Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона

«Прелестная Ксения» согласилась. Неизвестно, что соблазнило ее больше - денежное «о-го-го!», возможность ли сделать новые ценные знакомства («В этой стране, будь она неладна, - проворчал Реми, - все делается по знакомству!») или возможность облазить руины замка?

- Ева - это как? Голая, что ли? - взялся уточнить Кис.

- А ты когда-нибудь видел Еву одетой? - мрачно поинтересовался Реми.

- Ты ревнуешь, Реми? - с неожиданным вызовом спросила Александра. К Реми она относилась с изрядной симпатией, но тут, видать, взыграли сестринские чувства: в ранге всех возможных чувств это был не подлежащий сомнению приоритет.

- Можно понять, - вступился за друга и коллегу Кис, - мне бы тоже не понравилось, если бы ты ходила голая по сцене! Да еще и перед «элитарной публикой»!

- Ага, перед простыми работягами лучше, - ехидно бросила Александра. - Между прочим, публика будет видеть только ее тень!

- Да дело вообще не в этом! - не выдержал Реми. - Нынче на пляжах девицы и так голые ходят, если не считать ниточку в попе, - и никого это давно не волнует!

- Ну, не то чтобы никого… - пробормотал отстающий от прогресса Кис.

Реми его реплику не расслышал и продолжал с жаром:

- Просто мне не нравится, что Ксюша все время отзывается на приглашения каких-то незнакомых мужчин! Она с каждого мероприятия приносит визитки и новые приглашения - на новые вечера и вечеринки!

- И что? Подозреваешь Ксюшу в неверности? - произнесла Александра насмешливо и высокомерно.

- Нет! - с негодованием отверг Реми подобное предположение.

- Тогда в чем проблема? Из-за чего вы поссорились? - требовательно спросила Александра.

Она себе слишком много позволяла, Ксюшина сестра! Нет, Реми к ней относился очень даже хорошо, просто замечательно - она умная и интересная женщина, и красивая в придачу - совсем не так, как Ксюша, она жестко и надменно красива, а Ксюша мягко и нежно… Да, Реми, несомненно, Александру уважал, к тому же Ксюше она старшая сестра, а Алексею «подружка» - родственники, так сказать… Но, согласитесь, это перебор: лезть в его отношения с Ксюшей! Француженка себе такого никогда бы не позволила и уже давно бы дипломатично сменила тему, будь она не то что сестрой, а трижды матерью Ксюши! Но фокус в том, что Александра русская. И теперь ведь не отстанет, ни за что не отстанет!

- Ксюша сказала мне, - неохотно сдался он, - что замужество плохо совместимо со свободой!

- Так оно и есть, - снисходительно улыбнулась Александра. - Оно плохо совместимо с творческой работой, которая независима по определению… Когда ты, Реми, работаешь для клиента день и ночь, когда вечерами тебя нет дома, когда ты уезжаешь на несколько дней в другой город, в который тебя повели следы, - ты ведь не спрашиваешь разрешения у Ксюши? Нет, ты ее просто информируешь, и это воспринимается как само собой разумеющееся: ты работаешь! Так вот, друг мой, представь себе: она - тоже.

Кис, до сих пор не слишком вникавший в их диалог, с ее последними словами вдруг напрягся: «Замужество плохо совместимо с творческой работой, которая независима по определению…»

И вдруг все то, что было смутным, что не додумывалось до конца, мгновенно легко додумалось: Александра не стала бы ждать предложения «руки и сердца»! Когда-то, три года назад, она сама предложила ему отношения [3], простенько так и со вкусом: «Я хочу тебя». Эта странная женщина считала, что слово «люблю» всегда лжет, зато слово «хочу», напротив, всегда правдиво… Ему два года пришлось ждать, чтобы услышать от нее признание в любви - да и то под страхом смерти, можно сказать! [4]

Нет, если бы она хотела жить с ним семьей - нормальной семьей, - она бы заявила прямо.

И раз не говорит - значит, не хочет.

А раз не хочет - он ей предлагать не будет. Так-то.

- Я не отвечаю на приглашения незнакомых женщин! - горячился тем временем Реми.

- Отвечаешь. Когда тебе нужно для дела. Правда ведь? - подначивала его Александра.

- Для дела!

- Но для журналистки - все дело! Особенно то, куда она может попасть в виде исключения, редкой удачи… И незнакомый мужчина с его приглашением является всего лишь средством передвижения, пропуском в те двери, на которых написано: «Посторонним вход воспрещен». А Ксюша обожает именно такие двери - разве ты не знаешь?

Она помолчала, а потом вдруг произнесла серьезно и участливо:

- Ты напрасно ее ревнуешь, Реми. Она тебя любит - и, пока любит, будет тебе верна.

Они направились наконец к лифтам и спустя пять минут с комфортом разместились в «Рено Эспас» Реми.

- Ты поэтому не выходишь за меня замуж? - неожиданно для себя самого спросил Кис. - Боишься, что печать в паспорте превратит меня в тирана?

- Как знать, - загадочно улыбнулась Саша. - Эта простая вещь имеет странную власть над людьми. Она многое меняет в сознании и в отношениях, она излишне связывает… И потом, ты ведь не предлагал.

- А если предложу? - лез в бутылку Кис, сам толком не понимая, за каким чертом.

Он ведь и сам не был уверен, что ему нужен другой образ жизни и отношений! Но сейчас, когда удостоверился, что это сознательный выбор Александры, - уело!!!

«Дурацкое, пустое, пупковое самолюбие», - прокомментировал внутренний голос.

И Кис даже с ним согласился, но поздно: он уже влез в бутылку и уже сидел за ее толстым стеклянным боком, подло искажавшим реальность, бессильно трепеща крылышками раздраженного самолюбия.

- Зачем, Алеша? - миролюбиво усмехнулась Александра. - Это не нужно ни тебе, ни мне. Разве нам так плохо?

Ну да, он так и понял: «ни тебе, ни МНЕ». Ей не нужно! Она не хочет быть сутками бок о бок с ним. Она не выносит его в больших дозах!

Он тоже, между прочим. Ему тоже не нужно. Не больше, чем ей! Он тоже…

Черт, он расстроился. Глупо и тупо - но расстроился. Свобода, понимаешь, ей дорога! Принимать любые приглашения! Профессия у них с сестрицей, видите ли, такая!

Кис никогда не ревновал. Никогда не подозревал. Надо сказать, что по большей части Александра выходила в свет с ним, используя его как щит от двусмысленных предложений. Но не всегда. И он в это «не всегда» никогда не совал свой нос: раз ей надо - так пусть идет. Его это не касалось, у нее дела, и он их уважал. А вот теперь, получив в лоб женскую и сестринскую солидарность в вопросах свободы (свободы отвечать на приглашения незнакомых мужиков, черт побери!), ему отчаянно захотелось сунуть нос в те ее дела, которые происходили без него… Нет, он не ревновал - еще чего! - но все-таки…

Они решили поужинать в ресторане. Александра попросила «с музыкой».

- Ты хочешь на дискотеку? - удивился Реми.

- Не на дискотеку - в ресторан с музыкой! - пояснила Александра, словно маленькому.

И где это вам в Париже найти с музыкой? Это вам не Москва, в Париже каждый сантиметр баснословные деньги стоит, и занимать их танцплощадкой и музыкантами, когда туда можно втиснуть еще с десяток столиков? Смеетесь, что ли, - кто это себе такую роскошь позволит!