Татьяна Степанова - 29 отравленных принцев

Однако, как ни странно, Лесоповалов вел себя с Анфисой сдержанно и даже искренне сочувствовал: вот, мол, невезуха какая у вас, девушка, три убийства на ваших глазах совершено, да таких, от которых не только аппетита, рассудка со страха можно лишиться. Сначала Катя удивлялась такому обороту дела, ожидая очередного подвоха, но Лесоповалов не давал повода для придирок. Напротив, Кате даже показалось, что разговор с Анфисой стал для бравого начальника Столбового отдела милиции психологической разрядкой в тревожной сумятице последних суток.

Лесоповалов сварил в кофеварке Колосова крепкий кофе, щедро плеснул Анфисе в кружку коньяка из колосовских же запасов — для бодрости духа и успокоения расшатанной нервной системы. И потом между чисто протокольными вопросами: «Жаловался ли Мохов на плохое самочувствие перед посещением японского ресторана?» и «Не упоминал ли он, что утром встречался с кем-то?», забросил Анфисе как бы между прочим: «А вы не замужем, нет?».

И Анфиса в компании Лесоповалова постепенно успокоилась, оттаяла. На вопросы отвечала сосредоточенно, явно стараясь хоть как-то помочь. Увы, рассказ ее был короток. Да, Петр Мохов говорил, что приглашен на презентацию в «Расёмон», да, он не раз упоминал, что там будут предлагать на пробу блюда из фугу. Могло быть известно о презентации в ресторане «Аль-Магриб»? Конечно, могло, Мохов этого не скрывал. Они и сами могли узнать без него через Интернет, Сайко вон тоже явился на презентацию. Прямо на плохое самочувствие Мохов, по словам Анфисы, не жаловался, но выглядел очень неважно. О каких-либо встречах перед презентацией не упоминал.

— Он вообще ничего мне не говорил, только огрызался — отстань да отстань, — печально рассказывала Анфиса, — я тогда даже рассердилась на него, а теперь казню себя — если он уже был отравлен, конечно, ему было не до чего.

Не успела она произнести эту фразу, как из ЭКУ позвонил Колосов (он спешно выехал на вскрытие) и сообщил, что экспертиза установила в останках Мохова наличие большой дозы таллиума сульфата.

— Патологоанатом говорит, что пропорционально увеличению дозы почти вдвое сокращается период общей интоксикации организма, — сказал он, — а это значит, что Мохов был отравлен не за шесть часов до гибели, а всего за час-два. Яд он мог получить непосредственно перед поездкой в ресторан на презентацию. Возможно, на этом и строился расчет убийцы — причиной смерти всё сочтут ядовитую рыбу.

Еще Колосов сказал, чтобы они его в этот вечер не ждали — он вместе с московскими оперативниками и следователем прокуратуры прямо из ЭКУ поедет к Мохову домой и в офис редакции его журнала. Уже получена санкция на осмотр помещений и изъятие всего, что покажется важным для следствия.

— Да, дела плохи, — подытожил Лесоповалов, когда с допросом Анфисы было покончено, и она уехала домой. Катя обещала позвонить ей, как только сможет, и хотела было вернуться к себе в пресс-центр и тоже собираться (все-таки поздний вечер был уже на дворе), но замечание Лесоповалова ее задержало.

— Только-только я этого критика кулинарного хотел пощупать — подтвердит или нет показания Симонова, как бац — он коньки откинул. Словно нарочно, — Лесоповалов сокрушенно вздохнул.

— Значит, Костя, вы все же поверили показаниям Симонова? — спросила Катя.

— Честно? Когда слушал, его сидя здесь, — не верил, а вот когда в Склифе на трупешник любовался, третий по счету, мелькнуло у меня: черт, а вдруг на самом деле… Я вот все прикидывал: ну хорошо, если главный паровоз у нас все же богатый ревнивый муж Гусаров — на кой черт ему, пусть даже из мести, такой нелепый огород городить? Нанимать Воробьеву, чтобы она через брата достала яд, и все для чего? Для убийства какого-то сопляка, любовника своей бывшей жены. Слишком сложно все это и нелогично. — Лесоповалов придвинул и Кате кружку с кофе, сдобренным колосовским коньяком. — Пейте, пока горячий. А вот если поверить на одну секунду показаниям нашего абхазского боевичка о том, что то блюдо на ужине, как там оно называлось, дьявол…

— Тажин, — подсказала Катя,

— Правильно, тажин, отравленный таллиумом, Воробьева подала не Студневу, а именно Авроре, то… Лично, на мой взгляд, нанять киллершу для убийства любовника своей жены — глупо и расточительно. А вот сделать заказ на устранение самой дражайшей супружницы, претендующей при разводе на какой-то там раздел имущества, гораздо тоньше и логичнее.

— А если заказчик убийства не Гусаров? Как тогда быть? Вы сами, Костя, совершенно уверены, что лишь его одного надо подозревать?

— Ну, подозревать-то нас сразу всех учили в славной школе милиции, но… это так, в теории. А на практике-то, Катя, вы сами знаете — всех подозревать и в равной степени отрабатывать ни сил, ни мозгов не хватит. Гусарова я потому больше остальных подозреваю, что вижу в нем наиболее подходящую для такого дела, как заказуха, фигуру. Тем более, если принять во внимание тот совершенно новый расклад, о котором Симонов говорил, что яд на той тусовке в ресторане предназначался не Студневу, а самой певичке. Симонову в его рассказе сейчас я верю. Я этих типов, Катя, видел-перевидел. Наемник, он и есть наемник — горилла. Ну стрелять он метко может, ножи метать, рукопашному бою неплохо обучен, с парашютом сигает, водку по-черному глушит, бабы ни одной не пропустит, тем более богатой мадам из ресторана. Чем плохо в альфонсах год-другой перекантоваться? Но чтобы такой терминатор на какие-то выдумки был горазд — этого, за ними не замечено, нет. Да и для чего Симонову выдумывать, врать, что тажин тот не Студневу, а Авроре предназначался?

— Симонов пытался выгородить Воробьеву, привлекая наше внимание к Авроре и Сайко. Кажется, ему неизвестно, что мы знаем, что это именно Елена Воробьева достала яд через брата. А может, ему все известно, и это просто какой-то ход с его стороны. Он все время пытался навести наши подозрения на Сайко, — сказала Катя. — И когда я там в больнице Сайко увидела, я… Одним словом, я эти показания Симонова вспомнила.

— Сайко тоже жук хороший. Ишь ты — повар… Доберусь я до этого повара — пух и перья только полетят, —пообещал Лесоповалов мрачно, — вообще Никита что-то уж очень миндальничает с этой бражкой ресторанной! И Петровка тоже миндальничает. Все комбинации комбинируют, трупы коллекционируют. А по-моему, надо знаете как, Катя?

— Как?

— Всех в предвариловку для начала на десять суток. Живо все разговорятся и все сразу вспомнят.

— И все же, Константин, мне кажется не слишком правдоподобным тот факт, что в тот самый первый раз яд на самом деле предназначался именно Авроре, а Студнев попробовал этот отравленный тажин чисто случайно, — сказала Катя. — Когда затевают такое преступление, как отравление, таких промахов не совершают.