный.

Френтон сделал вдох-выдох.

– Кто вы такие? Как сюда попали?

– Говори давай. Какая комбинация у сейфа? – Он поднял дробовик и ткнул Фентону в ноги. Фентон начал дышать тяжелее. – Давай, пидор. Скажи, как открыть сейф, или я тебя покалечу.

– Я не знаю комбинацию.

Ли ударил его по лицу.

– Послушай, че я те скажу, больше тут ничего твоего нет. Все мое. Так что не еби мозг и скажи число. – Он поводил по ногам Фентона дробовиком вверх-вниз, периодически тыча в него стволом. Палец был на курке. – Ты знаешь технику безопасности при использовании дробовиков. Тебе нужно ее знать, если у тебя есть дробовик.

– Неважно, что вы со мной сделаете, – сказал Фентон. Он вроде подуспокоился, будто всего этого ждал и наконец дождался. – Я не знаю комбинацию, и это факт.

– Дуло всегда должно быть направлено в безопасную сторону. Никогда не направляйте оружие на человека, животное или объект, в который вы не собираетесь стрелять.

– Что вы от меня хотите? Слушайте, есть другой сейф…

– Храните оружие разряженным. Всегда проверяйте патронник, когда берете оружие. Не заряжайте оружие, если не собираетесь его использовать.

– Выручка за два дня в сейфе на складе. – Фентон начал нервничать. Он стал говорить громче, и мешок на лице снова начал подниматься и опускаться. – Забирайте. Пожалуйста, не…

– Уберите палец с курка, – сказал Ли, поднимая дробовик и убирая палец с курка. – Подавите естественное желание положить палец на курок, когда вы держите оружие. Если необходимо куда-то положить палец, используйте для этого предохранитель. Палец должен быть на курке, только когда вы будете готовы стрелять.

– Пожалуйста, я дам вам все что угодно. Господи. Только…

– Хватит, – сказал я.

Братья Мантоны посмотрели на меня. Мешок на лице у Фентона перестал вздыматься.

Я знал, что я сказал это, но почему-то было совсем не похоже. Как будто бы это слово вырвалось у меня изо рта само по себе. Даже голос был не похож, и этому я был очень рад. Я махнул Ли, чтобы он подошел.

Он плюнул на Фентона и подошел ко мне.

– Мне бы стоило пристрелить вас обоих, – сказал он. Дуло смотрело прямо мне в живот, но я так думаю, он просто так держал дробовик. – В чем дело-то?

Я прошептал:

– Ты не можешь…

– Чего?

Я посмотрел на Фентона и прошептал немного громче:

– Ты не можешь здесь стрелять из этой хуйни.

– Почему?

– Тут везде народ.

– Ну и? Хуй с ними. Это ж весело, нет?

– Они вызовут легавых.

– Легавые тут все тормоза.

– Они могут проходить мимо.

Он задумался ненадолго, потом сказал:

– Ладно, хуй с тобой. Держи. – Он протянул мне ружье, взял со стола мраморную пепельницу и присел рядом с Фентоном. – Дай руку, – сказал он. Потом: – Дай руку, если не хочешь ее потерять.

Фентон протянул ему трясущуюся правую руку. Потом убрал и вытянул левую.

Ли положил его руку на ковер, растопырив ему пальцы. Потом опустил на них пепельницу. Со всей дури.

Пока Фентон орал, я подошел к нему с другой стороны и положил палец на курок. Мешок опять ходил-ходуном у него на шее, а потом он перестал кричать и начал как-то странно дышать, типа, слишком быстро. Ли стянул мешок с его лица, чтобы он продышался.

– Все путем, приятель? Не волнуйся, Я ща побыстрому с твоими пальцами разберусь. Просто сядь и расслабься.

Тот снова заорал.

Я поднял дробовик.

Ли поднял на меня глаза.

– Эй, ты че, не слышал, че я сказал? Никогда не направляй оружие на человека, животное или объект, в который не собираешься стрелять. Основы техники безопасности обращения с дробовиками. И следи, чтобы палец…

Я спустил курок.

Мне было где-то пятнадцать, когда я убил своего старика. Ну, это было не совсем убийство. Без ножей, дубинок или там ружей. Они просто не понадобились. Когда твой враг почти все время пьян, как головастик в бочке с сидром, он становится легкой добычей.

Я был наверху, в своей комнате, листал порнушку. И еще прихлебывал из большой пластиковой бутылки с пивом и был уже хорошо датый, но меня винить за это нельзя. Не важно, сколько дерьма ты видишь в детстве. Не важно, сколько раз твой старик приходит домой и чешет об тебя кулаки. Неважно, сколько раз ты остаешься голодным, потому что он проссал пособие по безработице. Это все хуйня. Важно, что тебе все равно будет не хватать того тепла и того отупения, которые дает бухло. Если это у тебя в генах, никуда ты не денешься.

Хлопнула входная дверь.

Я закрыл журнал и на автомате сунул под матрас. Отфильтровал все лишние звуки и стал слушать, что творит мой старик. Если живешь под одной крышей с кем-то вроде него, этому быстро учишься. Он болтался в коридоре, снимал пальто и бормотал что-то себе под нос. Я пошел к двери. Она была приоткрыта. Я попытался расслышать, что он там пиздит. Если не хочешь огрести пиздюлей, сгодится любая информация. Всего я не расслышал, но похоже, обычная туфта. Какая-то стерва его прокатила как раз тогда, когда ему было нужно, чтобы она объявилась. Потом он неожиданно заорал мое имя, я аж вздрогнул.

Я никогда не знал, что говорить, если он начинал орать мое имя. Хотелось не отвечать ничего. Если ничего не скажешь, он может решить, что тебя нет. Хотя, если ничего не скажешь, а он тебя найдет, будут проблемы. С другой стороны, выглядеть послушным и покладистым тоже не катит, потому что так ты выставляешь себя мудаком. Так что в этот раз, как и во все остальные, я закричал:

– Че?

Он двинул вверх по лестнице, приговаривая:

– Ну ладно же, засранец.

От того, как он это говорил, у меня все зачесалось и волосы по всему телу встали дыбом. Хотелось заплакать. Он споткнулся о ступеньку и упал мордой вниз. И от этого взбесился еще больше. Я переминался с ноги на ногу. Кровь у меня начала течь быстрее в ожидании пиздюлей, которые мне явно светили.

Но плакать я не собирался. Я не плакал с тех пор, как понял, что толку от этого ноль.

Он поднялся и снова стал штурмовать лестницу. Я открыл дверь и вышел на площадку. Я видел, что теперь он ползет на четвереньках, боится, что если двинет на своих двоих, как нормальный человек, снова наебнется.