Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма для инквизитора

Первый прокол: анонимные письма обоим, тебе и Марку. Их наверняка печатал Веня на своем компьютере, – эра печатных машинок закончилась, и установить происхождение отпечатанных на принтере бумаг почти невозможно… В тот момент ты еще сама толком не продумала свой план, и решила написать анонимки обоим: пусть следствие ломает голову, как они связаны между собой, эти угрозы… Следствие в моем лице и ломало голову. Но ничего не состыковывалось. И пришлось следствию предположить, что это был просто не до конца продуманный момент спектакля. Однако, как только идея спектакля была допущена, все остальное довольно легко выстроилось… Все странности и непонятности, которые до сих пор не находили объяснения, разом встали на свое место.

Майя уселась на пол, скрестив ноги, и подперла рукой подбородок, поставив локоть на колено. Весь ее вид выражал скептическое недоверие: она решительно не желала принять мысль, что прокололась.

– Ну-ну, продолжай, пожалуйста, очень интересно послушать… – с иронией проговорила она.

– Марк был ревнив. Ты его не любила. Тебя устраивало богатство, но не устраивал супруг. Ты решила избавиться от Марка, – и разработала целый сценарий. В принципе, блестящий, браво! Ты ловко создала видимость «журналистского расследования»… Нет, я не правильно выразился: ты его действительно затеяла, почти всерьез. Но только вовсе не с целью защитить бедных малюток от борделей и наркотиков, нет! На самом деле твое «расследование» должно было послужить превосходным прикрытием в задуманном убийстве… Ты хотела убедить всех, что тебя подставила мафия, но в реальности – это ты подставила мафию! Риск? Разумеется, риск был, мафия не шутит. Но он тебе только разогревал кровь, – ты любишь игры, опасные игры, острые, как приставленная к горлу бритва. Ты относишься к той породе людей, которые, – по прихоти генов или дурного воспитания, – не имеют чувств. И потому заполняют жизнь острыми ощущениями. Тебе нужно было избавиться от Марка не только потому, что ты хотела его денег, но еще и потому, что тебе с ним было скучно. Тебе нужна была свобода для новых, ничем и никем неограниченных ощущений, – но при деньгах, способных их обеспечить. Ты, как все люди этой породы, весьма практична, трезва, расчетлива… А твой имидж изнеженной и беспомощной девочки – не более, чем часть расчета. Ты никогда не говоришь раньше, чем подумаешь, о нет! Ты лишь хочешь произвести это впечатление… В частности, тебе удалось убедить в своей беспомощности и неприспособленности к жизни твою подругу Алену… Она безоглядно верила тебе, тому имиджу, который ты успешно создала… Чем ты не менее успешно воспользовалась: твоя преданная подруга, как могла, искренне отмела от тебя все подозрения. Думаю, что эту роль ты отвела ей заранее.

– Не пойму, ты решил переквалифицироваться в психоаналитики? – дернулась Майя, скорчив гримасу. – Поздновато менять профессию за пять минут до смерти! Давай ближе к делу!

– Эк ты нетерпелива, – усмехнулся Кис. – Или тебе твой портрет не люб? Он, между прочим, к делу имеет самое прямое отношение. Речь шла о практичности, о ясной трезвости, с которой ты все продумала заранее, – включая свой имидж взбалмошной и чересчур непосредственной девицы, у которой невзначай случилась истерика при виде убитого супруга… Паспорт выкрала, наверняка, ты. Но стрелял, я думаю, Веня. Ты стреляешь плоховато, – хотя, подозреваю, куда лучше, чем ты пыталась мне это продемонстрировать, когда повесила самодельную мишень на забор. К тому же кандидатура Вени замечательно подходит: во-первых, он охотник, с оружием обращаться умеет, а во-вторых… Послушай, я бы предпочел говорить одетым!

– А мне ты и так нравишься. Давай «во-вторых».

– Сначала брюки.

– Это шантаж?

– У тебя есть сомнения?

– А если я тебя прямо сейчас застрелю?

– Тогда не узнаешь, что было «во-вторых». А ты ведь хочешь узнать, правда?

Майя иронически хмыкнула, – но брюки на него натянула, не упустив возможности нежно и горько, словно прощаясь, поцеловать ту часть тела, которая скрылась под ними…

Волна ответной нежности, несмотря на всю абсурдность ситуации, против воли охватила Алексея, и он с трудом подавил ее.

Майя уселась обратно на пол, скрестив ноги.

– А во-вторых, – продолжал он спокойно, – ты слишком много Вене пообещала. Так много, что он подходит только на роль твоего сообщника. Эта история с «важным дядечкой», которой тебя, якобы, шантажировал Веня, – детский лепет. Какой, к чертям собачим, «дядечка», если Марк контролировал все твои перемещения в пространстве? Несколько редких и случайных связей с разными мужчинами, – еще куда ни шло, но такие, почти семейные, отношения с «дядечкой», как ты мне обрисовала? При ревности Марка? Шутишь, милая! Ты делились своими секретами с подругами, и о ревности Марка знают все, включая следствие в моем лице, – еще один прокол, ты это не учла… Но Веня тебя таки шантажировал, это правда. Стрелял-то в Марка он, но убийство мужа затеяла ты. Вот этим он тебя и держал на крючке, – так просто и примитивно… Верно?

Майя не ответила.

– Молчание – знак согласия, – заметил Кис. – Итак, Веня стрелял через окно, в дом он даже не входил. Ты пустила его во двор через заднюю калитку, скрытую от посторонних глаз, – через нее же он ушел.

– Очень интересно! А как же этот человек в черном, который перемахнул через забор?

– А вот и еще один прокол, Майя. Я тебе ни слова не говорил о «ниндзя», ты не могла об этом знать, потому что свидетельские показания соседа были взяты уже после твоего побега из дома. И известно тебе о «ниндзя» только по одной причине: потому, что ты сама выступила в этой роли.

– Я? Ты с ума сошел! Зачем?

– Как, зачем? Затем, чтобы сосед увидел! Ты наверняка знала, что в эти часы он всегда торчит в своем саду… Таким образом ты создала очередной ложный ход: на Веню не подумаешь, ведь он хромой… На тебя не подумаешь: ты стреляешь плоховато. Но прыгаешь ты отлично, я в этом сам убедился, когда мы с тобой скакали с сосны на крышу сарая и с крыши сарая – во двор. Что скажешь?

– А ничего не скажу!

– И это твой очередной прокол: вполне могла бы ответить, что о «черном человеке» тебе Веня рассказал, – ведь он контролировал мою переписку и мог получить информацию о «ниндзя» из нее! Но ты не сообразила. Потому, что ты слишком хорошо знаешь, кто им был.

– Плевать. Все равно я тебя убью. И мои проколы исчезнут вместе с тобой. Продолжай, пока жив!

– Что-то ты не слишком любезна… Ну да ладно, я тебя прощаю, в такой ситуации не до любезностей.

Майя только хмыкнула в ответ.

– Ты ждала возвращения Марка за паспортом, уже одетая в черный костюм, – чтобы потом время не терять. Веня тоже был наготове, за окошком. Костюм унес, наверняка, он, – продолжал Кис, – иначе бы его нашли в твоем доме, там ведь был обыск, и ты это предвидела. Веня его где-то выбросил или спрятал. Но и не здесь, не у себя дома, поскольку его бы здесь тоже нашли… Предусмотрительно, ничего не скажешь.