Виктория Платова - Любовники в заснеженном саду

— Черт возьми… Никогда не думала, что увижу ее еще раз… «Мы любим всех, кто нас когда-то любил. Мы любим всех, кто нас когда-то ненавидел. Прощайте и простите нас». Черт возьми… Она не уничтожила его… Не уничтожила.

— Что это? — спросил Никита.

— Ничего, просто еще одно воспоминание…

— Я понимаю…

— Нет… Не понимаешь… А она… Это был не самый лучший человек… Хотя поначалу… поначалу она могла взять кого угодно. Голыми руками… Устоять перед ней было невозможно. Ты ведь тоже… Ведь она тебе нравилась?

— Нет… Это по-другому называется, — невольно струхнул Никита.

— Я знаю, как это называется. Знаю. Твой шеф тоже попался… попался, да? А когда попался — развязаться с этим было невозможно… Вот тогда он и обратился ко мне.

— О чем ты? — до Никиты с трудом доходил смысл сказанного Джанго. Вернее, совсем не доходил. — О чем ты?

— Я и раньше выполняла поручения деликатного свойства… Не только для Корабельникова, для некоторых других… Достаточно влиятельных людей… Влиятельные люди любят сомнительного свойства развлечения… Собачьи бои они тоже любят… Собаки познакомили меня с людьми, а люди… Людям иногда нужна помощь, даже влиятельным… В решении некоторых проблем… Это было своего рода посредничество… Но он впервые обратился ко мне с личной просьбой, твой шеф. Это не касалось его бизнеса. Это было — личное…

— Личное?

— Убрать жену.

— Что?..

— Убрать жену… Мало того что она наставляла ему рога со своей телохранительницей… Эта грузинка была не единственной в списке… Боюсь, что и ее она просто использовала. Как использовала всех остальных… А для души существовали еще и мальчики по вызову… Мальчики и девочки. Иногда — мальчики и девочки вместе… Не знаю, каким образом Корабельников узнал об этом… Но узнал. И достаточно долго следил за ее похождениями… Насколько мог — долго, насколько у него хватило любви и терпения… а потом к этому подключилась я… Я ведь совсем неплохо ее знала, так мне тогда казалось… Сейчас — не кажется… Она еще запустила лапы в его счета, с головой у нее всегда было хорошо, всегда. А начинала-то ведь с мелочи в чужих сумках, боже мой… Мы… — Джанго неожиданно осеклась. — Впрочем, это совсем неважно, совсем… Она была умна, чертовски, но умела косить под дурочку, если нужно… А что она делала со своим лицом!.. Большой мастер… Я просто восхищалась ею, когда мы познакомились… В Барсе, в дурацкой закусочной… Она была неподражаема… Русская провинциальная девочка, сбежавшая из борделя, без документов и денег, сколько было таких случаев, сколько было таких девочек… Вернуться на Родину было невозможно, она жила тем, что тибрила кошельки у туристов и иногда пела в Готическом квартале — в минуты просветления… Когда она рассказывала мне о своем чертовом борделе и о том, что с ней произошло, — я рыдала вместе с ней… Я рыдала… Представь… И… Я любила ее… — Джанго сглотнула и покачала головой. — Я готова была отдать ей все… Но она взяла вещь, которая никогда ей не принадлежала. Никогда. За это стоило возненавидеть. И я возненавидела… Так что тут наши с Корабельниковым интересы совпали. И я могла бы пристегнуть к этому делу кого-нибудь из своих парней… Но лучше меня никто бы не смог этого сделать… Никто…

Слова Джанго все еще не доходили до Никиты. Они плавали в плотном воздухе комнаты, потрескивали в камине, обнимали голые плечи Джанго, но все еще не доходили до Никиты.

— Это сделала я, Никита… Это сделала я.

— Что? Что сделала?

— Это я убрала ее… всего-то и понадобилось, что ключ от квартиры… Его отдал мне твой шеф… Не знаю, чего это ему стоило. Не знаю и знать не хочу. Ему тоже было все равно, к какой схеме я прибегну, ему нужно было, чтобы эта его молодая жена перестала существовать…

— И ты придумала схему?

— Я часто придумываю схемы, я люблю быть другими в этих схемах… Отсутствие света в комнате и светлый парик — вот и все, что понадобилось для расслабившейся телохранительницы… Справиться с ней оказалось легче, чем я думала… Знание повадок, хорошая реакция… Все остальное было нетрудно… Нетрудно сыграть себя саму… Совсем нетрудно, Никита.

Джанго поднялась с пола и подошла к кровати. Присела на ее краешек и коснулась пальцами подбородка замерзшего Никиты. А Никита… Никита не мог отвести взгляда от лица Джанго. Что-то неуловимо изменилось в нем. И это «неуловимо» вдруг сделало ее совсем другим человеком. Совсем. И лишь спустя секунду он понял, что именно изменилось.

Глаза.

Они больше не были золотисто-карими.

Они были светлыми… светло-серыми, с подтаявшей синевой.

— Ты ошибся, Никита, — ласково сказала Джанго. — Из нас двоих ты поставил не на ту… не на ту… Я не Динка, я Рысенок…

— Рысенок?..

— Ну да… Именно так называл меня Ленчик… Рысенок, Рената… Не так-то много удалось тебе выудить о прошлом? О моем… О нашем…

Никита молчал.

— Я ведь не хочу его вспоминать… И все равно вспоминаю… Каждый день… когда смотрюсь в зеркало и вставляю эти чертовы контактные линзы…

— Но зачем? Зачем?

— Другая жизнь показалась мне более перспективной, Никита… Более страстной… и я присвоила ее себе. Вот и все. Вот и все… Тебе не стоит знать большего, не стоит… А бестиарий… Ты и вправду сделал меня счастливой, малыш… Я хотела получить бестиарий от нее… Это ведь она украла его у меня… Та, которую и ты, и твой шеф называли Мариночкой. Я знала ее настоящее имя, но теперь сомневаюсь… Было ли оно настоящим… Если и было — то я благополучно забыла его… Когда она смылась вместе с «DE BESTIIS ЕТ ALIIS REBUS» и кредитками… После месяца страстной испанской любви с тигровыми орхидеями в изголовье… Тебе нравятся тигровые орхидеи?

— Что? — не понял Никита.

— Мне — очень… Я послала ей их в день рождения, не удержалась, но даже это ее не взволновало… Глупая самоуверенность, она всегда была самоуверенной… Как самоуверенно она тогда смылась… С паспортом, который я сделала для нее. Она ждала этот хренов паспорт, мне нужно было сообразить это сразу… Я не искала ее, я знала ее повадки… На нее можно было наткнуться лишь случайно… Вот я и наткнулась, спустя семь лет… Я не получила книгу от нее, но получила от тебя… Я не спрашиваю, как ты нашел ее… Скорее всего — случайно, на такие вещи тоже можно наткнуться лишь случайно. Спасибо… Спасибо… Мне жаль, ты столько сделал для меня… Но… Я не хочу неприятностей… ты слишком хорош… А от слишком хороших всегда одни неприятности… Наверное, тебе не нужно было сегодня приезжать ко мне… История забылась бы, и, может, тогда… Нет… Все равно бы у нас ничего не получилось… Ты ведь не играешь на саксофоне…

— Нет… — задушенным голосом сказал Никита. Он не мог отвести взгляда от глаз Джанго. Почему, почему она вдруг показалась ему безумной.